И никаких ХУ!

него, повернулась и ушла.
«Ну, что за баба!» - в сердцах подумал он огорчённо. – «Обязательно дунет холодом на зажжённую свечу!».

- 4 –

Спортивный дневник опорного хавбека команды «Викеша».
(Прошу всех, кому в руки попадут эти записи, поиметь совесть и уничтожить, не читая).

«__» «_____» В тот день, когда я решительно отшил Аньку, опять вечером играли с пацанами. Малогабаритная орда собралась, наверно, со всего квартала, надеясь задавить дядей по-социалистически – не качеством, так количеством. Но мы тоже ушлые, учли вчерашний шпингалетский урок и устроили им взрослый неприятный сюрприз. Вернее, учла и устроила наша президентша. Она принесла одиннадцать красных атласных нарукавных повязок, которыми мы и окольцевали играющих огольцов, как они ни сопротивлялись, убеждая с пеной у рта, что лишних на поле не было и не будет, но мы, естественно, не поверили и ограничили их состав яркими метками.
Мастер стократ прав: не бывает честной игры! Малявки, ещё только начинающие осознанную жизнь, уже стараются выиграть её нечестными приёмами, и делают это, не задумываясь, как будто впитали Евин яд бесчестия с прокисшим молоком матерей. Как их только ни пытаются переучить родители в семье, воспитатели в садиках, учителя в школах, ничего не помогает, всё обнажается в играх. А если вспомнить, что любая игра, особенно командная, заводящая, такая как футбол, является сгустком жизни и взрывом эмоций с высвобождением запретных моральных качеств, то следует признать, что людишки у нас сплошь с изъязвленной бесчестной душой. Да и нужна ли она в нормальной жизни, эта самая пресловутая честность, что сродни скептикам и ретроградам? Вернее сказать: можно ли в нормальном здоровом обществе жить-существовать абсолютно честно? И почему так не любят в народе и напрочь отвергают чересчур честных и занудных? По мне, честные, зацикленные на всяких правилах и кодексах, вредны для прогресса, поскольку тормозят развитие, мешают прихватить, что надо, смыться, когда надо, левануть, куда надо. Во всём мире я один остался честный – прихватить нечего, смыться не удастся и левануть некуда. И порой обидно до слёз. Наверное, если прозябать в уединении отшельником, то, может быть, и удастся не гнить по чести, да и то сомнительно – от грешных мыслей и в уединении не уединишься. Библейские мудрецы - а они не чета современным хилософам - утверждали, что куда ни кинь камень, хоть в самого Христа, обязательно попадёшь в грешника, и значит – не было и нет кристально честных человеков, такими уж их бог создал. Да и не нужны они, а то куда девать церкви и церковников, суды и полицию? Зачем тогда государство и религия? У нас честно достичь быстрого успеха, заиметь матблага, завоевать любовь народа невозможно. Ярчайшим примером тому служат разные депутаты, политики и начальники, для которых честность – понятие абстрактное, самые бесчестные не скупятся на разговоры о честности для народа, потому что честными легче управлять и манипулировать. Так будем жить и играть нечестно, по-божески!
Сегодня мы честно вздули помеченных нечестных шпингалетов, хотя и проиграли со счётом 3:6. Играли злее и безжалостнее, как с равными, ругались и жилили на равных. Я опять им не забил, но и себе – тоже. После игры спокойно обсуждали, ругаясь на чём свет стоит, штатное расписание команды, предложенное тренером. Место голкипера безальтернативно застолбил дырявый Циркуль. Смущённый доверием, он начал было отнекиваться, но его быстро убедили, что дураков на эту должность больше нет. Валёк предложил защиту устроить наподобие непробиваемой итальянской с чистильщиком-каттеначчио, но, чтобы не получилось как всегда с рязанским акцентом типа «кота ночью», назначить на эту ответственную позицию нашего прозападника Доу-Джонса. Ответственности у нас не любят, и поэтому опять никто не возражал, тем более что Мамма-мия с итальянской горячностью взмахом руки поддержала кандидатуру западнофила Васька, а тот даже не поблагодарил геноссов за оказанное доверие. Чистильщик, конечно, усилит нашу защиту, и без того непробиваемую, о чём можно судить по счетам в матчах с пацанами. Поэтому центральным беком оставили оправдавшего надежды, самого неповоротливого тугодума с лямбдскими приёмами, Старче. В качестве левого бека закрепили массивного Царевича, удачно валяющего чужих нападающих, а в качестве правого бека – Кинг-Конга, нахально требовавшего перевода в элитное нападение. Но ему напомнили, что он ещё не научился толком попадать по мячу даже правой ногой, не говоря уже о лишней левой, и он, потихоньку ворча, смирился, пообещав, что выучится и уйдёт в партизанские нападающие. Дурила не знает, что в большом футболе партизанами называют классных свободных игроков, наделённых правами импровизации.
Когда Валёк буднично предложил опорным хавбеком-плеймекером назначить меня, во мне всё замерло, даже сердце перестало биться и душа затаилась в похолодевших пятках в ожидании неизбежных возражений и позорного отвержения, как это случилось накануне, когда зазнавшегося исполнительного директора и капитана с подачи Марьи выкатили на тачке. Но, слава богу, на этот раз вредная президентша промолчала и даже соизволила кисло улыбнуться, и остальные не сказали ни слова, решив, наверное, что кому, как не директору института, быть авторитетным плеймекером.
Итак, я – центральная фигура всей игры. Что там директорство, какая там докторская, они вместе не стоят неизъяснимого полётного чувства восторженной ответственности и величайшей собственной значимости, когда ведёшь игру и, особенно, когда твоя команда выигрывает, и выигрывает после твоих выверенных голевых передач… фирменной щёчкой и твоих неотразимых голов непременно в девятку или в шестёрку. А я верю, что так оно и будет, только надо не жалеть зажиревшей шкуры и беспощадно тренировать, не жалея времени, неуклюжее тело и ноги, и тогда будет как в песне: «Кто хочет – тот добьётся!». Докторская подождёт, всё равно директором нового института меня не сделают.
Без всяких сомнений фланговыми линейными форвардами закрепили Фигаро и Гусара, имеющих богатейший опыт фланговых набегов с чёрного хода на женские общежития. Молодым здоровым кобелям частые челночные пробежки по краям поля будут только в пользу. И игровая задача у них сверхпростая: допинать мяч до чужого угла поля, постараться запнуть его от усердия за линию ворот, притормозить вовремя и что есть силы пнуть в сторону штрафной на головы нашим нападающим. Последнее редко удаётся даже супермастерам, исключая разве что Бэкхема и Жиркова. Остальные, просто мастера, действуют по-быстровски: лупят, не глядя, куда попало. Главное для них: быстро добежать, желательно с мячом, и быстро навесить, чем и ценятся линейные. У Фигаро и Гусара, в принципе, есть все задатки вырасти к пенсии настоящими крайними. От Витька, с его природным ударом «сухим листом», вообще жди самого неожиданного паса, даже за боковую линию. А Фигаро стоило бы поменять ноги, а то слева бить левой он не может. Пока остановится и подправит мяч под правую, темп и потерян, и нападающие разобраны защитниками.
Центрфорвардом безоговорочно стал Валёк. Он единственный умеет правильно бить по мячу и даже попадать в чужие ворота. Таким образом, нападение у нас представляет самую сильную игровую линию из одного человека, и мы ещё усилили его оставшимися неиспользованными инсайдами Серым и Бен-Григорионом. Серый вообще идеально подходит и по атлетическим данным и по характеру на роль полусреднего. Про таких говорят: на поле незаметен, но проделывает большую работу, которая тоже незаметна. А Бен, хохотнув, сам себя определил как единственного еврея на всём российском пространстве, играющего не на скрипке, а в футбол, да ещё задарма. Ничего, успокоил его новый капитан, подкуют как следует, возьмёшься за скрипку.
Валентин хоть и молодой тренер, но уже видно, что из числа подающих надежды. Обычно молодые у нас подают радужные надежды один сезон, от силы – два, и затем оттискиваются сплочённой зрелой тренерской мафией. У Валентина есть все шансы сразу закрепиться в тренерской «коза ностре». Во-первых, влиятельный папа, а во-вторых – это видно из грамотной расстановки наших игроков с построением мощного хребта из трёх сверхнадёжных позвонков: каттеначчо, плеймекера и центрфорварда. Далеко пойдёт, если не подсекут сзади.
В общем, команда «Викеша» - главный претендент на спартакиадный академический грант – сформирована, и сформирована по всем меркам неплохо. Довольные позвонки и рёбра заспешили по домам, чтобы похвастаться в семьях, как вдруг из сгустившейся темноты раздался гневный и одновременно жалобный вопль:
- А я-а-а?! – Бедный Макс долго и терпеливо ждал, когда и его определят в какие-нибудь нападающие, и не дождался, никто даже не вспомнил о нём. Осознав вину, спортсмены стыдливо отворачивали от него глаза и устремляли на тренера, перепасовывая ему негодующие взгляды футбольного изгоя. Но Валёк недаром подаёт надежды, он глаз не отвёл и не смутился, а спокойно объяснил нечаянную потерю дюжинного бойца:
- С такими габаритами в футбол играть нельзя: вы не продержитесь два тайма. Тем более что и здоровье у вас неважное, судя по непрестанным заботам жены.
- У кого неважное?! – взвилась Земфира, надвигаясь на оскорбителя. – У Максика?! – Она приняла бойцовскую стойку дворовых баб, упершись руками в еле обозначенные бёдра. – Да он здоровее всех вас вместе взятых! – орлицей оглядела окруживших доходяг. – Надо же? Неважное! – Она опустила согнутые в локтях руки с крепко сжатыми костлявыми кулачками, готовая в любой момент сорваться на защиту авторитета любимого человека и словом, и силой. – Да он после ваших детских тренировок по две соски пива выпивает, заедает полупалкой колбасы и всю ночь как штык.
Здоровые дистрофики радостно загоготали, а Бен попросил уточнить:
- Штык-то примкнутый?
- Пошляк! А ещё учёный! – отмела беспочвенные сомнения спорт-агентша.
А Максик, потрясённый предательством друзей, всё молчал. Он, конечно, знал, что образованным и учёным, искалеченным гипертрофированным интеллектом, святее всего своя шкура, но человек всегда надеется на величайшее из благ, дарованных богом, – дружбу, и всегда в надежде проигрывает.
Мудрый молодой наставник поспешил притушить разгорающийся конфликт и пошёл на компромисс:
- Хорошо, - обратился он у убитой дружеским безучастием душе компании, - будете штатным запасным.
- Протирать задницей скамейку и давать глубокомысленные интервью? – вскипел, наконец, Макс. – Больно-то надо!
- Не беспокойтесь, - успокоил тренер, - мозолей не натрёте. У нас всего одиннадцать… будем считать – двенадцать игроков, и в каждой игре обязательно понадобятся замены травмированных, уставших или просто вялых. Согласны?
- Придётся, - вздохнул запасной, - выбирать-то не из чего! – и улыбнулся широко, возвращаясь к привычному оптимизму. – Я ещё покажу кузькину мать Бену с Серым, они у меня будут запасными, - явно нацелился закрепиться в нападающих. Все легко и дружно рассмеялись, радуясь возвращению отставшего товарища.
- Тренироваться будете со всеми и по полной программе, - совсем обрадовал тренер, - и советую