СОЛЬ

пятнадцать секунд, он ущипнул себя, чтобы поверить в реальность происходящего. Вероятно, в многовековом тюремном механизме произошёл сбой. Но куда делись обитатели тюрьмы? За пять секунд до рокового времени он закрыл глаза, будучи уверенный в пунктуальности китайской машины возмездия. Досчитал до пяти. Потом до десяти, двадцати. Через минуту открыл глаза. Радости не было предела. Он прожил лишнюю минуту, он её украл. Да, украл, но как сладка, как желанна она была! Неужели, чтобы так радоваться жизни, надо обязательно свыкнуться с мыслью о безвременной, неотвратимой насильственной смерти?
        Прошло ещё некоторое время: может, минута, четверть, а может, целый час. Даже камера показалась такой родной, домашней, совсем нестрашной и ненавистной, как раньше. Он медленно провёл пальцем по стене, потом приложил ладонь - холод стены доказывал, что он ещё на этом свете. Или он уже там - может, это и есть состояние смерти? Если он прав, то не так страшен чёрт, как его малюют. Но вот вопрос: он не помнил главного - сцены казни. Набравшись смелости Дмитрий взглянул на часы, но все цифры были обнулены. Значит, где-то произошёл сбой. Может, на самом деле ещё ночь и все спят. Но яркие утренние лучи разрушили эту мысль. Он осмотрел свою одежду и к своему удивлению обнаружил гостей в кармане куртки: Синдия расположилась в правой части, а Чарли - в левой. Он вытащил их и расцеловал в усатые морды. Сонные крысы, потянулись приветствуя радостным писком старого знакомого и исчезли в карманах, не найдя ничего нового в жизни хозяина.

       Солнце не спешило покидать своей утренней гавани. Между тем, желудок заныл, требуя пищи, а это значило и ещё раз доказывало, что он не только жив, а даже живее всех живых. Он не ел целую неделю. Не хотел, кусок не лез в рот - ему даже приходилось доказывать охране, что не собирается устаивать голодовку. А теперь, в преддверии свободы, желудок внезапно заявил о своих правах. Так как никто не собирался кормить узника, он прокричал несколько раз в окно, наслаждаясь зычным тембром своего баритона. Слова и звуки были разные, начиная от гласных, местоимений и кончая отборной русской бранью, за которую последовало бы неминуемое наказание. Но, увы, никто не пришёл наказать его. Потому что не было не только исполнителей, но и вообще НИКОГО. Через некоторое время он охрип и повторил попытку позже, взобравшись на столик. Неужели его собираются убить голодом? Да, это отсрочило бы смерть, но лучше уж пуля. Решётка не поддавалась, как он не старался её сорвать. Из окна была возможность перебраться на соседнюю крышу, а оттуда во внутренний дворик. Он сломал столик и фанерной ножкой попытался сбить решётку, нанося неточечные удары. Когда руки покрылись кровавыми ссадинами, он обратил внимание на тот факт, что  солнце не поднялось выше, продолжая слепить его тёплыми, утренними лучами. Крысы лениво выползли из карманов и рассредоточились по камере в поисках съестного. Синдия попыталась отворить дверь, упёршись тонкими лапками в пол и вытянувшись, точно сосиска во всю длину. Дмитрий от души рассмеялся и поплёлся на помощь четвероногой подруге. К удивлению, дверь открылась....

        Не веря в происходящее, он поднялся и, держась от волнения за шершавые стены, побрёл вдоль по узкому тюремному коридору. Руки инстинктивно потянулись за спину - в любой момент беглеца могла поразить пуля охранника. Что же случилось? Может, узников и персонал эвакуировали, впопыхах забыв про него? Нет, нет, это невозможно: он не спал всю ночь и обязательно услышал бы звуки суеты снаружи. Между тем он миновал холл, и вошёл в западное крыло, разглядывая сквозь решётки опустевший тюремный двор. Сколько раз его вели этим путём на прогулку, в столовую, душ. Через восемь шагов лестница поведёт вниз. Там будет пост, состоящий из двух круглолицых охранников. Вчера смену приняли Цянь и Сунь. Удивительно, но за долгое время он так и не научился различать китайцев - как будто все они были желтолицыми братьями-блезнецами. Вот и пост с мониторами с камер слежения. Осматриваясь по сторонам, он вошёл в открытую настежь дверь и в изнеможении упал в одно из двух кресел, готовя на всякий случай слова в свою защиту. Грубая кожа ещё была тёплой, как будто Цянь только что вышел покурить. Но причин для беспокойства не было: никто не следил за ним, не командовал, не конвоировал, хотя казалось, персонал недавно покинул свои рабочие места. Крысы тут же вылезли из укрытия, и не чувствуя опасности, забрались на стол, обнюхивая оргтехнику. Можно было продолжать путь к свободе, но Дмитрий решил немного задержаться, на ходу ломая голову. Вот и квадратик его камеры на мониторе. Её намеренно расположили на восточной стороне, чтобы узники завидовали зарождающемуся дню. Яркий луч слепил даже сквозь монитор, расщепляясь на несколько цветов радуги. Он удивился необычному явлению, но пришёл в ужас, взглянув в окно - утреннее солнце вышло из-за тучи, едва не ослепив его. Такого не могло быть, ведь помещение находилось на западной стороне, и по всем земным законам ближайшая звезда не могла располагаться одновременно на восточной и западной стороне одновременно.

        Широко раскрыв глаза от удивления, узник вышел из здания во внутренний двор. Медленно, шаг за шагом, он обследовал территорию, как сапёр на заминированное поле. Но признаков жизни не нашёл. Чем дальше одинокий житель пытался найти кого-нибудь, тем страшнее казалось положение, в которое попал. Он вышел на спортивную площадку и чуть не потерял сознание: на небе находились ДВА СОЛНЦА. Звёзды не собирались двигаться по небосклону, щедро поливая единственного жильца светом и теплом с двух сторон. Он даже поймал себя на том, что хотел бы найти охранников и возвратить недавние события. Даже казнь. Посчитав увиденное за помутнение сознания он вернулся в здание, нашёл медпункт. Температура была в норме, давление тоже. При наличии достаточного запаса пищи и еды на территории тюрьмы можно было протянуть некоторое время, но кроме пустых котлов, оборудования и посуды не нашёл ничего. Главная проблема была в отсутствии воды - даже пожарные бочки, постоянно собирающие дождевые стоки, опустели, как после засухи...Вспомнил Артурчика, лучшего друга. Его жёлтое, иссохшее лицо, костлявое тело. Артурчик, надежда школы, талантливый художник. Хорошая карьера, семья. Всё бы хорошо, если б не соль. Его соль. Мать продала единственную квартиру, чтобы спасти сына. Но всё оказалось бесполезной затеей, и Дмитрий прекрасно знал об этом. Даже не пришёл на похороны друга. Он даже не испытывал стыда - не считал наркоманов за людей.

        Тюремные ворота тоже оказались открыты. Дмитрий вышел и не спеша поплёлся к небольшому мосту, за которым среди пышной растительности раскинулся жилой район малоэтажной застройки. Вычурные шпили двухэтажных домов сверкали под лучами двух звёзд, так что гость спокойно мог перепутать блеск с пожаром. Пройдя четверть пути, он остановился, вспомнив, что моста и посёлка раньше не было. Неужели всё это построили за два года?
        Миновав мост, длина которого оказалась не менее километра, он опёрся о перила. Усталости не было, наоборот, хотелось взлететь ввысь и опуститься камнем в манящую глубину бегущей реки. Как же так: ведь с виду однопролётный мост был около ста метров, но по факту пришлось пройти в десять раз больше. Обман зрения? Или мираж? Погода баловала, хотя, по его подсчётам должно было быть не менее трёх часов дня, и, соответственно, не менее тридцати градусов жары. Лучи ласкали кожу лица, утренняя прохлада освежала, настраивая на серьёзные мысли. До первого дома в посёлке оставалось не менее пятиста метров, зато желанная прохлада воды была рядом. Дмитрий спустился по сыпучему склону, нагнулся зачерпнуть воды ладонями, но к его ужасу руки упёрлись в твердь. На её зеркальной поверхности он увидел своё измождённое от жажды лицо. Вода была настолько реалистична - с мелкой рябью, водорослями и живительной прохладой, что любой землянин не смог усомниться в правдивости увиденного. Он прополз пару десятков метров, надеясь найти колодец, но, растеряв силы, лёг на спину, широко раскинув руки. Сквозь небесную палитру просматривались несколько фиолетовых планет величиной с Луну. И тут его осенило: река была на одной из этих планет и проекция её просто отражалась на гладкой поверхности посредством перекрёстных лучей двух звёзд. Но больше всего его волновало не это - путаясь в догадках, он предположил, что находится не на Земле. А тогда где же? От ужаса Дмитрий вскочил как ошпаренный и в мгновение ока преодолел расстояние до первого дома.

        Тенистая аллея со шпалерным виноградом вела к прозрачной калитке, за которой виднелись добротные кирпичные стены. Ожидая сюрприза, Дмитрий взял в руки гроздь чёрного винограда, оторвал несколько ягод, положил в рот и раздавил зубами. Сладкий, ароматный прохладный сок заполнил полость рта, но сразу же исчез, усилив жажду. Разозлившись, он сорвал гроздь, однако все бусинки рассыпались по дорожке. Когда путник потянулся за следующей гроздью, за его спиной возникла девушка. Будучи несказанно рад появлению человека, Дмитрий выронил виноград - это была жена Артура.
        - Привет, Алиса! Как ты сюда попала? Что это за место?
В ответ девушка улыбнулась знакомому, взяла его за руку и повела к дому:
        - Димок, слишком много вопросов, но думаю, скоро ты на все из них найдёшь ответ, - девушка прошла сквозь прозрачную калитку, увлекая своего спутника вглубь двора.
У беседки, в тени работал художник. Его золотые курчавые волосы Дима узнал бы из тысячи подобных - это был Артурчик - его друг. Ужас сковал тело. На ватных ногах Дмитрий приблизился к беседке, пытаясь разглядеть изображенную на холсте Землю в голубой дымке. Артур положил кисть, медленно повернулся и улыбнулся другу, привычным жестом отведя золотистый локон с лица:
        - Привет, Димок! Добро пожаловать в город утренних звёзд!
Он с дрожью пожал протянутую другом руку, но почему-то не почувствовал её.
        - Артурчик, но...ты же умер...
Молодой человек рассмеялся:
        - Там, на Земле, умерла моя плоть, но душа переселилась сюда. Это планета Фрай XXX, её расстояние от Земли составляет триста пятнадцать миллионов световых лет. Души невинно убиенных живут здесь и здравствуют. Нравится, как мы живём?
Он облизал высохший рот:
        - Я умираю от жажды. Дай кружку воды.
Артурчик вторично рассмеялся:
        - Влаги требует живое тело, а душе не надо ничего - у неё всё есть. А ты не умрёшь - так и будешь мучиться от жажды, пока не попросишь у всех прощения.
Дмитрий выпучил глаза, с трудом понимая смысл сказанного:
        - Где же я вас всех соберу
       - Нет ничего проще - в этом городе все жители - твои жертвы.
        - Но ты вроде не мёртв.., - Дмитрий попытался ударить друга по плечу, но, к удивлению, рука прочертила круг, возвратившись назад, - Артур, как я попал сюда?
        - Ты так хотел извиниться перед своими жертвами, разве не так?
        - Так. Но я умру, пока обойду всех.
        - Тут нет смерти. На этой планете она не предусмотрена. Когда последняя жертва простит тебя, в ту же минуту жажда перестанет мучить тебя. Иди, не теряй времени.

       Он вышел за ворота дома