меня состоялся короткий разговор с Помогаем. Содержание его в мозгу не задержалось. Помню только стандартные отмазоны: "Да-да, конечно...", "Обязательно...", "Да ты не переживай..."
Хорошо сказано: "Не переживай!" У человека жену съели... Ну, хоть и не у человека... Да ты всё равно - не переживай! Я тебе новую склепаю! Или найду...
Короче, я в своём перевозбуждённом состоянии чего-то ему там наобещал. И велел, чтобы, не мешкая, поднимался наверх. Он, оказывается, уже был на острове и по старой привычке прятался в кустах.
Пока я с ним разговаривал, Настя открыла глаза и, прислонившись к спинке кровати, внимательно отслеживала нить разговора. И делала оргвыводы.
- Я чё-т' не поняла... Кого там съели?
- Нагасаки.
Она поморщилась:
- А по-русски?
- Ну... Жену Помогая...
- Что?! - подскочила она, едва не задев зависшего над нею Витьку. - И ты так спокойно об этом говоришь?!
- А что, мне прыгать, что ли?
- Ну, хоть посочувствовать...
- А я только что чем занимался? Тем более, в таком шоке много ты посочувствуешь!
И я вкратце пересказал ей наш с Витькой "диалог".
Она усмехнулась:
- Я уж привыкать начала. Это поначалу было жутко. Теперь твоя очередь пришла. Правда, Витюнчик? - повернулась она к пускающему пузыри "летуну".
Тот в ответ заливисто рассмеялся и спикировал к ней на руки:
- Сисю!
Она подхватила его, присела с ним на край кровати и с умилением заворковала, выполняя пожелание.
- Блин! - поразился я. - Он вполне осмысленно строит свою речь!
- А ты думал? - с неожиданной гордостью произнесла она, поводя соском по капризно сомкнутым губёшкам. - Мы такие!
Он немного покочевряжился и соблаговолил принять угощение.
- Спрашивается! - цыкнул я, наблюдая за его выкобениваниями. - Не хочет. А просил! Ну, штырёк!
"Штырёк" оторвался от своего занятия и строго посмотрел на меня:
- Папа кака!
Я вспыхнул:
- Это, случайно, не ты его научила?
- От оно мне надо! - фыркнула Настя. - Он и сам умеет!
- Что "умеет"?
- Выводы делать.
- Хорошенькое дельце! И с чего же он такой вывод сделал?
- Он у тебя, по-моему, воды просил, - показала она глазами на лежащую рядом бутылочку. - Ты его напоил?
Я хотел сказать что-то в своё оправдание, но "штырёк" выдал меня с потрохами.
- Неть! - внятно произнёс он. И вновь припал к груди.
- Вот видишь... - осторожно пожала Настя плечом и улыбнулась: - Это такая маленькая месть с его стороны!
- М-м-м! - проурчал "мститель" с милой улыбкой.
В дверь кто-то осторожно поскрёбся. Мы переглянулись.
Витька оторвался от сиськи и громко заявил:
- Агай!
Я только головой покачал:
- Ну ты... птица-говорун!
И пошёл открывать дверь.
"Агай" стоял на пороге, как приговорённый к смертной казни. К его коленям сиротливо жались две его маленькие копии.
- Ну вот, - укоризненно сказал я, беря Помогая за руку и втаскивая в комнату. - А кто-то мне говорил: "Мама-папа помирай, моя танцуй, песня пой, радуйся!" Ну, и где оно всё?
Тот посмотрел на меня мутным взглядом, ничего не ответил и повернулся к Насте:
- Моя здравствуй на твоя...
Настя печально кивнула ему:
- Прими мои соболезнования.
Тот несколько секунд тупо смотрел на неё, соображая, потом признался:
- Не понимай. Какая надо взять?
Настя с грустью улыбнулась и хотела углубиться в лингвистические дебри, но тут произошло нечто! Оно оказалось вообще выше моего понимания! Витька оторвался от своего занятия и, внимательно глядя на Помогая, выдал коротенькую свиристящую трель.
Настя с недоумением покосилась на него:
- Витюнчик, не балуйся, ешь.
Тот послушно закрыл глаза и опять уткнулся в сиську.
Зато у Помогая глаза стали раза в два шире.
- Твоя сагис говорит наша язык! - обрадованно воскликнул он. - Как учил твоя такая быстро? Зачом моя не знал?!
- Не выдумывай, - Настя со вздохом переглянулась со мной: мол, у парня с горя совсем крыша едет. И добавила: - Он просто играет.
- Твоя неправильный! - улыбнулся Помогай. - Нет играет! Сагис говори, как твоя жалко Нгассайясса!
Теперь мои глаза полезли на лоб:
- Это Витька так сказал?!
Помогай, широко улыбаясь, часто закивал, а Витька, с чмоком оторвавшись от соска, небрежно подтвердил, не открывая глаз:
- Дя!
У меня вновь перехватило дыхание. В конце концов, что здесь происходит?! Что за глупый фарс?!
Хотя, согласитесь: кому, как не мне, знать причину? Браслет, милые вы мои, браслет. В нём причина всех недоразумений и удивлений. Настоящих и даже будущих. О которых как-то думается с тихим ужасом. То ли ещё будет...
Но Помогай моих чувств не разделял. Он необычайно оживился после Витькиной тирады. Я бы даже сказал так: возбудился! Странно было видеть такую резкую смену настроения. Не он ли только что стоял с убитым видом? Витька внушил ему какие-то надежды? Но - какие?! Что можно взять с этого словоохотливого сосунка?!
И тут мне вдруг живо кое-что припомнилось. Это "кое-что" было Настиным рассказом о своём полусне-полувидении, когда ей, в бытность ещё в интересном положении, привиделся блаженной памяти поганец Кирюша. Как он, сидя на краю кровати и поглаживая Настю по сильно округлившемуся к тому времени животу, приговаривал: "Моё!.. Моё!.."
От этого воспоминания мне стало резко нехорошо. Это что же получается?! Опять?! И теперь в более изощрённом варианте?! Как говорится, ты их в дверь, они - в окно!
Тогда я легкомысленно отмахнулся от её страхов. Хотя, надо признать, потянуло от них инфернальным запашком. Потому как всех возможностей извращённой натуры своего противника я до сих пор и представить не могу. Неожиданные столкновения от случая к случаю ничего к его портрету не добавляют. И, что самое противное, я до сих пор не знаю, что за всем этим кроется? Зачем я им? Не из-за браслета - это точно. Браслет им не нужен. Они и сами номера ещё похлеще могут откалывать. Что сам он, что его шеф...
- Что с тобой? - От Насти не укрылось изменение в моём душевном состоянии. Управлять мордой лица я так и не научился.
- Ничего-ничего, - поспешно заверил я. Даже слишком поспешно. Что, естественно, не укрылось от подозрительного взгляда моей подруги.
- Я же вижу, - приступила она к допросу. - Не притворяйся! У тебя это плохо получается.
Но в этот момент наша "птица-говорун" опять, оторвавшись от сиськи, уверенно чмокнула губёшками:
- Илюся!
Настя побледнела:
- Мне показалось? Или...
Я медленно кивнул:
- Тебе не показалось. Каким-то образом эта какашка знает, о чём я думаю.
Настя закусила губу и глаза её подозрительно заблестели:
- Этому как раз я и не удивляюсь...
Зато Помогай с довольным видом заявил:
- Какашка" делай всякая правильный! - Он гордо посмотрел на своих отпрысков. - Сагис надо знай, какая думай мама-папа. Наша закон такая!
- Зато "наша закон" не такая! - сердито отозвалась Настя, и со странным выражением в глазах покосилась на "какашку", которая опять прильнула к её тёплой груди, от удовольствия суча малюсенькими ножками. Взгляд её потеплел, и она нежно коснулась губами Витькиного темечка. Тот отозвался сытым урчанием и микроскопическим кулачком упёрся в грудь, не прекращая своего занятия.
Неожиданная волна нежности подкатила к моему горлу. Невнятные страхи вдруг показались безосновательными. Захотелось сказать что-нибудь утешительное. Но я не успел: в кармане завибрировал и голосом Брайана Джонсона заверещал мобильник.
Настя вздрогнула:
- В конце-то концов! Сколько говорить? Поменяй музыку на что-то более благопристойное! Ребёнка напугаешь!
А "ребёнок" совсем и не думал пугаться. Он деловито оповестил нас:
- Ига!
Я недоверчиво поднёс мобильник к глазам: точно, звонил Игорь!
- Вот спасибо тебе... пейджер-джан... - только и осталось мне, что растерянно усмехнуться.
******
- Ну что, шеф? - непривычно бодро прокаркала трубка. - С добрым тебя утречком!
- Вас подло обманули, - промямлил я, не сводя удивлённых глаз со своего уникального сына. - Утро добрым не бывает...
- Чавой-та? Никак опять вурдалаки объявились?
- Пока нет. А ты чего трезвонишь с утра пораньше?
- Как "чего"? - хохотнул Игорь. - Где обещанное?
- Не понял, - поморщился я. - Ты о чём?
- Ну, даёшь, едрёна вошь! А хоромы возводить кто обещался? Не ровён час посыльный с порученьицем заявится! А мы доси в лялях!
- Ты с чего вдруг такой весёлый?
- "Чего"-"чего"! Тебя это напрягает?
- Дык это... странно как-то...
- Ну, не всё же зубами скрипеть! Аль мне подождать нашего зелёного друга, если ты сейчас не в состоянии?
- Он, кстати, уже здесь.
- О как! А я-то думаю, что это мне всю ночь черти снились?.. Ну, дык я тады явлюсь пред светлы очи?
- Как хочешь. А ты сам-то где?
- Так где ж я могу быть? Всё там же. У моря-окияна! Семейный пикничок у нас тут.
- Ну, тогда, как освободишься, иди принимай.
Игорь посопел в трубку и осторожно спросил:
- Кого принимать?
- Не "кого", а "что". Хоромы свои.
Игорь поперхнулся:
- Я не понял... Что, уже?!
- Долго ли умеючи? Сам же просил. И чтоб не хуже, чем у меня, насколько помнится?
- Ну... Как-то так... А где оно?
Я живо представил, как он вертит башкой, озираясь в поисках вожделенного жилища.
- Здесь же. Неподалёку от нас.
На тот момент я, конечно, врал. Рисовался. Не было ещё никаких хором. Но это горе поправимое. С нашими-то возможностями! Али мы не волшебники?
Стая испуганных попугаев, с шумом пронёсшихся за окнами нашего жилища, своими воплями возвестила о рождении ещё одного чуда архитектуры рядом с Тадж-Махальчиком. Точной копии первого.
Короче, обещание я выполнил. Тем более, что мне это не составило никакого труда.
- Чудишь? - кивнула Настя на птичий гвалт за окном.
Я улыбнулся:
- Не отходя от кассы. А то скажет: "Трепло!"
- И будет недалёк от истины.
- Это почему?
- Потому. Ты ведь мне тоже много чего обещал...
Я удивлённо замер:
- Например?
Она переложила Витьку к другой груди и с обидой, плохо замаскированной под шутку, сказала:
- А шубу песцовую помнишь? Как у тётки? Я-то ведь всё жду, когда же...
Я обалдел:
- Да на кой тебе шуба в тропиках?!
- Неважно! Обещал, значит выполняй!
- О, гос-с-споди! - воздел я руки к потолку. - А напомнить - не айс? У меня и так забот - полон рот!
- Ну конечно! - всё больше распаляла себя Настя. - Друзей ублажать - у тебя первейшее дело! А меня можно и на потом отложить! Или, вот, его, - она заботливо разгладила на Витьке распашонку.
- А ему-то чего не хватает?! Обут-одет, накормлен... Или тоже - песцовой шубы?!
- Внимания, - сузила Настя заблестевшие влагой глаза. - Внимания твоего ему не хватает! Ты что, слепой? Не видишь, что с ним делается? Вместо обычного ребёночка получается... не знаю, как и сказать!..
Я с досадой крякнул. Выходило так, что она кругом права! И муж из меня хреновый. Да и отец - не лучше. Даже хитрое Витькино поглядывание из-под сиськи говорило мне о том же. Действительно, тот ещё фрукт получается! От горшка два вершка, а туда же - критиковать почём зря! Чует моя задница: ещё намаемся мы с этим вундеркиндом...
Настя крупно вздрогнула, когда с потолка на кровать посыпался мохнатый ворох свежеиспечённых белых шуб. Витька, уже порядком наевшийся и только баловавшийся с обмякшим соском, воспользовался замешательством матери и легко взмыл под потолок. Два помогайчика осторожно отклеились от ног отца и, тихо воспарив, присоединились к нему. И вся летающая компания с интересом стала наблюдать за
