распускающуюся природу. Целовал жаркими поцелуями губы. Гладил, нежно касаясь, сводя с ума. Кружилась голова, трепетало сердце, ноги мелко дрожали, а в низ живота шли и шли нескончаемой вереницей горячие обжигающие волны.
– Игорь, Игорь, ты что делаешь? У меня ведь никого не было… – Зачем? Мать убьет. Не надо…
Она не могла справиться с собой, теплая нега разливалась рекой, глаза закрывались, душа замирала от страстности. Летела над самыми облаками и упоенно парила в глубине нежности. Погружалась в страну нереальных фантазий и встречалась с героями своих снов, открывала неведомый мир, ускользала несущейся кометой, опускаясь в сады вожделений. Все в ней бурлило, разрывалось, сладчайшие грезы причудливыми видениями возникали в пьянящем сумраке.
Он сходил с ума. Целовал ее ноги, живот, пахнущую парным молоком грудь, зовущие шепчущие губы. Опустил руку, и ладонь наполнилась девственным нектаром. В голове взорвались тысячи вспышек, громкий стон он не смог удержать. Его неистово трясло, он совершенно обезумел…
Случайно боковым зрением заметил, как на полке с посудой засветилось тусклое сияние. Игорь повернулся и оторопел. На него прожигая ненавистью насквозь, смотрело внушающее ужас мертвое лицо барона. Перстень на пальце засветился глубоким красным светом. Всю кухню залило расплывчатой кровавой пеленой.
– Что это? – Надя открыла глаза и указывала на камень. – Почему он так горит?
– Потому что, смотри!.. – Игорь кивнул в направлении светящегося демоническим светом лица барона.
– Но я там ничего не вижу, там ничего нет! Что с тобой, Игорь?
– Ну как же нет, смотри!.. – он ничего не понимал. – Неужели не видишь?
– Нет.
Стало очень страшно. Старался не глядеть в сторону барона. Спиной почувствовал могильный холод и лютый безжалостный взгляд. Сердце сжалось от безысходности.
– Наденька, милая, я все тебе расскажу. Прости меня!
– Да что случилось-то?
Игорь опустился у ее ног и, волнуясь, стал рассказывать о своих злоключениях…
Незаметно рассвело. Вышло умытое солнце, свежий утренний воздух сверкал прозрачностью. Игорь шел и с жутью вспоминал зловещее лицо цыгана. Подходя к дому, сразу почуял что-то неладное. По двору ходили соседи, а бабушка сидела на колоде для рубки дров и горько плакала, вытирая платком красные глаза.
– Что случилось? Что? – он кинулся к ней в нехорошем предчувствии…
Ему рассказали. Глухой сегодняшней ночью завыли соседские собаки, всполошилась птица в курятниках, заревела домашняя скотина. Бабушка в испуге проснулась, пошла на двор и услышала, как дико мычит Зорька, а внутри коровника, будто буйволы скачут. Доски изнутри гнулись и скрипели, стены ходили ходуном. Корова кричала страшно, затем сдавленно захрипела… Внутри еще какое-то время бушевало, потом все стихло.
Бабушка в панике бросилась к соседям, позвала мужиков. На рассвете отперли замок, вошли. Изумлению и ужасу не было предела. Зорька лежала на земле, хрипела, но дышала, смотря на людей полными слез глазами. Все стены до потолка были иссечены, исцарапаны будто когтями, дерево лохмотьями свисало со свежих борозд. А наверху, на шестиметровой высоте, висела привязанная хвостом к потолочной балке мертвая двухмесячная телочка Дианочка…
Мужики не знали, как ее снять оттуда, а уж кто все это натворил, они и представить не могли.
– Я знаю! – Игорь смотрел на перстень. – Знаю! Он это… никто больше!
– Да кто, он-то? – мужики заволновались.
– Он! – Игорь вышел за калитку и бегом помчался на почту. Душу жгло тяжелое предчувствие.
Набрал межгород. Мать взяла трубку:
– Игорь? Ты?
– Я, мама! Как вы там?
– Как мы там?.. Вот так!.. Друга твоего, Юрку, убило электричеством!
– Как? Не может быть! Мама! Что случилось-то?
– Полез лампу в люстре поменять, его и ударило насмерть!..
Игорь не мог поверить. «Юрка! Как же так? – он отбросил трубку и выбежал на улицу. Воздуха не хватало, сердце сильно сдавило, горло сжимал стальной обруч, он задыхался, страх приближающейся смерти отнимал волю, ноги не слушались.
«Юрка!!?» – он брел, опустив плечи по асфальтовой дороге, не зная, куда идет и зачем. Не уследил, как оказался за селом на скоростной трассе. Шел оглушенным, подавленный страшной вестью… «Юра, Юра, Юра, – билось в мозгу. – Как так? За что?» Оглушающий железный грохот и визжащее скрипение тормозов напугали его, горячий воздух ударил тугой волной, обжег лицо, сильно толкнул в грудь…
В полуметре от него чудом остановился груженный щебнем, огромный самосвал. Остро запахло жженой резиной. Водитель выскочил с круглыми глазами и, поняв, что ничего не случилось, кричал срывающимся голосом:
– Бога моли, щенок, что жив остался!
Дальше следовал поток отборной ругани ошалевшего от страха и радости шофера.
Игорь стоял посреди дороги, ничего не понимая. «Бога моли!.. Жив остался!.. Бога моли!.. Бога моли! Жив!.. – фразы автоматной очередью бились в голове. – Бога? Юра!!? Живой! Я живой!» Стал медленно и робко возвращаться разум. Мужик поорал еще немного и уехал.
Очнувшись окончательно, Игорь стал ловить попутку, чтоб добраться до города.
