Кобальт

цветов.

- Их было трое, - прерывает тягостное молчание майор. - А женщин здесь нет. Посмотрим в спальне.

И они идут в спальню. Включают свет. Старуха с перерезанным горлом лежит на постели, раскинув руки, девушка в луже натекшей крови на полу, уставясь провалами глазниц в потолок.

Капитан скрипит сжатыми зубами.

- Закуривай капитан, - майор привычным движением раскрывает портсигар.

- Герцеговина Флор, - зачем-то говорит капитан, уминая бумажную гильзу.

- Угу, - мычит майор, цепко окидывая взглядом картину преступления. Садится на корточки рядом с трупом девушки, стараясь не задеть границу темно-красной вязкой жидкости, тянется, прижимает пальцы к горлу, пытаясь нащупать пульс.


- Мертва, - буднично констатирует он.

Легко поднимается, говорит:

- Вызывай судмедэксперта и следователя, капитан. Поставь здесь охрану и чтобы никто сюда не входил. Сейчас едем в отдел, мне нужно срочно позвонить.

- Бл..во, - с чувством произносит капитан, - эксперт в районе и это все... Зверье, - заключает он невпопад.

- Все, капитан, поехали, поехали, - торопит его майор, - еще душегубца нашего надо допросить, как очухается. Время не ждет, капитан, едем.

...портфель, ожидая хозяина, сиротливо жмется к ножке стула. Капитан вешает фуражку на крючок вешалки, одергивает мундир. Майор, по-хозяйски располагается в его кресле, придвигает к себе телефонный аппарат, торопливо набирает номер. Ждет, прижимая внушительную трубку к уху. Капитан устраивается было на диванчике, но майор просит оставить его одного и бесцеремонно выставляет капитана из собственного кабинета.

- Поработаю с подозреваемым, - говорит капитан на прощание и майор одобрительно кивает.

Закрывая за собой дверь капитан слышит начало разговора: - Товарищ дивизионный комиссар...

- Товарищ дивизионный комиссар, - майор нервно оттягивает воротничок, поглаживая неприятно зудящую кожу шеи, - только что взяли троих. Двое убиты, один в бессознательном состоянии мною захвачен. Да, жив, товарищ дивизионный комиссар. Сейчас с ним общаются местные товарищи... да, пусть разомнут его как следует... нет, я проконтролирую, товарищ дивизионный комиссар, обязательно, проконтролирую. Нам преждевременные трупы не нужны. Нет, жертвы спасти не удалось. Да, опоздали, признаю, но я среагировал своевременно, по мере поступления информации. Организованная группа маньяков... Основная и единственно верная версия. Нет, я ориентирую их в нужном нам направлении... Конечно, товарищ дивизионный комиссар, вы же знаете, он ничего им не скажет. Если просочится, придется зачистить полностью. Нападение дезертиров, окруженцев или националистов, в крайнем случае, бандитов. Я всегда имею в виду неблагоприятный исход дела... Да, я прекрасно осознаю степень своей ответственности, и готов понести самое суровое наказание... До свиданья, товарищ дивизионный комиссар.

В тишине мерно тикали часы. Майор бесцельно перебирает разбросанные по столу фотографии. Большая стрелка доползла до двенадцати. Три часа пополуночи. Пятнадцать минут, отведенные им для допроса задержанного силами местных товарищей, истекли безвозвратно...

...- Разрешите, товарищ комкор?

- Заходи, Василий Степанович, заходи, присаживайся. Руслан, принеси нам коньячку и лимончика на закуску..

- Спасибо, Елизарий Афиногеныч, но пить не буду...

- А куда ты денешься, Василий? У меня, знаешь, здесь и не такие пили. И ты выпьешь, и лимончиком закусишь, и потом мы с тобой еще и повторим. Ладно, товарищ дивизионный комиссар, лирику оставим на потом. Чем порадуешь?

- Майор отзвонился полчаса назад.

- И...?

- В целом, прошло удачно.

- В целом, Василий, меня не устраивает. В целом получается никак. Слишком обтекаемая формулировка. Зацепиться не за что. Я надеюсь, ты представляешь всю сложность нашего с тобой положения? Точно представляешь? Я вот начинаю сомневаться...

- Елизарий, ты меня в чем-то подозреваешь? Я тебя обманул, ввел в заблуждение?

- Все когда-нибудь случается в первый раз. Там, - указующий перст в потолок, - проявляют нетерпение. Им нужна зримая отдача, а что мы можем предъявить на сегодня? Пойти и честно заявить, что в целом, направление выбрано удачно...

- Я не понимаю тебя, Елизарий. Зачем ты форсировал процесс? Надо было доложить честно, что есть определенные подвижки, однако процесс пока нестабилен...

- Умный, да? От меня не правды ждут, правда им и на хрен не нужна, "Правду" они по утрам за чаем почитывают. От меня им нужны победные реляции и подробный отчет, на что, зачем и как потрачены народные денежки, которые государство тратит на наши высоконаучные нужды, отрывает от себя, между прочим, в самое тяжелое для страны время. А что я им скажу, чем порадую и что предъявлю? В общем и целом работа идет удачно и достигнут некоторый прогресс в исследованиях? И где я окажусь после такого доклада? У меня не было выхода, Василий. Либо пан, либо пропал.

- Оправданный риск, значит...

- Сука ты, Василий. Мне необходим был результат и результат положительный.

- Любой ценой... Вот тебе цена боком и выходит. Предлагал я использовать штрафников.

- Да, проще, проще со штрафниками, проще с зека, но эти... профессора, греб их мать, требовали чистоты эксперимента. Понятно!? Им нужны были обычные люди, обычные...

- Ясно, товарищ комкор. Ясно, что в дерьме мы с тобой по уши, Елизарий. Самое время пойти и покаяться.

- И не думай. Упаду я и ты не уцелеешь. За собой прицепом потащу. Кашу эту нам вместе расхлебывать придется.

- Следовательно операцию по зачистке объектов продолжать. А может отзовем чистильщиков. Прифронтовая зона все-таки, швали всякой много. Всегда найдется, на кого списать.

- Ты контрольные экземпляры давно видел? Сходи, полюбопытствуй.

- Вопросов больше не имею. Разрешите идти, товарищ комкор?

- Иди, Василий, иди. Будут новости, сразу ко мне. И в виварий загляни, для разнообразия.

...Комкор раскрыл папку с тисненой золотом надписью "Для доклада", в которой хранился черновик его докладной записки, нашел нужный ему лист и подчеркнув последний абзац, внес ручкой необходимые изменения: "Побочное воздействие, возникающее в результате применения спецсредства "кобальт", выражающееся в приступах нарастающей немотивированной агрессии, приводящей в конечном счете к органическому изменению личности не позволяет на данном этапе применять означенный препарат в массированном порядке, несмотря на очевидное повышение физического и умственного потенциала бойцов, использовавших его в боевых условиях.