затем исчезнет. Навсегда. Нет. Этого они не дождутся. Ярость подняла его на ноги. Филин ухватился за ближайшую к нему стойку и двинулся вглубь склада. Ампулы паратранка хранились в специальных контейнерах, окрашенных в темно-синий металлик. Четыреста индивидуальных комплектов в каждом контейнере, сорок ампул в каждом комплекте. Ставлю шестнадцать тысяч на спасение и ноль целых одну шестнадцатитысячную на то, что ты их вообще найдёшь. Надежда на спасение исчезающе мала.
Филин, тяжело дыша, опустился на пол. Ему нужна небольшая передышка. Надо отдохнуть, отдышаться, пересидеть свинцовую тяжесть, навалившуюся на плечи. «Глаза в кучу, мысли разбежались», - вспомнились Филину слова матери. Она повторяла эти слова каждый раз, когда маленький Филин возвращался домой в рваных штанах, или перемазанных грязью рубашках. «И где ты грязь находишь, на улице же сухо» - укоризненно смотря, мама стаскивала с Филина испачканную одежду и слегка хлопала непутёвого сына по большой стриженой голове. В детстве Филина не звали Филином. В детстве у него было имя, была фамилия. Витя Коротаев. Да. Виктор Северинович Коротаев. Витя Коротаев любил читать фантастику и очень сильно не любил математику. В школе алгебру и геометрию преподавала завуч, Анна Михайловна, строгая до озлобления женщина. Витя боялся ее страшно. Даже выполнив домашнее задание, он сидел на ее уроках, изнывая от страха быть вызванным к доске. Страх его усиливался оттого, что мама Вити тоже была учителем. Учителем химии. И к большому несчастью для мальчика Вити, она работала в той же школе, где учился ее сын. А сын учителя обязан соответствовать высокому званию родителя. Поэтому завуч Анна Михайловна регулярно информировала Валентину Петровну об успеваемости Вити Коротаева. Старая крыса. Филин представил, с какой змеиной ухмылкой завуч рассказывает маме о полученной сыном тройке. Дрянь. Он ненавидел эту полную женщину так же сильно, как ненавидел в пятнадцать лет. Хотя что ему сейчас до этой старой, бесполезной ненависти. Он должен искать контейнеры. Контейнеры синего металлика, с ярко-алой надписью на бортах, большими правильными буквами: «ПАРАТРАНК»
Но подняться он не успел.
Сиана Ун отвлеклась от созерцания конвейера опор силового скелета, отметив краем зрения тень движения на боковом экране. Перебросив картинку на ходовой экран, она предельно увеличила изображение, пристально рассматривая боевое укрепление уходящих, очищенное испепеляющим огнём гоах два рат назад, стараясь обнаружить хоть что-то, способное самостоятельно перемещаться. Укрепление казалось безжизненным, но Сиану Ун привлекло одно из больших орудий, расставленных по периметру укрепления. Только это орудие было развернуто в сторону формируемого скелета. Никто из уходящих в этом укреплении не успел добраться до своих чудовищных машин разрушения, следовательно, заключила Сиана Ун, в нем наверняка остались выжившие, способные сорвать или серьёзно затруднить возведение защитного контура таат. Сиана Ун передала командование своему заместителю Син Кану, объяснив свое решение желанием осмотреть стоор, место последнего утешения уходящих. Син Кан, выслушав Сиану Ун, только неопределённо хмыкнул в ответ. Сиана представила себе выражение лица Кан Сина в этот момент. Ироничная улыбка и многозначительно приподнятые брови. Сиана Ун, известная своей чрезмерной даже для для устроителей сентиментальностью, осматривает подлежащий обязательному уничтожению объект на предмет возможного занесения оного в реестр сохранённых артефактов. Хотя она прекрасно знает, что сооружения и предметы, не включённые в утверждённую концепцию генеральной планировки, утилизируются без остатка. Тем более, сооружения и предметы, свидетельствующие о насильственной природе ухода.
Сиана Ун улыбнулась. Син Кан, подобно большинству устроителей, относился к типу технарей-профессионалов, ограниченных в своих рассуждениях пределами должностных инструкций и производственной необходимостью. Они способны качественно и в установленный планом срок завершить процесс ухода, провести отделочные работы, подавить сопротивление уходящих и искренне полагают, что этого вполне достаточно для специалистов их класса. Достаточно для продвижения по карьерной лестнице. Они мыслят раз и навсегда определёнными шаблонами и не способны выйти за рамки привычных затёртых истин. Они так похожи на животных, инстинктивно реагирующих на опасность, когда она угрожает их жизни, и успокаивающихся в тот момент, когда угроза их беспроблемному существованию исчезает. Их самодовольная уверенность в своей исключительности делает их таким предсказуемыми. Предсказуемыми и скучными до тошноты.
Сиана посадила бот рядом с заинтересовавшим ее орудием разрушения уходящих. Вблизи оно казалось ещё уродливее и отвратительнее. Скрытая в его нелепой конструкции сила подавляла и восхищала одновременно. Сиана попыталась вписать орудие в точно выверенную картину будущей экспозиции и с огорчением отметила, что эта машина разрушения резко диссонирует с основной темой ностальгической грусти, заявленной разработчиками в плане реконструкции планеты. Жаль, что она не сможет сохранить эту часть быта уходящих, видимо, весьма важную для них, судя по тому, насколько они ею увлечены. Умело выстроенная композиция показала бы мир уходящих в новом, неожиданном ракурсе, раскрыла бы доселе неизвестные грани их характера, обнажила бы их душу, переполненную первобытной яростью и поражающую искренностью и животной силой чувств. Сиана не раз обращалась к членам совета с предложением полнее отражать бытие уходящих через сохранение многообразия форм их материального и духовного творчества и каждый раз ретрограды от искусства отвечали категорическим отказом. Впрочем, настойчивость Сианы Ун никак не влияла на ее карьеру, в совете она считалась талантливым перспективным работником, в отличие от этих распираемых собственной гордостью индюков-устроителей. Сиана мстительно усмехнулась, вызвав в памяти лицо Син Кана. Поэтому она поднялась до руководителя проекта, а ограниченный Син Кан, у которого и опыта и завершённых проектов было больше, чем лет Сиане, до сих пор прозябает в начальниках подразделения первичного обустройства ландшафта.
Сиана не торопясь осмотрела орудие, поднялась по лестнице к рубке управления огнём. Крышка люка была поднята. Она заглянула в тёмное чрево рубки, вдохнула воздух, пропитанный запахом разогретого пластика. Сиана опустилась в кресло оператора. Взявшись за чёрные рифлёные ручки манипуляторов горизонтального и вертикального наведения, она представила уходящего,сидевшего в этом же кресле некоторое время назад, полного решимости уничтожить ее, Сиану Ун и ещё полсотни устроителей, во главе с Син Каном. Кажется, ручки сохранили ещё тепло его ладоней.
Мощь орудия вдохновляла. Такую силу невозможно долго удерживать в бездействии. Сиана крепче сжала ручки. Пожалуй, если она посидит здесь подольше, то не откажет себе в удовольствии разнести в клочья пульсирующее золотом облако, находящееся прямо в центре пересекающихся прицельных нитей.
Сиана глубоко вздохнула и медленно выпустила воздух из лёгких через крепко сжатые зубы, успокаиваясь и приводя душу в состояние безмятежного равновесия. Злоба, чёрной волной захлестнувшая сознание, медленно отступала, откатывалась, отползала в мрачные глубины подсознания. Внезапные приступы ярости мучали Сиану с детства, речь шла о ее жизни, и родители согласились на курс углублённой психокоррекции, мало отличающейся от продолжительной изощрённой пытки. Сиана прошла его до конца и даже не повредилась рассудком, что тоже случалось и даже очень часто, но не излечилась. Это была ее самая страшная тайна, тщательно скрываемая от окружающих. Она научилась контролировать себя, держать в жёстких тисках умственных самоограничений и самозапретов. В мире гармоничных граждан нет места таким эмоциональным уродам, как она. «Идя путём нравственного самосовершенствования, мы совершили революцию, позволившую нам подняться до вершин, прежде недосягаемых. Став частью природного гомеостазиса или всеобщего равновесия, мы воссоздали великую гармонию, равную Золотому веку первопредков. Однако прошлое никуда не исчезло, оно достаточно сильно и порой прорывается сквозь неприступные стены, пользуясь любыми, самыми неприметными лазейками и тогда возникают, словно ниоткуда, нравственные монстры, терзаемые демонами страстей. Долг наш состоит в помощи им, но если средства спасения не приносят должного эффекта, мы, во имя сохранения большинства, обязаны исключить ослабляющий наше общество элемент». Ловкий эвфемизм, подразумевающий физическое устранение. «Идти вслед за уходящим», - другими словами, но о том же. Она могла хранить свою тайну и дальше, если бы с ужасом не поняла, что демоны, столь успешно сдерживаемые ею до сих пор, обретают силу, с которой ей становится все труднее бороться. Однажды они вырвутся на свободу и Сиана Ун погибнет, окончательно и бесповоротно. Потому что в мире идеального психосоциального равновесия любое отклонение от срединного пути подлежит в высшей степени сострадательному исправлению. Нет, она не станет ещё одним досадным исключением, непредусмотренной ошибкой, вовремя замеченной и исправленной. Сохраняющим до нее не добраться.
Сиана разжала ладони. Когда-нибудь ей не удастся сдержать свою ярость и все увидят, что под маской Сианы-победительницы скрывается монстр, подлежащий немедленному уничтожению, но пока этого не случилось, она должна выполнять свою работу. Работу, которую она знает и которая ей очень нравится.
Пепел сохранил следы оставшегося в живых уходящего. Найти его не составляло большого труда. Сиана проследила взглядом ломаную, неровную цепочку следов, оставленную за собой человеком вплоть до стены приземистого, хмурого здания. Уходящий явно терял силы. Возможно, он был ранен либо отравлен вторичным излучением. В любом случае, она, скорее всего, найдёт его мёртвым или умирающим. Другой на месте Сианы повернул бы назад, считая миссию выполненной, но только не она. Сиана никогда не оставляла дело незавершённым.
Люди назвали их совершенными. Пришельцы предложили сотрудничество, ничего не требуя взамен. Не настаивая и не навязываясь, совершенные преуспели в своем замысле. Землян прельстили знаниями и технологиями, подобно тому, как просвещённые европейцы прельщали простодушных дикарей разноцветными побрякушками, забирая взамен их земли и жизни. Люди обрели то, чего так долго и страстно желали - способность управлять неограниченными по мощи природными силами. Чудесные перспективы открылись перед изумлённым человечеством, горизонты исчезли и люди осознали себя частью великой вселенной. Жаль, что все так быстро закончилось. За прогресс пришлось платить. Новые болезни, генетические мутации, эпидемия информационного синдрома. Совершенные и здесь не остались в стороне. Не снимая с себя ответственности за возникшие трудности, они создали комплексы рекреационных лагерей, в которых оказывалась комплексная помощь
