Подруги еще долго сидели на берегу Москва-реки; они решили сегодня больше никуда не ходить и провести время здесь. Девушки купались, грелись на теплом песке, загорали, пили пиво, вспоминали разные случаи из своей жизни и конечно же беседовали на разные темы. Но к теме Шарля Бодлера и проститутки Жанны они решили сегодня больше не возвращаться, чтобы не спорить и не портить себе настроения. Так они сидели до самого вечера, пока не началось смеркаться, и на пляже не осталось больше никого из отдыхающих, кроме них одних.
-Ну что, Ча, собираться будем?-спросила Пума подругу,-а то уже вечереет, все разошлись, одни мы с тобой остались. Давай, будем одеваться и вперед; приедем домой, похаваем, пыханем, ящик посмотрим, и будем спать. Отоспимся, а завтра опять сюда приедем: мне, лично тут понравилось.
-Мне тоже, Натах, понравилось. Ты знаешь, давно я так не отдыхала,...спасибо тебе, ты классно все организовала. Так хорошо тут, что даже и уходить не хочется. Так бы тут и сидела всю ночь.
-Нет уж, эту ночь мы с тобой будем дома баиньки. Успеешь еще на улице насидеться, Ча. Скоро опять на работу выйдем, тогда вот и будешь сидеть на улице и ждать, пока тебя какой-нибудь джон снимет. И будет тебе тогда ночная романтика. Давай, дырка, вставай, собирайся и пошли.
При этих последних словах Наташи обе девушки прыснули от смеха.
-А ты знаешь, Натах, вдруг этот поп Григорий нас с тобой сейчас на лестнице ждет? Представляешь, приезжаем мы с тобой домой, выходим из лифта, а он нас встречает на лестнице и говорит: "Я вас тут давно уже жду. Хочу вам предложить командировку в Рай; там, оказывается, тоже трахаться хотят, но с женщинами напряженка: они почти все абортницы, поэтому в Рай не попадают, а в аду горят. Вот мне и было сказано, чтобы я проституток тут искал, да в Рай их переправлял. А поскольку вы мои соседки, то я вам предлагаю ехать первыми. Будете обслуживать по двойному тарифу."
-А что, я бы согласилась,-давясь от смеха сказала Наташа,-там в Раю хорошо наверное, все праведники, никто на бабки не кинет.
Девушки еще несколько минут острили на эту тему, смеялись, а затем оделись и поехали домой. Обратно им пришлось добираться на метро, так как почти все деньги закончились и нанимать такси было не за что. Подруги доехали на метро до станции "Проспект Вернадского," вышли наверх и дальше пошли пешком.
Настроение у них, после сегодняшнего отдыха, было просто прекрасное. Плюс ко всему, количество выпитого пива и вина давало о себе знать, поэтому подруги мало себя контролировали: взявшись за руки, весело смеясь и подкалывая встречающихся по пути прохожих, девушки направлялись домой.
-Наташ, а давай споем нашу любимую, а?-вдруг сказала Лена подруге.
-Это какую?
-Про Жанну.
-А давай!
И девушки запели:
Жанна из тех королев ,
Что любят роскошь и ночь .
Только царить на земле,
Ей долго не суждено.
Ну, а пока ,
Как богиню, на руках
Носят Жанну...
Жанну...
Вдруг позади себя они услышали торопливые шаги, и в следующее мгновение их обогнал до боли знакомый им человек,-батюшка Григорий. Священник торопился; ему явно не хотелось этой встречи, но поделать он ничего не мог: по проезжей части двигался нескончаемый поток машин, что исключало возможность использовать ее в качестве пешеходного пути, поэтому батюшке Григорию приходилось пользоваться в данный момент исключительно тротуаром. Но он был не широкий; а девушки, идя взявшись за руки, почти полностью перегородили его, вот почему, когда батюшка обгонял их, нечаянно толкнул Лену.
Увидев знакомого и такого ненавистного им человека, подруги разразились в его адрес бурей эмоций и наперебой закричали, обращаясь вслед батюшки:
-Эй, черный халат,-начала Лена,-а поаккуратней нельзя?
-Да, блин, мог бы и извиниться, или у попов это не заведено?-поддержала подругу Наташа.
-Стой, куда ты так спешишь? Мы хотим с тобой перетереть! Или ты с грешниками не общаешься? Так мы ведь не грешницы, мы правильные,...ну, как это у вас там называется...
-Блудницы, по-моему.
-Вот, вот, мы правильные блудницы,...мы дырки, батюшка, мы твои соседки-дырки, остановись, дело есть!
-Батюшка Григорий, мы тоже в Рай хотим. Говорят там дырки нужны, там ведь тоже люди живут, трахаться хотят.
-Батюшка, выпиши нам билетик в Рай, мы там бордель откроем, а ты будешь почетным джоном, тебя всегда бесплатно будем обслуживать, и в первую очередь.
Батюшка Григорий шел вперед и внимания не обращал на эти реплики девушек. Но вдруг, он резко развернулся, и почти бегом направился назад. На его лице был написан страх. Поравнявшись с девушками батюшка резко оттолкнул в сторону Наташу, которая чуть не упала, и таким образом освободив себе путь, побежал по тротуару.
-Живый в помощи Вышнего в крове Бога Небесного водворится,...-услышали девушки обрывок молитвы, которую вслух читал батюшка.
-Ча, что это он?-удивленно, прекратив смеяться, спросила Наташа подругу,-как припудренный (тронутый умом),...видать совсем крыша у него поехала!
-Наверное перемолился, вот и поехала,-засмеялась Лена, но тут же изменилась в лице. Стой Пум, ты посмотри что делается, пацана увозят! Суки, да они ребенка тырят! Я побежала.
Действительно, неизвестные люди запихивали в стоящую на обочине машину четырехлетнего Илюшу,-мальчика из соседнего подъезда того дома, где проживали девушки. Мальчик кричал и сопротивлялся, но силы были явно не равны. Эту картину раньше наших девушек увидел и батюшка Григорий; но, как это заведено у нашего духовенства, проповеди для паствы-это одно, а когда дело касается собственного благополучия,-совсем другое. Батюшка в этот момент просто банально струсил, и вовсе не желал полагать душу свою за ближнего своего; вот почему он решил, как это любят говорить наши священники, проявить мудрость: все возложить на Господа Бога, а самому отойти в сторону; причем сделать это поспешно, что-бы его не привлекли в последствии как свидетеля.
Со стороны дома к мальчику на помощь бежала его мама, но расстояние до машины было приличное, и было совершенно понятно, что она, как-бы не старалась, все-таки не успеет помочь сыну. Зато Лену и Наташу отделяли от машины всего несколько метров. Лена подбежала к машине и изо всех сил ударила сумочкой одного из похитителей. Тот же явно не ожидал такого расклада, и на мгновение растерялся. Этого мгновения и хватило Лене для того, чтобы схватить Илюшу за руку и вырвать из руки мужика; мальчик, почувствовав свободу не растерялся, и с пронзительным криком побежал к дому, на встречу маме. Но Лена не ограничилась этим, и в следующий момент ударила этого похитителя ногой в пах. Ей повезло, удар оказался точным, и тот, схватившись за пах обеими руками, согнулся пополам.
В это время пришла в себя и Наташа.
-Леха, держись, я бегу к тебе!-закричала она подруге и побежала. Но тут предательскую службу сослужили девушке ее туфли на высокой платформе и шпильке: каблук подвернулся, и Наташа со всего маху упала на землю, больно ударившись лицом об асфальт.
-Блин, не получилось!-сказал выматерившись один из похитителей, видимо старший из них,-эта блядюга все испортила. Сало, помоги, затаскивай Дырика сюда, на переднее седенье, и валим отсюда. А ты, Крот, вали ее, и ту суку,-обеих; они нас видели, мусорам сдадут. Из заднего окна машина высунулся человек с пистолетом и сделал несколько выстрелов в Лену, и Наташу. В Лену он стрелял практически в упор и обе пули пришлись ей в грудь, прямо в сердце. Ее отбросило назад, и она упала навзничь. На асфальте, под ее спиной, медленно стала растекаться кровавая лужица. А вот Наташе повезло: пули прошлись выше ее головы, и не причинили ей никакого вреда.
Машина резко тронулась с места и стремительно набрав скорость скрылась за перекрестком.
-Ленка, родная, держись, не умирай!-в истерике кричала Наташа подползая к подруге на четвереньках,-не умирай, милая, как же я без тебя?!
Наташа подползла к Лене, обняла ее голову и рыдала в истерике.
На Лениной груди виднелись две кровавые дырки, а лужица крови на асфальте становилась все больше...
эпилог
Быстро летит время...Вот уже прошел почти год с того момента, как Лены не стало, а жизнь шла своим чередом. Лену отвезли на родину, в Бутурлиновку, и похоронили на местном кладбище. Расследованием ее убийства особо заниматься никто не стал: кому нужна какая-то безродная проститутка из глубинки? У наших доблестных российских стражей порядка и так дел по горло: нужно охранять власть имущих от собственного народа, приумножать свои сокровища за счет взяток и сфабрикованных дел,-не пристало размениваются им по таким мелочам. Наташа с той квартиры, которую они снимали, переехала на другую и зарабатывала на жизнь тем же самым ремеслом, каким они занимались с Леной. Она стала более замкнутой, сдержанной в словах, и потеряла былую жизнерадостность и уверенность в себе. Было явственно, что ей не доставало ее любимой подруги. Однако в жизни Наташи произошла одна большая перемена: она крепко сдружилась с семьей того самого спасенного Леной мальчика,-Илюши,-и часто бывала у них дома в гостях. Ей это очень нравилось: тихая, уютная семейная обстановка, где никто ни на кого не кричал, не матерился, не говорил пошлостей; где все было наполнено миром и любовью. Отец Илюши, Сергей, был владельцем небольшого кафе, а мама, Ирина, находилась в декретном отпуске: в семье ожидалось пополнение, и супруги с радостью готовились к нему. Они знали, чем занимается Наташа, но ни разу не поставили этого ей в укор. Сама же Наташа очень завидовала супругам, особенно ихним отношением друг к другу.
-Блин,-часто говорила она сама себе,-вот бы мне найти такого человека, как Сережка! Родила бы ему, сидела тихонько дома, занималась бы хозяйством и детьми. Заботилась бы о нем,...он бы у меня как сыр в масле катался. Вот оно где настоящее счастье; и больше мне ничего от жизни было бы и не надо. Вот он где смысл жизни!
Сама же Наташа, когда приходила к ним в гости, старалась долго не засиживаться: она боялась, что своими визитами сможет дать какой-либо повод, и в семье из-за нее возникнет конфликт. Поэтому обычно придя к ним домой в гости и немного пообщавшись, она находила какой-нибудь предлог, и извинившись уходила.
Но в этот вечер ей пришлось задержаться: решался важный вопрос. Через неделю исполнялся ровно год, как не стало Лены, и супруги хотели к этому моменту времени поставить ей памятник. Он был уже изготовлен и лишь ждал своего часа. Сам памятник был очень красивый и необычный: на невысокой колонне стояла небольшая статуя Лены в длинном, открытом, облегающем тело платье, с распущенными волосами. Ее волосы как будто развевались от дуновения ветра, и она поправляла их одной рукой. В другой руке она держала выкованную из металла розу, которую прижимала к груди.
На самой колонн были выбиты крест, а ниже его надпись,-цитата из стихотворения "Полет" книги стихов поэта Шарля Бодлера "Цветы зла":
Отягощенную туманом бытия,
Страну уныния и скорби необъятной
Покинь, чтоб взмахом крыл умчаться безвозвратно
В поля блаженные, в небесные края!..
Блажен лишь тот, чья мысль, окрылена зарею,
Свободной птицею стремится в небеса, -
Кто внял цветов и трав немые голоса,
