К западу от Олсена

своим строением человека, потому что в следующее мгновение внимательный взор начинал подмечать различия и несоответствия, от которых даже у закоренелого реалиста-циника становилось как-то неуютно, как-то нехорошо на душе. Аксиомы мироустройства при взгляде на ч'аа рушились в мрачные пропасти Тартара со страшной силой и гулким грохотом.

Прежде всего, отметил Аксель, руки ч'аа то вытягивались до самой земли, то возвращались к нормальным размерам, ноги одновременно напоминали ноги человека, задние лапы кузнечика, стволоподобные слоновьи ноги и свитые пружиной изящно-тонкие ходули, принадлежащие, видимо, какому-нибудь инопланетному животному. ч'аа заметно мерцал, становясь одновременно местами плотным и прозрачным до невидимости, а вещество, просвечивающее сквозь абрис одежды, различимо вращалось справа-налево. В глубине темно-вязкой массы, закручивающейся бесконечной спиралью, можно было различить искорки света, время от времени исчезающие в разноцветных призрачных вспышках. В чертах лица ч'аа не было ничего замечательного, кроме одного, оно неуловимо напоминало Акселю лица всех его родственников, друзей, знакомых и просто случайно встреченных людей, о которых память сохранила лишь смутные, полустершиеся образы.

-Впечатляет? - тихо спросил инженер.

Аксель благоговейно кивнул.

-ч'аа мастер на всякие фокусы, к тому же он несколько тщеславен. Инженер еще договаривал последнюю фразу, Алекс еще потрясенно пялился на текуче-зыбкий образ иномирного друга инженера, а ч'аа уже сменил свой облик, превратившись в обычного невысокого человечка с простым, незапоминающимся, абсолютно заурядным лицом, пройдешь мимо, скользнешь по нему взглядом и сразу же забудешь, увлеченный в водоворот обычной для рабочего дня городской сутолоки. Наваждение исчезло, растаяло, словно горький дым от тлеющих осенних листьев, будто и не было вовсе, и Алекс недоуменно посмотрел сначала на инженера, потом на ч'аа. ч'аа, опустившись на колено, зорко вглядывался в лесную чащу и мог бы послужить живой иллюстрацией к уроку по истории освоения американского запада. Хоть сейчас начинай высекать монументальную группу "Пионеры фронтира на отдыхе".

Внезапно возникшее молчание прервал инженер: -ч'аа, хватит красоваться. Быстро собираемся и уходим отсюда.

-ч'аа знает, быстро уходить надо. Тварь есть в полумиле отсюда. Она уже переварила бедные мертвые люди и готова вернуться обратно.
-Собирайтесь, Аксель, собирайтесь, - инженер бросил к ногам ч'аа объемный рюкзак. - Да не стойте вы столбом, - прикрикнул он, видя что Гордон безуспешно пытается пристроить винтовку на плечо. Раздраженный возней с винтовкой, инженер вешает ее поперек груди Акселя и говорит: -Положите на нее руки, будет легче идти.

Окидывает критическим взглядом нагруженного тяжелым рюкзаком Акселя.

-Все, двигаем живо отсюда.

Инженер становится во главе колонны, Акселя определяют в центр, ч'аа берет на себя роль арьергарда. Маленький отряд спешно углубляется в лес. Инженер идет не оглядываясь, Аксель едва поспевает за ним. Пот катит с него градом. ч'аа бесшумно скользит сзади. Он отстает, оглядывается, внимательно вслушивается в лесные звуки, легко догоняет Гордона, некоторое время держится рядом, затем опять отстает и слушает только ему понятную симфонию леса. Аксель не выдерживает предложенного инженером темпа. ч'аа уже не спешит, он терпеливо ждет, пока Аксель отойдет подальше, и лишь затем трогается следом. инженер тоже сбавляет шаг, позволяя ослабевшему чечако перевести дух.

-Отдыхаем две минуты, - объявляет наконец инженер. - Рюкзак не снимайте, юноша, - советует он, проходя мимо Акселя. Инженер и ч'аа негромко совещаются. Аксель напряженно прислушивается к их разговору. ч'аа четко произносит: "она преследует нас...скорее... нападет ночью..." и затем " с новичком... оторваться... удасться..." Инженер ковыряет ботинком изумрудный ковёр мха, отвечает. Аксель разбирает: "не брошу.... дотащить до фактории... там посмотрим..." ч'аа морщиться: "твой... альтруизм... всегда... смертелен..." Инженер резко кивает головой, произносит твердо: "Не обсуждается, я так решил". ч'аа пожимает плечами, словно говоря: "решил и ладно, а я предупреждал" Инженер возвращается на свое место.
-Отдохнули и хватит. Вперед.

Остаток дня они продираются сквозь буреломы, форсируют неширокие, но глубокие лесные речки, перебираются через ручьи, вязнут в болотах, карабкаются по глинистым, песочным, каменистым склонам, проходят распадками и лесными полянами. Пройденный путь кажется Акселю сплошной мешаниной из поваленных деревьев, воды, цвета густо заваренного чая, бордовых крошащихся стен, серо-стального галечника. Он замечает, что инженер прокладывает путь через самые неудобные участки леса, часто меняет направление, петляет, кружит, снова выходит на прямую и всю дорогу молчит, не обращает внимания на смертельно уставшего новичка. Аксель тоже молчит, терпит, стиснув зубы идет вслед за инженером, падает, с хрустом ломая ветки, поднимается, опять и опять заставляя себя сделать шаг, затем другой, третий, снова и снова переставляя непослушные ноги, стараясь не отстать, идти следом, следом, следом, до тех пор, пока эта пытка не закончится.

-...вот здесь и устроимся на ночлег. Напасть на нас можно только с поляны, а место там открытое, тварь легко заметить...

Аксель не хватило сил спокойно опуститься на землю, он, не снимая рюкзака, буквально рухнул на спину, блаженно вытянув ноги. Отдых, он бесконечно долго ждал этого счастливого мгновения. инженер и ч'аа, деятельные и бодрые, словно не было этого безумного перехода, основательно устраивали место ночлега. Выкопав яму, инженер развел костер, затем нарубил мягкого лапника, соорудив великолепную лежанку. ч'аа в это время готовил ужин. Когда до Акселя донеслись аппетитные запахи, он почувствовал, насколько голоден. Приложив немалые усилия, Аксель сбросил винтовку и рюкзак, висевшие на нем непосильным грузом целый день и, не имея сил подняться, пополз на запах пищи. ч'аа поставил перед ним тарелку с разогретыми бобами, щедро приправленными кусками свинины и большую кружку горячего кофе. За всю свою жизнь Аксель не ел с таким зверским аппетитом. Насытившись, он отполз к дереву и, привалившись спиной к твердому, бугристому стволу, закрыл глаза, представляя себя удавом, переваривающим заглоченного целиком кабанчика.

Незаметно для себя Аксель задремал. Он медленно проваливался в сон, проходя сквозь череду текучих кошмаров, безостановочно сменяющих друг друга. Мрачные тени окружали его, теснились вокруг, напирали, сдавливали, тянули к нему пропахшие тленом костлявые руки, цеплялись за его одежду, плотоядно урчали, скалили щербатые рты в ужасных улыбках, завывая, ковыляли за ним, пытаясь догнать. Он вдруг валился в бездонную пропасть, чтобы через секунду оказаться в ничто, лишенном воздуха, осознать свою смерть, и вслед за тем воспарить над скованным льдом океаном, чувствуя, как кровь в его теле замерзает и он превращается в звенящую на морозе статую.

Трясина кошмаров неотвратимо засасывает его, но Аксель не позволяет вязкой, чавкающей тьме поглотить его окончательно. Усилием воли он устремляется наверх... и просыпается.

Инженер и ч'аа сидят у костра. ч'аа снова сменил облик. Аксель смотрит на его постоянно меняющийся силуэт, следит за вечно движущейся материей внутри него. Это безостановочное движение завораживает, гипнотизирует, увлекает. Вот ч'аа отрывается от созерцания огня, поворачивает карикатурное подобие головы в сторону Акселя, затем погружает руку вглубь своего тела, захватывает пригоршню синих огоньков и широко размахнувшись, рассыпает перед собой полукругом. Аксель следит за их полетом. Огоньки разлетаются, оставляя за собой долго не гаснущий след, падают в траву и загораются ровным синим светом. Инженер говорит: -Аксель, что вы там скучаете в одиночестве. Присоединяйтесь к нам.

Аксель садится между ч'аа и инженером. От костра исходит ровное тепло. К смолистому запаху хвои примешивается горько-сладкий запах дыма.

-Красиво, - инженер указывает на россыпь синего света.
Аксель молча кивает.

-И полезно, - продолжает инженер, - отличная защита. Тварь через нее не пролезет.

ч'аа подтверждает слова инженера многозначительным: "Угу".

-Хотите знать, кто такой ч'аа? - неожиданно спрашивает инженер.

Аксель пожимает плечами. Конечно, ему не терпится узнать, кем или чем является на самом деле ч'аа, однако он делает вид, что спутник инженера его мало интересует. Желание выглядеть человеком, повидавшим кое-что на своем веку, пересиливает мальчишеское любопытство. Аксель старается вести себя так, как поступают, по его мнению, опытные первопроходцы-путешественники, суровые и молчаливые.

-Ладно,- инженер интригующе улыбается, - вижу, вас просто распирает от вопросов. Первое, что вас интересует, гордон, кто или что есть ч'аа. Отвечаю, ч'аа имплазианин, из левозакрученных.

-Имплазианин? Никогда не слышал о таких.

-гордон, ну вы даете. ч'аа говорит, что брат не узнает брата.

-Брата? Послушайте, инженер, бросьте придуриваться. Разве я похож на брата этого, - Аксель пошевелил пальцами, подбирая выражение, этого...

-ч'аа не этот, гордон. ч'аа имплазианин...

-Ну да, да, я помню, левозакрученный. И перестаньте называть меня гордоном. Я - Гордон. Аксель Гордон.

-гордон, да вы не волнуйтесь. У имплазиан так принято. Каждого брата или сестру они называют с маленькой буквы. Ведь имплазиане, по сути, являются полиморфными коллективными разумными организмами, проще говоря, живыми вселенными. И будучи самодостаточными, всеобъемлющими и содержащими в себе безграничное сущее, они определяют себя с маленькой буквы.

-Ка..к, - придушенно каркнул Гордон. - Он, они что - Вселенные!?

-Ну так о чем я вам толкую битый час? - инженер удивленно вздернул брови. -ч'аа представитель левозакрученной вселенной.

-Правильный, заметьте, - довольный ч'аа воспарил к вершинам деревьев и растворился в прохладном ночном воздухе без остатка, с тем, чтобы через секунду появиться рядом с Гордоном.

-Правозакрученного звали бы ча'а. И еще. Имплазиане произносят "вселенная" с маленькой буквы. Без исключений и применительно ко всем существующим в поле материи вселенным...

-Так вот, - невозмутимо продолжил инженер, - левозакрученный интересуется у левозакрученного, как он здесь оказался, среди детей нашей вселенной.

-Вообще-то я здесь родился...- начал было Гордон, но инженер перебил его.

-ч'аа не спрашивает, кто где родился. ч'аа спрашивает, как левозакрученный мог проникнуть через преграду любви. Сам ч'аа попал сюда по дружбе.

-Я не понимаю вас, Густав...

-Ладно, говорит ч'аа, если у левозакрученного брата после перехода повредилась память, он просит инженера, то есть меня, помочь вспомнить левозакрученному о нашей, то есть о вашей истории. ч'аа, я попытаюсь вернуть память твоему брату, хотя сомневаюсь, что мой рассказ поможет ему обрести знание о прошлом.

-Густав, хватит придуриваться. Этот спектакль превращается в вульгарный фарс. Вы