Халявные баксы. (Части 13,14,15,16.)

что. Но присматривать за ребятками надо, что бы не  дай   бог, мыслей нехороших в  головах не появилось,» - об этом я говорил Доке, уже  вскочившему на ноги и теперь с решительным видом ими что-то пинающего и размахивающего руками.
«Я этому гаду……не знаю что сделаю!» - не мог он никак успокоиться и сопровождал слова движением рук, не оставляющих сомнений, что  «Милочке» придется расстаться с головкой. Ну совсем парень расстроился, пришлось разговор переводить на другую тему:
«Ладно, открутишь ты бандиту тыкву», - согласился   с намерением приятеля, - «только попозже,  когда для этого придет время. Сейчас давай подумаем, как Владимира от желания золотишком разжиться освободить. Он же понятия не имеет, куда его потом девать, и с ходу в тюрягу попадет, если еще раньше башку не проломят!»
Дока перестал крутиться и демонстрировать бойцовские позы,  и посмотрел на меня как учитель на уличенного в проказах ученика:
«А я что говорил? Он на этих камнях тронулся, заговариваться начал! Клопов каких-то вспоминать!»
Я не мог не рассмеяться. Среди геологов клопик – маленький самородок, размером с это насекомое. Дока, конечно, не геолог, но такое знать должен был -  работал все же в организации геологической и с золотом связанной.
«Клоп – это маленький самородок,» - начал ему объяснять, но тут же понял, что это лишнее.
«Да знаю я!» - не дал  мне продолжить, - «Но он клопов прямо в камнях находит, не в шихте отмытой!»
Я удивился только на секунду, потому что на вторую уже понял: друг наш разглядел в образцах с рудного отвала не только точечные вкрапления видимого золота, не тонюсенькие и короткие его черточки, а и значительные скопления, по размерам не меньше пресловутых «клопов». Это говорило о том, что в таких образцах общее содержание золота приличное и действительно есть смысл заняться его «ковырянием». Не в прямом конечно смысле, что ножиком выковыривать, а в том, что такие камушки есть смысл раздробить, потом лишнее отмыть и получить большую часть находившегося в них золота уже в виде настоящих «клопов» и более мелких частиц, называемых в обиходе старателей «знаками».
Теперь мне стало понятным, почему у Владимира начала съезжать крыша. Мечта найти самородок  имеет шанс сбыться! Конечно, большой не найдет, зато мелких «клопиков» наковырять может. И попробуй  теперь его от этого дела отговорить!
«Вот что, Дока, зря надеешься, что друг наш головкой тронулся», - на этот раз не согласился  я с предположениями единомышленника, - «Хуже дело – он   понял, что в отдельных образцах, которые припер к нам в домик, видимого золота навалом, и   его оттуда можно достать. Теперь его не остановим, что бы не делали. Мечта   о самородке у него сбывается – будет камни колотить, пока до него не доберется. Или  не попадет в неприятную историю.»
«И что нам с паразитом делать?»
«Сам не знаю. Если  не совсем рехнулся и колотить камни будет в меру, к себе внимания не привлекая – то и ладно, пусть мечту реализует. Но начнет перебарщивать – все, прикроем этот промысел, для его же блага.»
«Точно», - поддержал меня Дока, - «на «бандюков» равняться ему не дадим».
В домик мы возвращались в сумерках, и еще издали услышали доносящиеся из него голоса.
«Варюха в гости пришла, голос женский», - предположил Дока и не ошибся.
Теперь ей возбужденный Владимир что то объяснял, подсовывал образцы  под нос, требовал обратить внимание на какие-то в них места. Женщина его слушала, на камни смотрела, но без особого восторга, что Владимира возмущало.
Разглядев нас в домике, Варя вскочила с табуретки на ноги, радостно улыбнулась и остановила поток словоизлияний просветителя:
«Ой, ребята, наконец-то вы пришли!»-  Владимир на ее слова засопел недовольно, - «Мне Володя столько рассказал – голова кругом идет, уже соображать перестала!» Обернулась  к   просветителю: « Не сердись, Володенька, но больше я уже не могу на камни смотреть, все равно ничего в них не различаю!»
Тот недовольно, почему то молча и на нас не глядя, начал камни собирать    и складывать в появившийся за наше отсутствие ящик из-под ВВ, а я и Дока посмотрели друг на друга наверное с одной мыслью: что-то придется делать с ненормальным приятелем, не дай бог начнет  просвещать еще кого-либо насчет возможности поиметь «клопики» при небольшой затрате собственной энергии и времени.

                     Часть пятнадцатая.

Меня давно интересовало, кто  в артели ведет дела бумажные. То-есть, кто бухгалтер и плановик. И завхоз  должен бы быть. Поинтересовался у Вари, по простоте душевной полагая, что  только мы, партийские, не в курсе, кто здесь считает зарплату, достает горючку и продукты, ну и так далее. К моему удивлению, Варя пожала плечами – не знает, и никогда этим вопросом не интересовалась. Я почесал репку, и с подобными «глупостями» к ней больше не приставал.
Однако желание узнать, кто же здесь планирует, считает и подсчитывает, у меня не исчезло – наоборот, начал еще чаще задумываться над этим вопросом. И в подходящий момент навестил в его жилище Сергея, полагая, что он то, постоянно с начальником общаясь, знает все отлично.
Рабочий день давно кончился, но геолог сидел над бумагами. Отвлекать его не хотелось – вдруг дело срочное, а я с глупостью приперся. Собрался извиниться и отвалить, но Сергей не дал:
«Давай, давай, заходи,» - понял  мое намерение исчезнуть, - «чайку попьем, поговорим, а с этим,» - кивнул на бумаги на столе, - «я еще успею, не горит.» Начал все убирать со стола на стеллаж вдоль стены, и зная мое любопытство, постарался    его удовлетворить: «Считаю сколько золота в нашем рудном отвале». Улыбнулся и пояснил для чего это делает: «Деньги артели нужны   срочно – на горючку и запчасти для техники. Вот и подбиваю, сколько ее нужно отправить на комбинат, что бы деньги нам перечислили и их на все хватило».
Я покивал головой – понял, и прекрасно зная, сколько времени занимают проводимые им расчеты – сам неоднократно в партии этим делом занимался – предложил свое участие:
«Если тебя время поджимает – помогу с удовольствием. Запасы золота на наших участках я считал не раз, и дело знаю».
«А и правда,» - оживился геолог, расставляя на столе посуду, - «Владимир один может денек поработать, а мы с тобой здесь посидим. Мне, если честно, эти подсчеты-расчеты уже поперек горла стоят, сам знаешь, дело нудное, и права на ошибку нет».
Кто из геологов занимался подсчетом запасов любых ископаемых, прекрасно знает, насколько все сложно и ответственно. Масса чертежей, сотни проб разной длины с разным содержанием  вплоть до пустых. И по каждому рудному пересечению по скважинам, в канавах, и просто в коренных породах в карьере, в отобранных пробах содержание золота нужно пересчитать по четко установленным правилам, выделить интервалы пустые, с забалансовой и балансовой рудой. Не дай бог ошибиться даже   в малости! А потому на подсчете запасов всегда сидит целая группа, сами расчеты ведутся в две, а то и в три   руки, чтобы все цифирки сходились до последнего знака, если это десятичная дробь. Море работы, и сейчас я Сергею сочувствовал, хотя конечно, в уже поднятой руде подсчитать сколько в ней золота намного проще – здесь что в отпалку попало то попало, больше ничего не добавишь и не выкинешь.  
«Чаек погоняем, и я тебе бумажки покажу, будем в две руки считать,  сверять почаще, что  у нас получается. Если кто и ошибется – сразу заметим и «банка» дальше в подсчеты  не пойдет». Он подождал, пока вода в посудине не закипела бурно, и высыпал в нее заварку. «Я уже два раза кое-где пересчитывал – не представляю, как можно было ошибиться, а вот поди ж ты, ухитрился», - напомнил мне, как и я в свое время удивлялся, когда кто-то проверял мои подсчеты и находил в них на удивление необъяснимые ошибки.
Занялись чаем. Сейчас самое время поинтересоваться насчет бухгалтерии и планового отдела в артели:
«Сергей, я здесь уже приработался и осмотрелся, но никак не пойму, кто  бумажками занимается. Или ухитряетесь без них обходиться?»
Геолог усмехнулся: «Без бумажек и у нас не обойтись. Только занимаются ими все понемногу. Николай Игнатович – общим руководством, я – всеми делами с рудой, Милочкин кем-то вроде завхоза – продукты для столовой, кровати, ведра, матрасы, ну барахло всякое. А друг твой Евдоким теперь будет запчастями заниматься».
«Это я понял, но кто-то же должен деньги считать, всякие дебиты-кредиты. Этим кто занимается?»
Сергей покачал головой: «Ох и любопытный ты Юра! Никто в артели не интересуется, а тебе вынь да положи!» Он немного помолчал, понял, что  я все же ответа жду: «У Николая Игнатовича есть хороший знакомый, экономист. Ты его пока не видел, но сюда приезжает, нечасто правда. Вот он и подбивает бабки. Причем подбивает профессионально. Нас ведь тоже некоторые органы  контролируют, но к нему никаких претензий».
Я сделал вид, что вполне удовлетворен объяснением, и мы перешли на тему нашей завтрашней работы. К ней у меня появился не меньший интерес, чем только что Сергеем удовлетворенный: кроме всяких расчетов,  увижу результаты анализов отобранных проб и наконец  узнаю, каково содержание золота в поднимаемой из карьера руде, где его мало, где много, и есть ли столько, что можно заниматься   им так,  как это сейчас делают «бандюки» и собирается делать мой друг Владимир.
Попили чайку, посмотрели бумаги, с которыми завтра работать, поговорили о пустяках по жизни, и я балок геолога покинул. Но, пока шел к своему домику, по привычке еще раз разговор с Сергеем в памяти прокрутил. Все, что  хотел от него узнать – я узнал. Но не все мне понравилось. Ясно  как божий день, что в делах денежных в артели, кроме начальника и его обитающего непонятно где друга экономиста-бухгалтера, никто ничего не знает и возможности узнать не имеет. То-есть, со стороны работяг нет никакого контроля, и что для меня удивительно – даже желания его осуществлять. Неужели Николай Игнатович   и впрямь честен и справедлив настолько, что все ему доверяют полностью? И только я с Докой в его абсолютной честности сомневаемся?
Вечером Доке разговор с Сергеем пересказал.
«Темнят гады, специально делают, что бы никто ничего не знал!» - согласился с моим мнением. Но здесь в домик ввалился Владимир и мы замолчали, что бы лишний раз не раздражать приятеля неприятными для него предположениями относительно честности уважаемого (на данный момент) начальника. Однако я не оставил его без внимания – довел до сведения, что завтра будет махать кувалдой один, я занят в другом месте. Почему-то Владимира не огорчил – и у меня   в голове тут же мелькнула мысль, что он этому рад, надеясь втихаря смыться на рудный отвал за очередной порцией рудных образцов.

С утра с Сергеем засели за подсчеты. Геолог позаимствовал на время у начальника вторую счетную машинку, и в две руки дело пошло не только быстрее, но и веселее. Причем без ошибок, потому как постоянно сверяли свои вычисления, и если они не сходились – проводили их заново.
Невольно я удовлетворял и свое любопытство – содержание золота    в пробах участвовало в расчетах, и теперь я видел, где в руде его много, где так себе, средненько, а где и вообще слезы. Но в среднем в первой трети общего объма рудной массы   получалось золота до пяти грамм на тонну, к обеду,