НЕ ВСЁ ГОЛУБОЕ ПОДХОДИТ К ЗЕЛЁНОМУ
АЛЕКСЕЙ СУХИХ
НЕ ВСЁ ГОЛУБОЕ
ПОДХОДИТ К ЗЕЛЁНОМУ
ПОВЕСТЬ
С высоты голубой Иссык – Куль был ещё голубее, и горизонт расплывался в голубых бликах, и непонятно было, где кончается вода и начинается небо. И всё вокруг было голубым. И только стройные Тянь – шанские ели, стоящие густым частоколом вокруг, сочно зеленели.
Сергей сидел на краю отвесной скалы и смотрел вдаль. Далеко внизу муравьиными цепочками раскинулись улицы посёлка Ананьево. У самой кромки воды зелёным островом выделялась турбаза, где уже месяц без двух дней пребывал он вместе с Леной, отдаваясь безмятежному, как это ему казалось в первое время, отдыху. Лена была недалеко. Метрах в тридцати внизу она тоже сидела с веточкой в руках, только не на камне, а на крохотном мостике над ручьём, почти речкой, которая весело журчала, переливаясь через большой валун, и изображала вместе с валуном небольшой водопад. Она поглядывала на Сергея и улыбалась молча. Сергей тоже улыбался и взмахивал приветственно рукой при этом. Потом, продолжая осматривать эти неповторимые в своей удивительной красоте дали, достал из сумки телеобъектив и поставил его в аппарат вместо короткофокусного в своей старенькой зеркалке, верно служившей ему многие годы. Сергею сейчас было тридцать шесть, а купил он свой «Зенит» после девятого класса, когда целое лето вкалывал с дикой бригадой на какой – то сельской стройке под городом в качестве подсобника и мальчика на побегушках. Так уж ему хотелось заиметь фотоаппарат, что никакие уговоры по отказу от работы не помогли. Ахи и охи об отдыхе перед выпускным классом, о ненужности аппарата, который будет мешать ему учиться и далее…мешать поступлению в ВУЗ. И прочие упрёки. Давно это было. Чуть грустно и почти смешно. А тогда за лето он здорово окреп, и девчонки с удовольствием позировали перед объективом его сверкающего свежестью фотоаппарата. От тех дней до скал Иссык – Куля прошла жизнь с радостью и грустью, успехами и неудачами. Как всё измерить? Сергей успел посадить дерево, сделать дом, а вот ребёнка родить не успел. Пока он сам молодой и его молодая жена привыкали друг к другу, большая, как казалось, любовь незаметно перешла в мелкие склоки. И не прошло двух лет, как утомлённое солнце согласилось, что любви нет. И влюблённая пара мирно рассталась. Как всё измерить? Ему – то почти ещё молодому научному сотруднику радиофизического НИИ были хорошо понятны законы вселенской относительности.
Сергей поднял фотоаппарат к глазам и направил на Лену. Телеобъектив высветил её задумчивое лицо. Чуть нахмуренные брови сдвигались к переносице и морщили лоб. Лена была красивой женщиной и знала об этом с детства. Она была моложе Сергея двумя годами, и у неё заканчивался бальзаковский возраст, но никто не давал ей больше двадцати семи даже при иссык-кульском освещении. Лена была новым человеком в жизни Сергея. Человек, принадлежащий искусству, она встретилась с Сергеем на вечеринке у его знакомого художника, куда Сергей зашёл проводить уезжающего приятеля из Вологды. На вечеринку Лена попала совершенно случайно, если, конечно не принимать во внимание, что каждым из нас правит всевышний. Друг его, вологжанин, загулял с утра. Встретил знакомого, местного поэта, который получил гонорар в газете, и они обосновались на открытой веранде у театральной площади, а после полудня на веранду зашла Лена в компании репортёров. Увидали поэта с гостем города и просидели все вместе до вечера. Вологжанин за это время уговорил Лену идти дальше по тропе гулянья. А дальше Сергей привёз Лену на Иссык – Куль и уже месяц они были вместе в однокомнатном домике Ананьевской турбазы, которая принимала одновременно до трёхсот человек любителей Тянь-Шанской экзотики со всех концов огромного государства.
Всё было прекрасно. Они сближались с каждым днём по всё большему количеству привычек, мнений, вкусов и «свадебное путешествие» как игриво назвал его Сергей, когда они оформляли билеты на самолёт и готовились к отъезду, становилось реальным, хотя они и так представлялись всем мужем и женой. Проскальзывали в поведении Лены иногда какие-то непонятности в поступках и словах, резкости случались. Но это всё дела семейные, говорил себе мысленно Сергей, хотя, бывало, появлялось у него что-то похожее на ощущение, когда расставание казалась близким. А когда в последнюю неделю она завлекла молодого парнишку и стала выстраивать эстрадные представления, показывая всем, что со своим мужем ей быть неинтересно и она готова порвать с ним, Сергей понял, что все её слова о любви и совместной жизни были лишь томлением по стабильности, минутной вспышкой желаний. Но ещё чувствовал, что они с Леной могли бы и не расставаться, и не давал вырываться естественному недовольству свободного мужчины, предполагая, что у Лены в мыслях что-то такое же. Всё рухнуло полчаса назад, когда нарыв прорвался, и возвращения не было. Лена наговорила Сергею каких – то непонятных здравому смыслу слов, среди которых «подонок» относилось к среднему составу, обвинила его в каком-то подавлении личности и низком уровне культуры, образования, характера и, вообще, определила несравненно никчёмным по сравнению с любой человеческой особью. А под конец заявила, чтобы он и не мечтал, что она станет его женой, что это счастье, что они решили совершить сначала свадебное путешествие, а потом пожениться. Лена понимала, что рвёт бессмысленно последние ниточки, но остановиться не могла. Сергей, явно обалдев, от этого приступа ненависти ничем не оправданной всеми днями, проведёнными вместе, ничего не сказав в ответ, поднялся по склону повыше и присел на уступ скалы. Оставалось только сохранить лицо перед друзьями на завтрашнем прощальном вечере.
Сергей смотрел через объектив. Лена почувствовала взгляд, увидела наведённый фотоаппарат и улыбка осветила её лицо, сразу же исправив неопределённую задумчивость в безоблачную красоту актрисы. Сергей нажал на спуск и помахал рукой. Лена вскинула свою руку, которая сразу же безвольно опустилась.
- Не пора ли вниз, Серёженька! – крикнула она и поднялась с мостика. Сергей спустился вниз, шагнул на камень посредине ручья и подал ей руку.
- Прошу, сударыня.
Лена приняла руку и, прыгнув с камня на камень, встала на берегу.
- Ах, как здесь хорошо! Горные ручьи завораживают. Мне показалось, что я часть этого стихийного нагромождения скал, этих сосен, вереска. Неподвижная, скорее окаменевшая, но способная воспринимать этот окружающий меня мир. Я даже представила туристов, фотографирующихся рядом со мной, как с местной достопримечательностью. И тут ты отвлёк меня своим взглядом через фотоаппарат.
- Извини, - сказал Сергей. – Я подумал, что ты и есть примечательный объект среди этого хаоса.
Лена посмотрела на Сергея и улыбнулась.
- Ты, конечно, совсем неплохой парень, Сергей. И всё при тебе есть и в тебе тоже…Занимать ничего не надо. И не обиделся. Ты, правда, не обиделся за всё, что я тебе наговорила?
- На красивых женщин не обижаются.
- И что же?
- Или терпят, или не замечают снисходительно, или уходят.
- А ты?
- Я ещё не приходил, так что проблемы ухода и других сомнений у меня нет.
- Но ты говорил, что любишь меня.
- Ты тоже говорила.
- Я тебя любила.
- Я тоже любил и ты мне всё ещё нравишься.
- Как женщина? Да?
- А как же может ещё нравиться женщина…
Лена примолкла.
Они медленно, держась за руки, пошли узкой тропинкой по ущелью. Шумел поток. Вдали блестел тихий Иссык - Куль. Всё вокруг было голубым и зелёным.
- Серёжа! – сказала Лена и повернулась к нему. – Так хорошо и ты меня не целуешь? Ты же любишь меня целовать!
Сергей обнял Лену за талию и посмотрел в её серо-голубые глаза с чуть подкрашенными ресницами и веками. Милые, знакомые, почти родные глаза. Лена, чуть улыбнувшись, приоткрыла губ
- Ну что же ты?
- Я как – то ещё не понял, кто мы теперь и в каких отношениях?
- Глупый! - Лена обхватила Сергея за шею обеими руками. – Какое это имеет значение. Мы ещё в отпуске. Целуй! – И прильнула к чуть наклонившемуся лицу Сергея.
П.
Июнь приближался к концу. Жаркий, сухой, он вконец изводил организм за долгие рабочие часы и Сергей с вожделением поглядывал на уменьшающуюся стопку листов до закладки в настольном календаре, Скоро отпуск. Сегодня пятница. В понедельник можно будет заказывать билет на самолёт до Симферополя и мягкие волны Чёрного моря смоют усталость и освободят душу от всего, что называют жизнью в течении одиннадцати месяцев в году. И размечтавшись, он представил себе Ялту, белые корабли в порту и на рейде, бронзовые тела и невообразимые легкомысленные женские наряды на красивой беззаботной ликующей толпе. И он среди толпы такой же легкомысленный, весёлый и беззаботный. Что! Ему уже тридцать шесть? Подумаешь…Ни одного седого волоса. Для молодого и незамужнего есть только миг, между прошлым и будущим… Сергей чуть не замурлыкал популярную мелодию, но зазвонил телефон. Он поднял трубку. Голос шефа ровно без извиняющихся интонаций заявил, что ему, Сергею, предстоят две командировки в два места, а поскольку одно на западе, а другое на востоке, то он может первым выбрать наиболее импонирующее ему, а промежуток из выходных дней провести дома. И уж только потом можно будет идти в отпуск. Как управишься, так и счастливо. Документы оформлены – всё также ровно и спокойно заявил шеф и повесил трубку.
Места поездок Сергею были знакомы, дела принадлежали ему, и суетиться не приходилось. Он вызвал своего бессменного зама и передал текущие дела. Потом зашёл к секретарю, получил командировочные документы, пообещал хорошенькой машинистке обратить на неё особое внимание и ушёл.
Было жарко. Сергей выпал из переполненного автобуса прямо перед пивным баром, спустился в полуподвал и взял две кружки прохладного пива. Первую выпил сразу, над второй задумался. Волноваться ему было не о чем, но и спокойствием тоже похвалиться он не мог. Уже почти десять лет как он расстался с женой, расстался хорошо с улыбками и до сих пор при случайных встречах они доброжелательны друг к другу. И давно уже стало привычным одиночество, заполняемое кем - то на время, больше короткое, чем длинное. Но к отпуску у него всегда кто - то был близкий, готовый разделить с ним три – четыре недели, спасая от одиночества его, да и себя тоже. В это раз у Сергея не было никого. Весной на него напало весеннее безразличие, что–то внутри будоражило и щемило от неустроенности. В общем, он затосковал. И только жаркое лето снова привело его в ровное настроение. Он даже позвонил в Ялту двоюродному брату, крымскому аборигену, и поинтересовался погодой. Погода стояла отличная. И задумавшись над пивом, Сергей обсуждал сам с собой, что может быть и хорошо, что он проведёт отпуск по-новому. И, вообще, возможно у него с этого начнётся новая жизнь.
У Сергея сегодня должно было быть новоселье. То есть не у него, а его пригласили. Но командировка изменила эти намерения. Теперь он решил увидеть вологжанина, который уезжал на следующей неделе. И надо было зайти к коллеге на маленький юбилей. На новоселье его пригласили «на всякий случай», а у коллеги и вологжанина он должен быть. « Так и
|