Синий кабриолет пожирал серую линейку автострады. Искусственный ураган воздушного потока огибал лобовое стекло и врывался в салон машины. Длинный розовый шарф, на шее сидящей за рулем женщины изгибался, как пойманная змея, норовил сорваться с плеч хозяйки, и улететь в небо. Стив сидел в кресле рядом, восторженно и с опаской смотрел на Ливию. Он тоже любил скорость, но когда был сам за рулем. Сейчас же, будучи пассивным пассажиром, воспринимал это стремительное движение по-другому: понимал, что его жизнь в руках этой, на первый взгляд, хрупкой и нежной женщины, олицетворяющей в данный момент дерзость, стремительность и нарочитую агрессивность.
Стив познакомился с Ливией месяц назад на вечеринке у школьного друга. Что-то роковое присутствовало в ее греческом профиле и зеленых глазах. Ливия поражала всех мужчин, а женщины бросали на нее завистливые взгляды. Их глаза будто говорили: “Почему Бог наградил ее такой неземной красотой в изобилии! Разве это справедливо?” Действительно, Ливия была хороша во всех отношениях: от стройной фигуры до неповторимого облика, завораживающего каждого, однажды увидавшего ее.
Стив был без ума от Ливии. Ее магнетизм наполнял его желанием любой ценой обладать ею, заполнял весь мозг, пронизывал изнывающее страстью тело, не давая предаться покою ни дома, ни на работе, ни здесь, в мчавшейся под ее управлением машине.
– Ливия, тебе не кажется, что мы очень быстро едем? – спросил Стив и дотронулся до ее плеча.
– Нет, ты же знаешь, я люблю скорость и ветер в ушах, – Ливия кокетливо отстранилась от Стива.
– Знаю, знаю, но не одобряю эту странную любовь.
– Почему же! Разумный риск придает пресной жизни невероятные ощущения. Ой! Что это было? – Ливия вскрикнула и откинула назад голову.
Глухой удар о лобовое стекло на мгновение заглушил вой знойного ветра и шелест колес. На стекле, в средней его части, образовалось красно-серое пятно небольшого размера. Оно напоминало яркую вспышку красочного огня от вечернего фейерверка и мешало полному обзору летящей навстречу дороги.
– Останови машину, надо вытереть пятно, – Стив достал из кармана носовой платок.
– Да, сейчас, вон у того куста на обочине, – ответила Ливия, постепенно снижая скорость. – Ну что там? – спросила она вышедшего из машины Стива.
– Кажется, птица. Целая стая пролетала низко над землей. Одной из пернатых не повезло при встрече с тобой, – Стив смахнул платком образовавшееся пятно, еще минуту назад бывшее живой плотью.
“Нехорошая примета!” – подумал он и подошел со стороны сидящей за рулем Ливии.
– Не хочешь, я сменю тебя? А ты отдохнешь немного.
– Я не устала, – ответила Ливия и завела машину. – Садись, поехали.
Кабриолет тронулся с места. Облитая полуденным солнцем автострада начала стремительно исчезать под колесами машины.
Смешанное чувство любви и ненависти терзало Стива. С любовью понятно – вот, рядом объект обожания. Протяни руку и коснешься его, ощутишь прелесть возможного наслаждения. Даже не нужно дотрагиваться. Ты уже в ауре чар, сотворенных неповторимым ароматом этой женщины. А причем же здесь ненависть? Разве ей место в присутствии рядом такого яркого создания? Стив пытался объяснить себе самому подобное раздвоение чувств. Он делал мысленную поправку и превращал ненависть в злость, переносил ее на себя. Злился из-за того, что не сумел за это, прошедшее с момента их знакомства, время покорить Ливию, влюбить ее в себя и получить желаемое удовлетворение. Больше психологическое, чем физиологическое.
“Сегодня есть шанс! – думал Стив. – Ливия сама пригласила прокатиться к морю на свою дачу. До места назначения оставалось километров девяносто. Это полчаса движения с такой, как сейчас скоростью”.
Море уже было видно. Но не молодой паре, в мчавшейся машине, а летчику спортивного самолета, летящего над длинной автострадой. Он обратил внимание на большую скорость автомобиля, превышающую разумные пределы. Сидевший за рулем человек не мог видеть приближающийся за пригорком изгиб, до этого стройной дороги, и движущийся навстречу (тоже, с большой скоростью) кортеж из четырех машин, сопровождаемых эскортом мотоциклистов в позолоченных шлемах, ярко блестящими в лучах летнего солнца.
Летчик потом надолго запомнил видимое им свысока происшествие на повороте скоростной дороги. Совершив незапланированный круг, пилот сфотографировал происшедшее внизу и позже, показывая друзьям и коллегам снимки, говорил: “Я видел этот кошмар! Я видел …”
* * *
“Даму разорвало на части. По оторванной голове можно судить о ее красоте. Жалко! А вот мужика склеили, но что из этого получится? Неизвестно. Шансы есть, но минимальные”, – Стив скорее увидел, чем услышал эти жуткие слова. Они явились в его мутном сознании, как текст электронного сообщения на экране компьютера. Буквы были ровными, с подчеркнутой четкостью изображения, но начертанные в латинском, трудно читаемом варианте. Далее неизвестные и невидимые собеседники продолжали: – Случай необычный. Клиническая смерть пациента длилась сорок минут. В истории медицины такого не было! Мозг должен был умереть спустя десять минут, но этого не произошло и больной жив. Точнее, на грани жизни и смерти, но не мертв. По документам это Стив Чейни, бизнесмен из Техаса, тридцати пяти лет. Личность погибшей девушки пока не установлена”.
Стив понимал, что речь идет о нем, живом, и о Ливии – мертвой. “Как же это произошло?”. Память воскрешала последние минуты перед жуткой аварией. Море ярких огней, но не от солнечного света, а от другого, неизвестного источника. Рокот моторов, душераздирающий крик Ливии и, затем, – могильная тишина и кромешная, жгучая мгла. Сознание, робкое и смутное, возвращалось только сейчас, на этой тонкой кромке между тишиной и звуком, небытием и жизнью, вселенской прострацией и странным ощущением себя в каком-то новом, неизвестном мире.
Стив приоткрыл глаза. Голова и тело ломили. Очертания предметов вокруг были смутными, как в сером тумане. Стойкий запах медицинских препаратов не вызывал сомнения – это больница. Руки и ноги не слушались. Можно было только слегка пошевелить пальцами правой руки. К левому запястью была подведена капельница. Светлая жидкость струилась по ее тонкому шлангу и заканчивала свой бег на подходе к телу Стива.
Окно было приоткрыто. Веселое щебетание вездесущих воробьев придавало внутреннему состоянию некое подобие спокойствия. Но их неугомонному чириканию примешивались какие-то, неизвестно откуда поступающие (скорее, из одноэтажного помещения внутри двора) слова и фразы: “Мне одиноко, я хочу жить… “. Другой голос: “Когда же это все закончится?” Третий голос: “Как мне хорошо! Я куда-то лечу. Куда? Подо мной серый туман. , . Я лечу”. Опять первый голос: “Мамочка, забери меня домой. . .”
Удивление, вызванное этими странными фразами, вскоре перекрылось усталостью духа и тела. Стив погрузился в объятия сна и неизвестно, сколько проспал до прозвучавших слов: “Нет, этот уже не жилец. Снимаем капельницу – признаки жизни отсутствуют. Отправляем его в морг”. Стив понимал, что речь опять идет о нем. “Но как же они не понимают, что я жив? Просто не могу об этом громогласно заявить. И руки-ноги не двигаются, чтобы это стало очевидным. Кто же спасет меня?” – мозг Стива опять погружался в небытие и терял ощущение жизни. Стив обмяк, устав бороться со своим непослушным телом и складывающимися обстоятельствами. Он вновь выпадал из реальности и уплывал в неизвестном направлении. Бытия? Небытия? Не ясно.
* * *
Пробуждение вновь сопровождалось звучащими, как и ранее, голосами: “Когда же этому придет конец?” – вещал первый голос. Второй ему вторил и звал на помощь родных и близких. Третий же, по-прежнему был оптимистичным и радостным. “Я все вижу с высоты. Как здорово, друзья! Поднимайтесь ко мне…”.
Стиву стало немного легче. По телу разливалось благоприятное тепло. Он уже свободно двигал руками и ногами. Можно было приподняться на локтях и открыть глаза. Картина вокруг ошеломила. Хотелось закричать, но горло сдавили спазмы ужаса. На холодных мраморных столах лежали . . . покойники. Их было около дюжины. К большому пальцу правой ноги каждого из них была привязана квадратная бирка с цифрами. Такой же предмет был на пальце ноги Стива. В воздухе рядом опять звучали странные фразы. Их источником являлись лежащие рядом покойники. Зрелище было фантасмагорическим и нереальным. Стив наконец сумел закричать. На его крик в помещение вбежали два человека в белых халатах. В их глазах отражалось неподдельное удивление, граничащее с ужасом.
– Как вы сюда попали? – спросил один из них.
– Это я хотел бы спросить у вас, – ответил Стив, поежившись от холода.
– Как вас зовут? – спросил второй человек.
– Стив Чейни.
– Так это же тот доходяга, которого мы приняли за мертвого, – один из людей вполголоса обратился к товарищу.
– Вы можете передвигаться самостоятельно? – спросил один из медиков.
– Да, уже смогу. Куда идти? – спросил Стив.
– Набросьте простыню и следуйте за нами!
Странная картина вырисовывалась на пространстве больничного двора. Из одноэтажного здания (это был морг) вышли три человека. Все трое были в белом. Но если крайние из этой троицы выглядели вполне нормально в белой экипировке, то третий смотрелся более чем странно. Он чем-то напоминал патриция древнего Рима. Похожая на тунику небрежно наброшенная на плечи простыня; светлые тапочки, напоминающие сандалии; мужественный, но одновременно удивленный профиль. Отсутствовал венец на голове. Но от этого картина не казалась менее странной и нелепой.
* * *
Стив пролежал в больнице около месяца. В целом, он чувствовал себя хорошо и был уже вполне здоров. Небольшой шрам на левой
|
Хорошее окончание .. рада, что всё хорошо !!