сказать:
«Мне нравится, когда ты во время секса держишь руки на моих грудях, а соски аккуратно зажимаешь между пальчиками»
«Нет, ты двигайся во мне не торопясь, с оттяжечкой…»
Эти разговоры безумно нравились мне, и держали меня в перманентном тонусе.
Первый раз мы выбрались из постели в воскресение, ближе к полудню, и сели пить чай.
После долгих уговоров (люди же увидят, что ты голая ходишь!) Ритка набросила на себя халат, перешитый из тёмно-синей мужской рубахи.
А на мне были элегантные эластиковые плавки белого цвета в красно – голубую полоску.
Мы сидели за столом в малюсенькой комнате, пили чай №36 и болтали.
Вдруг Ритка замолчала и надолго задумалась.
А потом сказала:
«Ты знаешь, я не собиралась тебе давать. Тем более, в первый же вечер!»
Я раскрыл рот и подумал: «Вот это вольт!»
А вслух спросил:
«Так почему же дала?»
И Ритка сказала:
«Сама не пойму! До позавчерашнего вечера я считала, что могу контролировать себя на все 100, и если надо, избегну любого искуса. А тут…»
«Но ведь ты же разделась и легла в постель?!»
«Ну и что. Хотела подразнить тебя. Только и всего! Но знаешь что…
Сначала ты размял меня своими ручищами – для меня это было ново, но очень приятно. В теле появилась такая сладкая истома…
А поцелуи в шею, ооо… я как в пропасть летела…
Потом… как ты смотрел на меня! Особенно, на мои груди!»
Ритка засмеялась.
Просмеявшись, продолжила:
«Как паж на свою королеву!»
Теперь мы смеялись оба!
«Но в момент, когда ты поставил свой подбородок мне на лобок, я совсем потеряла разум!
Нет, ты понял? В моей жизни ещё не было момента, чтобы я теряла контроль над собой!
А тут бац – и отключилась! И почти ничего не помню!
Вот помню, подумала: ну пусть он меня оближет, обцелует мне все места, обтрогает… это же так приятно…»
В Риткином голосе появились придыхи.
«И вдруг бац! Не постигаю!»
И продолжила:
«Я человек с высшим образованием, комсомолка, спортсменка, замсекретаря комсомольской организации, занималась аутотренингом, прочла массу книг, пошла на курсы повышения квалификации, и что оказалось?
Ты поставил мне на лобок свой подбородок, и всё это улетело к чёртовой матери?
Я бы даже имя своё не вспомнила, а не то что имя вождя мирового пролетариата…
И что теперь?»
«Это же шикарно! Пойдём, и я сделаю тебе массаж лобка. Подбородком. Вот только счас чай допьем…»
Ритка посмотрела на меня, и я увидел, как меняется её взгляд–от непонимающе-рассерженного, до почти счастливого.
«Послушай, я ведь даже не понимаю, как ты влез в меня языком! До тебя я думала, что язык нужен для другого…»
«Так ты же сама меня заставила! Взяла меня за патлы, и давай меня мордой возить об свой рудый лобок! Что по-твоему мне было делать? Вот я и запустил язык в твою святыню!»
Ритка смотрела на меня во все глаза.
«Послушай, неужели мы так напились?»
«Я выпил стакан венгерского портвешка. А ты – три малюсенькие стопки. За весь вечер. И всё»
«Интересно, и чем же я тогда отличаюсь от макаки? (каюсь, на этом месте прочувствованной речи я громко хрюкнул) – продолжала сокрушаться Ритка – наличием образования?
И больше ничем?
Не постигаю!
Это что же, мне надавили на лобок, и мои ноги разъехались? И в меня вошли языком? А я даже это не вполне помню?»
«Ну хоть приятно?»
«Чего?» - спросила Ритка.
«Ну, когда я тебя язычком разласкал?»
Ритка посмотрела на меня, заулыбалась, и кивнула головой.
А я аккуратно рявкнул:
«Уррррааа! Рита Дмитриевна оргазм получили, от блестящего, хорошо подвешенного языка! А не от какой-нибудь заваляшшей письки!»
«Ну нет, ты мне скажи!» – не унималась Ритка. «Я получаю от плотской любви (вот что значит красный диплом!) такие наслаждения, которые даже и сравнить не с чем!
И как я буду после этого слушать лекции по марксизму – ленинизму?
Я же умру в страшных корчах!
И почему мне нравится ходить голой? Я чувствую себя такой свободной! А твои бесстыжие взгляды только заводят меня!»
«Вот потому и нравится, что свобода и что заводят!»
«Но это же сплошная аморалка! За это людей партбилета лишают, и увольняют с работы! Как Полубесова!»
(Полубесов – это Риткин комсомольский начальник, которого уволили за внебрачную связь с юной, но сволочной комсомолкой)
Да, да, граждане! Моральный кодекс строителя коммунизма шёл абсолютно вразрез с нашим с Риткой поведением!
И Ритку точно бы уволили, если бы узнали, что ей не единожды делали кунилингус, причём вне брака!
Это сейчас доступны все извращения секса, и людям глубоко наплевать на то кто, как, чем и куда трахает своего партнёра.
И какого он пола.
И никто не рискует своей карьерой…
Секс из праздника превратился в грязную, унылую рутину.
А тогда…
Делать кунилингус было поступком, требующим если и не гражданского мужества (во как заворотил!), то определённой смелости.
Тем временем день стремительно катился к вечеру.
А Ритка стала беспокоиться.
Она не отходила от меня ни на шаг – то садилась мне на колени, то вставала за спиной и брала меня за шею, то вставала сбоку, и брала меня под руку.
Как будто не верила, что я настоящий.
«Может, останешься? А завтра от меня пойдёшь на работу?»
«Но мне же надо переодеться, взять пропуск. Да и матушке на глаза показаться – ведь меня дома два дня не было!
И я не ездил в огород, окучивать картошку… Да и поспать бы!»
«Ну нет, ты сходи домой, переоденься, возьми пропуск, и возвращайся ко мне, а?»
В Риткином голосе слышалось почти отчаяние.
О, Боже! Это было так трогательно…
«Ритка, перестань! Мы с тобой растёрли все дела!
Почти до крови!
Ты посмотри на свои обсосанные губы!
Нам нужно залечить раны и хоть немного отдохнуть!
А на твоей постели я не помещаюсь!
Мы же с тобой договорились, что завтра сразу после работы я буду у тебя – как штык!
Давай лучше допьём вино, и я – домой!»
«Ну хоть тост тогда скажи какой-нибудь»
«Тост первый – за твою божественную…попку!»
Ритка рассмеялась и сказала:
«Считаю тост абсолютно вздорным, но…как минимум оригинальным! К тому же, он мне почему-то нравится!»
«Тост второй – за твои волшебные груди!»
«Послушай, прекрати! У нас вина не хватит, если ты будешь тостовать все мои части тела!»
Ну ладно! Тогда ещё один, главный тост!
За твоё влагалище! За тесное, жаркое и скольз…
«Замолчи, бесстыжий!» – закричала Ритка и заложила мне рот своей ладошкой.
Случилась небольшая потасовка, результатом которой стал продолжительный прощальный поцелуй.
Я встал, и не оглядываясь, ушёл.
Через десять минут я уже был дома, точнее на допросе, у своей матушки.
Предлагаю ознакомиться с кратким протоколом:
«Где черти тебя носили?» (Были у Рвакина, конспектировали переписку Маркса с Каутским)
«Почему от тебя пахнет спиртным?» (Так ведь были у Рвакина!)
«Кто за тебя будет окучивать картошку?» (Пушкин)
«Ты когда будешь слушать свою мать?» (Мама, боюсь мой ответ тебя разочарует)
«До каких пор ты будешь дерзить матери?» (До морковкиного заговенья)
И так далее, и в том же духе…
Откиснув в ванне, я бухнулся спать…
Мне снилась Ритка, её груди, огненно-рыжие волосы, рассыпанные по плечам…
Я бурно спал, наматывая на себя простыни…
В пять часов утра в дверь позвонили.
Как по тревоге, выскакиваю в прихожую и открываю дверь.
В сереньком болоньевом плащике, в белых туфельках с чёрными пряжками, в дверях стояла…Ритка!
«О Боже, что случилось?»
«Так, тебе когда на работу?» – деловито осведомилась Ритка.
«В шесть тридцать надо быть на остановке, иначе опоздаю, и нас лишат кварталь…» Ритка не стала дослушивать, и сказала:
«Значит, успеем!» - Ритка бодрым шагом проходит в комнату, и снимает плащ.
О Боже! На Ритке только голубенькие шортики, и туфли!
«Рита, родная, за тобой гнались? Почему ты почти голая?»
«Я ни о чём не могу думать, только о плотской любви!»
Нда. Слышать такие тексты в пять утра…
«Я всю ночь не сомкнула глаз и поняла, что не дождусь шести вечера!» - в Риткином голосе слышатся слёзы.
Я медленно опускаюсь на колени, и обнимаю Ритку за её круглую попку.
От Риткиного пупка пахнет тёплым летним дождём.
Через месяц мы поженились.
Написал И. Шкунов, 26.07. 2013
блин я вспотела!)))
брава!)))