более, вино, которым он поил меня в ресторане, полностью успело выветриться… Эх, нажраться бы сейчас до потери пульса, чтоб ничего потом не помнить! Скажем, как на прошлой неделе, у Эдика. Вот это был кайф! Мы с Наташкой тогда классно оттянулись! Жалко, что самого главного я так и не запомнила… Наташка мне потом рассказывала, будто бы мы с Эдиком такое в постели вытворяли, что просто ой-ой-ой. Хотя ей, по-моему, врать как с горы катиться…
- Ну-с, прошу, пане! - голос Малянова выводит меня из задумчивости. Оказывается, пока я предавалась размышлениям, мой «кавалер» успел соорудить некое подобие фуршета: достал из бара початую бутылку какого-то сухого вина и два бокала на тонких ножках, принес из кухни тарелку с половинками яблока и аккуратно разложенными по краям дольками апельсина и небольшую вазочку с раздерганной на несколько частей плиткой шоколада (все как в лучших домах Лондона и Парижа) - и, расставив все это на столе, застыл навытяжку, словно официант (не хватает только полотенца через руку), ожидая, когда я же, наконец, замечу и оценю его старания. Изображаю на лице благосклонную улыбку.
Вставать ужасно не хочется, тем более что сидеть на стуле не очень-то удобно! Не мог догадаться, болван, выставить все это на подносе и перенести прямо на диван. Ну, да ладно, сойдет и так!
Пока Малянов разливает вино по бокалам, тупо смотрю в окно. Вижу в нем отраженную в стекле комнату в слабом свете торшера (мой «кавалер», видимо, специально не включил лампы под потолком, чтобы придать обстановке больше интимности), толстого мужика с бутылкой в руке и… совершенно незнакомую мне молодую женщину (Боже! Неужели это я?), какую-то жалкую, растерянную, с перепуганным лицом. Все это кажется ужасно далеким, нереальным, словно происходит не со мной, а с кем-то другим…
- Наденька, п-позволь, я скажу несколько слов… - голос Малянова звучит почти просительно. С удивлением замечаю, что из темно-фиолетового физиономия начальника снова начинает перетекать в цвет мороженой свинины. К чему бы это? Сейчас у него такой вид, словно он собрался делать мне предложение. - Ты, конечно, догадываешься, как я к тебе отношусь… догадываешься, что мое сегодняшнее приглашение… как бы это сказать?.. не совсем случайно… Одним словом, ты мне давно нравишься, и… и я верю… нет, я бы очень хотел, чтоб эта наша встреча была не последней. Надеюсь, ты меня понимаешь?..
Я согласно киваю в ответ. Ох, уж эти старички! И как же они любят рассусоливать! Сказал бы прямо: хочу сделать тебя своей постоянной любовницей! Ведь этого ты добиваешься, козел!
- Хотя я, конечно, понимаю, что… м-м-м… несколько тороплю события. Я, конечно, дам тебе время подумать… А сейчас просто хочу выпить за нас двоих и… за этот чудесный вечер, который… я надеюсь, сделает нас… м-м-м… намного ближе.
Ну, наконец-то, выродил! Это вместо того, чтобы просто сказать, что, мол, хочу с тобой потрахаться. Я снова изображаю на лице улыбку, звонко чокаясь с подставленным мне бокалом. Пробую вино на вкус… Вот же блин! И это такая же кислятина! Лучше бы коньяка предложил, сквалыга!
- А теперь, Наденька, позволь пригласить тебя на танец…
Начинается! До боли знакомый сценарий: сначала дурацкие комплименты, потом танцы-манцы, а потом, конечно, пойдут раздеванцы. Хоть бы пооригинальней что-нибудь придумал! Пока лихорадочно соображаю, как от него получше отвязаться, Малянов, сжав мою руку в своей, уже решительно тянет меня на середину комнаты.
Несколько томительно-долгих минут нелепо топчемся в обнимку под какую-то совсем не танцевальную мелодию, больше напоминающую церковное песнопение. Мой партнер прерывисто дышит в самое ухо и все пытается поплотнее ко мне прижаться. Чувствую, как его лапища перемещается с моей талии сначала на бедро, потом ползет ниже… еще ниже… забирается под юбку. Не хватало еще, чтоб он порвал мне колготки!
- Наденька… божественная… О, как хорошо!.. Сольемся в экстазе!..
Боже, и где он только набрался этой чуши! Хотя, наверно, его уважаемой женушке все это ужасно нравится. Но я ведь, черт возьми, не она! Не сильно, но решительно упираюсь ладонями в плечи начальника, пытаюсь хоть немного отстраниться. Не тут-то было! Мой партнер словно обезумел: навалившись всем телом, вдруг начинает грубо теснить меня к дивану.
- Дорогая… любимая… как я ждал этого момента!
Я делаю ещё одну слабую попытку освободиться, но в эту самую минуту мои икры упираются во что-то твердое. Все, пути к отступлению отрезаны. Чтобы не упасть, я хватаюсь рукой за диванную подушку. Рука соскальзывает, и я неожиданно опрокидываюсь куда-то назад. Сверху на меня тут же наваливается жирная сопящая туша. Жалобный скрип диванных пружин судорогой проходит по спине. Близко, очень близко от себя я вижу свекольного цвета физиономию с дико вращающимися глазами, чувствую, как потные горячие лапы беспорядочно шарят по всему моему телу. К горлу подступает тошнота. Господи, дай мне выдержать все это! Я крепко зажмуриваю глаза, и… В ЭТУ МИНУТУ ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ.
Я не сразу понимаю, ЧТО именно, но по внезапно ослабевшей хватке моего мучителя, по промелькнувшему в его взгляде испугу вдруг начинаю догадываться: случилось нечто из ряда вон выходящее… И тут до меня, наконец, доходит - доходит в тот момент, когда мои уши, которые до этого словно забило ватой, вновь обретают способность слышать: в комнате - уже, наверно, с минуту - настойчиво переливается громкая трель звонка. И это не телефон. Звонят в двери.
- Кто это?
- Н-не знаю…
Физиономия Малянова из багровой становится сначала жёлтой, как лист прошлогодней газеты, затем моментально сереет. Быстро сползши с меня (ох, какое облегчение!), он начинает лихорадочно приводить себя в порядок: поправляет сбившийся на сторону галстук, пузырящуюся впереди рубашку пытается засунуть под ремень. Я следую его примеру, еще не зная толком, радоваться мне или огорчаться.
Звонок на несколько секунд умолкает, потом начинает звучать с удвоенной силой. Малянов, крадучись, делает несколько неуверенных шагов в сторону двери, но тут же возвращается.
- Наверно, это соседка, - от волнения его шепот больше похож на свист. - Она уже заходила ко мне сегодня.
- И что ей понадобилось в такое время?
- Думаю, она это нарочно. Это ее Тамара подучила…
- Кто такая Тамара?
- Жена моя, кто ж еще! Небось, специально наказала заглядывать ко мне почаще. Вот она и ходит. То за солью, то еще за каким дьяволом!
Звонок неожиданно сменяется стуком. Громким, решительным, напористым.
- А может, это не соседка? Может, это жена вернулась?
- Типун тебе на язык!.. Нет, это исключено. И потом, у нее же ключ!
- А вдруг она его потеряла!
- Нет-нет, это соседка! Я точно знаю!
Дверь продолжает содрогаться от ударов.
- А давай вообще не открывать.
- Ты хочешь, чтобы она перебудила весь дом?
- Но можно же сделать вид, что никого нет.
Он на секунду задумывается.
- Нет, это еще хуже. Тогда она расскажет Тамаре, что я все ночи проводил где-нибудь на стороне.
Снова на пару секунд повисает тишина. После чего удары возобновляются с прежней силой.
- Черт, и как же ей не надоест! - начальник бросает тоскливые взгляды то на меня, то на дверь. - Видимо, все-таки придется ответить.
Я молча пожимаю плечами. Бросив еще один виноватый взгляд в мою сторону, Малянов на полусогнутых прокрадывается в коридор.
- Кто там? - его дрожащий, срывающийся фальцет больше похож на козлиное блеяние.
- Ну, наконец-то! - решительный женский голос из-за двери звучит как приговор. - Виктор Федорович, мне нужно срочно с вами поговорить. Откройте, пожалуйста.
- Но… но сейчас так поздно. Нельзя ли отложить на завтра?
- Нет, нельзя! Тамара Семеновна просила меня зайти именно сегодня.
- Тамара Семеновна?.. - похоже, имя жены действует на Малянова как намордник на собаку. - Ну, хорошо. Подождите минутку. Я сейчас… - он быстро возвращается в зал, плотно прикрыв за собой двери. - Наденька, понимаешь… Мне, конечно, очень неудобно тебя об этом просить, но… тебе нужно будет куда-нибудь спрятаться. Ненадолго! Всего на несколько минут!
- Да? А по-другому никак нельзя? - я чувствую, как внутри меня закипает злость. Вот же мразь! Мало того, что сам ведет себя как дурак, так еще и меня заставляет играть по своим правилам.
- П-по-другому? Это как?
- Ну, ты просто поговоришь с ней в коридоре и не будешь пускать в комнату…
- Нет-нет, что ты! Ты плохо знаешь эту женщину! Стоит ей только зайти на порог…
- И куда же ты собираешься меня засунуть? В шкаф? Или под диван? - я не скрываю своего раздражения, но этому козлу, по всей видимости, уже на все наплевать: для него сейчас главное - умаслить соседку, чтобы она, ни дай Бог, ничего не рассказала жене.
- Нет, ну зачем такие крайности! Мы спрячем тебя на балконе.
- На балконе?!
- Ну да. Думаю, туда она не додумается заглянуть…
- Но… но я там замерзну!
- Наденька, прошу тебя! Не упрямься! Это займет всего несколько минут… Я дам тебе чем-нибудь укрыться… - говоря это, он уже теснит меня всем корпусом в сторону балконной двери. Мне ничего не остается, как подчиниться, тем более что в коридоре снова начинает разоряться звонок, и слышится нетерпеливый голос соседки:
- Виктор Федорович, вы скоро?
- Сейчас-сейчас!.. Наденька, только ты, пожалуйста, присядь, а то она увидит тебя из окна… Да, вот так, на корточки. И, умоляю тебя, тише!
Балкон, слава Богу, застеклен, но какой-то уж очень маленький, под завязку заставленный какими-то банками и коробками, так что даже ногу некуда поставить. Я с трудом нахожу себе место возле самой двери, присев в не очень удобной позе, уткнувшись носом в коленки. Как я и предполагала, здесь жуткий колотун. Холод проникает буквально из всех щелей, не спасает даже толстый стеганый халат, услужливо наброшенный мне на плечи Маляновым. Но пока я собиралась сказать ему об этом, он уже убежал в дом и теперь сражается с балконной дверью, пытаясь ее поплотнее закрыть. Однако у него ничего не получается (видимо, неисправна щеколда), и хозяин, плюнув, наконец, на это дело, оставляет мне небольшую узкую щель для наблюдения, через которую, правда, почти ничего не видно, но зато, хоть и с трудом, можно разобрать кое-какие звуки.
Я напрягаю слух. Сначала слышится звон посуды и скрип барной
