высадки англо-американских войск в 1944 г. Мы знаем, что французские части, признавшие правительство в Виши, сражались совместно с немецкими и итальянскими частями в Африке и в Сирии против англо-американских войск в то время, как де Голль только собирал разрозненные силы под свои знамёна. Знаем, что французское командование было готово сдать немцам все французские корабли в Тулоне и только молниеносная атака британского флота сорвала эти планы. Ни Дания, ни Норвегия, ни страны Бенилюкса не имели сколько-нибудь мощного подполья и его вклад в борьбу с фашизмом был незначителен. Да и в Польше Армия краёва, руководимая из Лондона, заметную часть своих боевых усилий направляла против Армии народовой, организованной Москвой, и в борьбе с немецкими оккупантами они обе сделали значительно меньше, нежели, например, партизаны стран Балканского полуострова и несопоставимо меньше, чем партизаны, действовавшие на территории Украины и Белоруссии.
Шла II Мировая война, по своим масштабам превосходившая все войны, ранее пережитые человечеством. На территории СССР Красная Армия билась с немецкими захватчиками, вместе с которыми на Советскую землю пришли итальянская, венгерская, румынская, финская армии, а также добровольческие дивизии и воинские формирования испанцев, французов (из Виши), бельгийцев, полки словаков и др. Кроме этого, по данным, опубликованным в интернете И.Гариным в 2013 г. („Русский коллаборационизм во время Второй Мировой войны“), на оккупированных немцами советских территориях были сформированы 10 эсэсовских дивизий, 80 батальонов, полицейские подразделения и вспомогательные части из эстонцев (69 тыс.), латышей (88 тыс.), литовцев (20 тыс.), украинцев (250 тыс.), белоруссов (47 тыс.), крымских татар (17 тыс), северокавказцев (30 тыс.) и сдавшихся в плен русских (800 тыс.), казаков (70 тыс.), поволжских татар (40 тыс.), азербайджанцев (35 тыс.), грузин (20 тыс.), армян (18 тыс.), калмыков (5 тыс.). Всего под ружьё немцы поставили 1,5 миллиона бывших граждан СССР и ещё около полумиллиона во вспомогательные формирования.
Как, почему это случилось? Ответы дают cтатья Л.Радзиховского „Разгром“ („Еженедельный журнал“, 22.06.2005) и книга М.Солонина „22 июня или Когда началась Великая Отечественная война?“ (Яуза. Издат.„ЭКСМО“; 2009, 488 с.). Радзиховский: „В 1941 году немцы взяли в плен около 3 800 000 советских солдат и офицеров (в том числе 63 генерала). (По немецким данным на протяжении 1941-1945 г.г. в плену находилось 5 182 тысячи советских солдат и офицеров). „Попали в плен или сдались добровольно? „У нас нет военнопленных. У нас есть предатели“ (Сталин). Точно на этот вопрос никто ответить не может – в тех условиях как проведёшь грань? Впрочем, известно, что в 1941 году было, по крайней мере, 40 000 перебежчиков (а немцев за 3 года, 1941-1944-й, перебежало на нашу строну – 29. Не 29 тысяч, а ровно 29 человек)“. У Эренбурга об этом ни слова.
Радзиховский и Солонин, ссылаясь на документы, ставшие доступными в перестроечные годы, утверждают: многие колхозники, да и представители других слоёв населения страны, набранные в Красную армию в начале войны, не хотели воевать за большевиков. Было свежо воспоминание о принудительной коллективизации, Голодоморе, репрессиях двадцатых-тридцатых годов.**** К этому следует прибавить панику, связанную с ней неразбериху и многочисленные факты безответственных действий начальства всех уровней и рангов. Так Солонин приводит данные, что в числе наших потерь были „около 1 000 000 человек раненые, брошенные при паническом бегстве и неучтенные в донесениях с фронта убитые“. Только в 1941 г. суммированные потери Красной Армии, пишет Радзиховский, составляли „как минимум 8 500 000 человек. Из них: погибли на поле боя и умерли в госпиталях от ран 567 000 (меньше 7% от общих потерь). Еще 235 000 погибло от неназванных „происшествий“ и умерло от болезней. Раненых и заболевших – 1 314 000. Итого: убитые и раненые – 2 100 000 человек (25% от всех потерь). 3 800 000, как уже сказано, – пленные (около 45% всех потерь). 1 000 000 – 1 500 000 – дезертиры, уклонившиеся от фронта и от плена (вместе с пленными – 56-62% всех потерь)“. И добавляет: „Читать эти цифры невозможно даже сегодня. Наверное, хорошо, что их скрывали 60 лет. И, может быть, правильно, что от широкой публики их скрывают до сих пор. Но это – правда“.
Знал ли эту правду Эренбург, работая над своими корреспонденциями? Наверняка, в таком объёме – нет, да если бы и знал, кто бы разрешил ему опубликовать подобные сведения во время войны? Эренбург вынужденно следовал национальным традициям патриотической пропаганды, разработанным ещё в I Отечественную 1812 года и доведённым до совершенства в Русско-японскую и в I Мировую войны, когда замалчивание или преуменьшение неудач наших войск непременно соседствовало с явным преувеличением наших успехов.
Мне вспомнился доверительный рассказ одного советского морского офицера, которому приходилось после капитуляции Японии в 1945 г. просматривать японские военные кинохроники. Его поразило, что японцы не скрывали поражений, трудностей и невзгод, выпавших на долю их действующей армии. По его словам, эти фильмы воспринимались нашими офицерами, как антивоенная пропаганда, а не призыв к войскам быть упорными в боях и к народу – стойко переносить лишения военного времени. Но им объяснили: ментальность японцев такова, что информация о неудачах только укрепляет волю нации к сопротивлению. Получается, что ментальность европейцев и россиян иная.
Что же писал Эренбург в статьях и очерках военного времени? В статье от 3.07.41 он, объясняя причину отступления советских войск, приводит, надолго ставшие трафаретом, слова „превосходящие силы противника“. В действительности-то отступали наши „превосходящие силы“. В статье „Упорные бои“ от 19.07.41 Эренбург написал: „Немцы не берегут своих… Их танки и мотоциклы несутся по своим же раненым. Немцы просачиваются вперёд, образуя глубокие клинья. У немцев огромные потери в танках из которых много трофейных – польских, французских, сербских. Противник кинул на фронт всё, что имел“. В статье „Они «напобеждаются»“ от 21.07.41: „Немцы ещё идут вперёд, но потери их огромны. Они скоро „напобеждаются“ до разгрома“.
В этих статьях, мягко говоря, Эренбург выдавал желаемое за действительное. До Победы было почти четыре неимоверно тяжёлых года. А действительно большие немецкие потери даже в самых победных боях Красной Армии соотносились с нашими потерями как 1:3 – 1:4 и более. В подтверждение сошлюсь на книгу М.Уля и Х.Эберле „Неизвестный Гитлер“ (М. Изд. „Олма-Пресс“; 2005, 512 с.). Первоначально эта книга была написана для Сталина в единственном экземпляре пленными эсэсовскими офицерами из ближайшего окружения Гитлера: адъютантом О.Гюнше и камердинером Г.Линге, и только в годы Перестройки стала доступна отечественному читателю благодаря долгим поискам в наших архивах вышеуказанных авторов, дополнивших и переработавших первоисточник.
По данным, приведенным Улем и Эберле, в итоге Сталинградской битвы в плен попали от 90 до 130 тыс. немецких и румынских солдат и погибли в боях, умерли от болезней, голода и холода ещё 146 тыс. Советские войска потеряли убитыми 474 841 человек и 974 734 ранеными. Потери вермахта в Курско-Орловском сражении составили 30 043 убитыми, 119 109 ранеными и 22 508 пропавшими без вести. Красная Армия потеряла убитыми 141 941 человек и 991 472 ранеными. В январе 1944 г. во время Корсунь-Шевченковской операции в Черкасском котле Красная Армия уничтожила 95 тыс. и взяла в плен 18 тыс. солдат противника (30 тыс. прорвались из окружения). Потери советских войск составили 270 тыс. убитыми и 839 ранеными. Несомненно, эти объективные данные представляют для современного читателя гораздо больший интерес, нежели эмоциональные призывы Эренбурга, мало подкрепленные исторически значимой конкретикой.
О бездарном командовании, особенно чувствительно сказавшемся в первые годы войны, свидетельствуют „Воспоминания о войне“ доктора исторических наук Н.Никулина (СПб. Издат. Гос. Эрмитажа; 2008), прошедшего всю войну солдатом и описавшего чудовищную бойню красноармейцев, штурмующих „в лоб“ немецкие укрепления на Синявинских высотах. Или другой пример: в боях под руководством маршала Г.Жукова на Ржевском направлении при штурмах „в лоб“ погибло свыше 1 млн. советских солдат, которым противостояло 186 тыс. солдат противника, но стоило только сменить командование и предпринять обходной манёвр и противник был вынужден оставить Ржев (В.Суворов. „Беру свои слова обратно“. Донецк, 2005).
Солонин приводит доказательства, что по количеству и качеству вооружений СССР имел к 22 июня 1941 года многократное превосходство над наступавшей немецкой армией. Так по танкам Красная Армия обладала четырёхкратным преимуществом: 13 000 советских против 3 300 немецких. В 1941 г. советские КВ и Т-34 по качеству не имели равных во всём мире. И таких новейших танков в Красной Армии было больше 3 000, то есть почти столько, сколько было на Восточном фронте всех немецких танков. Советские ВВС на Западном направлении тоже имели четырёхкратное численное превосходство над противником (10 000 против 2 500), а по количеству истребителей новых типов превосходили Люфтваффе в полтора раза. Такие же соотношения были и в стрелковом, и в артиллерийском вооружении. Подобная информация содержится и в статье Ю.Латыниной „Сталин – человек, который израсходовал Россию“ („Еженедельный журнал“, 15.05.2010). Таким образом, причина отступления и бедственного положения Красной армии состояла не в недостатке вооружения или в его низком качестве, а в нежелании призванных в армию людей сражаться и в неумелом руководстве войсками.
Возникает вопрос: если всё, сказанное выше о Советских вооружённых силах, соответствует действительности, почему же победил Советский Союз? Оказывается, несмотря на многие дорого обходившиеся ошибки и просчёты, предательства и удары в спину, несмотря на организованность и военную умелость немецкого руководства бойцы Красной Армии в большинстве своём дрались самоотверженно и наносили врагу немалый урон даже в самые неблагоприятные для наших войск периоды. Об этом свидетельствуют не только сводки Совинформбюро и кинохроники военных лет, снятые на поле боя, не только статьи и очерки И.Эренбурга и многих других советских литераторов и корреспондентов, выезжавших в сражающиеся войска, не только советская художественная литература, но также заметки и воспоминания немецких солдат и офицеров. Отошлю читателя к подборке немецких фронтовых писем, выложенных в интернет В.Савенковым („Русский солдат глазами гитлеровцев“. 22.06.2012). Уже в первые месяцы войны отчётливо проявилось минорное, подавленное настроение немцев, воюющих на Восточном фронте, сменившее мажорные представления, предшествующие вторжению. И оно было вызвано неожиданно мощным сопротивлением красноармейцев.
Для объяснения высокого боевого настроя и боеспособности Красной Армии Л.Радзиховский приводит слова И.В.Сталина, заявившего в докладе 6.11.1941, что „…глупая политика Гитлера превратила народы СССР в заклятых врагов нынешней Германии“ (И. Сталин. „О Великой Отечественной войне“. М., Политиздат,
А не Сурков?