живый в помощи

заляпанный чернилами письменный стол с придвинутым к нему крашеным табуретом.
Дверь за ним захлопнулась, он поспешил к окошку, морщась от ударившего в нос запаха карболки, валерианы и табачного дыма. Подойдя к столу, кинул на него сумку и вдруг громко чихнул. Не нарочно, нет, просто так получилось.
Окошко оказалось закрыто деревянной ставенкой. Он постучал в неё раз и другой костяшкой согнутого пальца:
- Эй! Есть там, кто живой? - заорал Аверьян громко и развязанно.
Ставня отворилась. В окошке промелькнула махонькая конторка с высоким, до потолка, сейфом и стеллажами вдоль стен, забитыми до отказа папками с делами. Потом видение помещения исчезло. Сменив его, проём заняла всклоченная шевелюра, впалые небритые щёки, тонкие бескровные губы, утонувшие в глазницах слезящиеся глазки и
венчающий портрет толстый нос-шнобель, на котором поблёскивало пенсне. Обладатель сей примечательной внешности осмотрел Молодцова с ног до головы недружелюбным, полусонным взглядом.
- Тебе чего? - проверещал он, обнажая гнилые зубы.
- Да вот...- растерялся Аверьян, подумав, что жестоко ошибся и это не его Контора, - приехал...
- Вижу, что не пг-гилетел! - зло буркнул Шнобель, - Докладывай по всей фог-гме: офицегг-фельдъегег-гь такой-то... Пог-гядковый номегг такой-то... Пг-гибыл оттуда-то и во столько-то...
Г-газболтались тут, понимаешь!
Аверьян облегчённо вздохнул.
Всего-то? Ну, это он мигом! Вытянувшись перед окошком во фрунт и звонко щёлкнув каблуками, Молодцов торжественно отчеканил:
- Офицер-фельдъегерь Мацапура Грициан! Номер двадцать второй! Прибыл из Чистилища в одиннадцать ноль три по местному времени. Происшествий в пути нет, аврий нет, раненных нет, заболевших нет, пьяных нет, ВИЧ-инфицированных нет! Готов к выполнению очередного задания Родины!
- Тьфу, на тебя! - пискнул Шнобель, - Балаболка! Шут гог-гоховый! Посылает же Мафусаил почтаг-гей...
Однако щёки его зарумянились, из чего Аверьян сделал вывод, что представление старшому экспедитору понравилось.
- Двадцать втог-гой, двадцать втог-гой ... - забормотал чиновник, уткнувшись в толстенный гроссбух и листая его чуть не до середины, - Где ты тут у нас? Ага! Вот, есть!
Он ткнул пальцем с обгрызенным жёлтым ногтем в страницу и повёл им по строчке:
- ...Офицегг-фельдегег-гь Мацапуг-га Г-гициан...         Пог-гядковый
номег-г двадцать два... Убыл из Чистилища с ког-геспонденцией десятого сего месяца... Так, так, так... Плановое пг-гибытие в Г-гудник - одиннадцатого сего месяца... А сегодня у нас какое?
Чинуша подслеповато уставился на облупленную стену каморки, где висел допотопный отрывной календарь, и в удивлении присвистнул:
- Одиннадцатое?! Не может быть! Он не задег-гжался ни на один день! Малахольный, что ли?
Бормоча нелестные в адрес почтаря замечания, Шнобель оторвался от книги регистрации и ещё раз взглянул на Аверьяна. На этот раз, как на диковинку.
- Ну, давай, чего там у тебя! - приказал он и протянул сухонькую ручонку.
Аверьян суетливо схватил сумку и с трудом пропихнул её в узенькое окошко, всерьёз опасаясь, что принимая её, Шнобель заработает перелом запястья. Но трагедии не произошло. Чинуша в обращении с тяжелеными сумками почтарей здорово поднаторел. Молодцов и моргнуть не успел, как тот срезал пломбу, сорвал печать и, вскрыв горловину, опрокинул сумку, вытряхая водопад документов на свой немаленький стол.
- Тепег-гь свег-гимся с описью и пг-говег-гим ... - бормотал он себе под нос, перебирая конверты по одному и тщательно проверяя их целостность. Нудная процедура затянулась. Молодцов терпеливо ждал, переминаясь с ноги на ногу, пока не додумался плюхнуться на табурет, поставленный тут как раз для так их, как он.
- ... Пакет пег-гвый - в ног-гме! Печать - в сохг-ганности... Следов несанкциониг-гованного вскг-гытия не обнаг-гужено... Пакет втог-гой - в ног-гме! Печать - в сохг-ганности... Следов несанкциониг-гованного вскг-гытия не обнаг-гужено... Пакет третий...
Волынка с приёмом почты тянулась минут двадцать, Аверьян начал откровенно зевать. Из дрёмы его вывел голос Шнобеля, который бодренько пропищал:
- Всё в пог-гядке, двадцать втог-гой! - он протянул в окошко другой журнал и подтолкнул его Аверьяну, - Давай, распишись, что сдал, а я чиг-гкану, что пг-гинял! Вот так... Молодец, кг-гасивое у тебя факсимиле... Дг-гугие кг-гестики ставят, идиоты...
Шнобель вдруг осёкся, лицо  его вытянулось и побледнело.
- Это что такое? - прошептал он, тыча пальцем в журнал, - Почему "Климов", а не Мацапуг-га?
- Потому, что я Климов! Довожу до ваш его сведения, что доблестный Мацапура пал смертью храбрых в неравной схватке с врагами десятого числа сего месяца! Меня вызвали во Второй Отряд переводом с прежнего места службы в Пограничных Землях, присвоили внеурочное звание офицера-фельдъегеря, передали всё снаряжение упокойника Мацапуры и послали вместо него по маршруту!
- Вот уг-годы! - возмутился чиновник, -  Что хотят, то и твог-гят! Ну, ни одна тваг-гь не удосужилась позвонить и поставить меня в известность о замене! Испг-гавляй тут всё тепег-гь полдня...
У-у, су-уки!
Аверьян скорчил сочувствующую мину и красноречиво развёл руками, мол, с меня взятки гладки - я тут ни при чём! Шнобель махнул на него рукой. Ворча и отплёвываясь, он снова уткнулся в гроссбух. Шариковая ручка в его пальцах так и порхала по чистым строкам, заполняя их каллиграфическим, убористым почерком. Не прошло и минуты, как всё было готово. Аверьян удивился: и про какие же полдня зудел  главный экспедитор? А тот уже протолкнул журнал в окошко и указал крючковатым пальцем место, где почтарю следовало поставить автограф повторно.
Когда все формальности были соблюдены и все подписи завизированы, Шнобель бодренько распорядился:
- Сейчас отдыхай, а завтг-га с утг-га в дог-гогу!
- Куда это? - равнодушно поинтересовался Аверьян.
- Домой, в Чистилище!
- А в Преисподнюю нарядов нет?
       Чинуша так и подскочил на стуле.
- На кой ляд тебе Пг-геисподняя? Чудак, я же тебе как лучше делаю, домой отпг-гавляю! Можно сказать, по блату - понг-гавился ты мне...
- Не-е... Не хочу домой! Мне в Преисподнюю надобно! - стоял на своём Аверьян, корча настырного недоумка.
- Тьфу ты, заталдычил! - разозлился вдруг  Шнобель, но тут же оттаял и просиял, - А-а... Понимаю! Никак бабу там себе завёл?
Аверьян словно нехотя кивнул.
- Угу!
Осмотревшись по сторонам, он вдруг припал к окошку и с жаром прошептал:
- А ещё у меня приказ имеется...
Шнобель опять вздрогнул, побледнев пуще прежнего. Его руки словно сами по себе взялись бесцельно тасовать на столе конверты, будто колоду карт, что показало Аверьяну, как он сильно переполошился.
- ...Что ещё за пг-гиказ? - просипел чинуша враз осевшим голоском, - Где он?
Молодцов решил, что будет и неосторожно, и не профессионально козырять сейчас спрятанным на груди конвертом.
Главный экспедитор собаку съел на спец почте – вдруг углядит, что
это фальшивка?  Поэтому он схитрил, вывернувшись на ходу:
- Приказ мне отдан в устной форме!
Шнобель облегчённо вздохнул, цвет его лица вернулся к нормальному состоянию.
- Ах, вот оно что... Устное г-гаспог-гяжение? Позвольте полюбопытствовать, в чём оно состоит?
Аверьян сделал вид, что колеблется. Потом, решительно рубанув рукой воздух перед собой, снова приник к окошку и таинственно прошептал:
- Ладно! Вы мне тоже симпатичны! Напоминаете отца-алкаша, который загнулся от цирроза печени! Поэтому вам я откроюсь: мне приказано взять тут, на Руднике, одного русского и доставить его в Преисподнюю...
Шнобель искренне развеселился.
- Ха-ха-ха! Эка невидаль! Да у нас недели не пг-гоходит, что бы кто-то где-то не востг-гебовал кого-то откуда-то...
- Может и так... - согласился Аверьян, сурово сдвинув брови, - ...Но приказ мне отдал сам Вартасура - правая рука Хозяина!
Шнобель чуть не брякнулся в обморок от испуга. Аверьян не был уверен, но, кажется, стул под ним стал мокрым...
- Гол-лу-бчик! - залепетал Шнобель дрожащим фальцетом, - Что же вы молчали? Сейчас всё обустг-гоим в лучшем виде...
Молодцов торжествовал - чиновник явно проникся серьёзностью момента. Он засуетился, словно ему приспичило, зарылся в бумагах, потом лихорадочно застрочил пером то в одном журнале, то в другом, попутно отрывая корешки там и приклеивая их тут, и наоборот. У Аверьяна голова пошла кругом, когда он смотрел на него.
- Вот, дег-гжите, любезный! - чинуша протянул в окошко плотный лист с напечатанным текстом и большой круглой печатью внизу, - Это пг-гедписание! Зайдите с ним в "Стол учёта" - там вас поставят на все виды довольствия в Г-гуднике, выдав откг-гепительный талон.
Молодцов взял предписание, Шнобель протянул ему следующую бумагу.
- А это ог-гдег-г на номег-г в гостиннице! Мы, знаете ли, всегда бг-гонируем аппаг-гтаменты для вашего бг-гата почтаг-гя...
Следом в окошке появилась россыпь разноцветных глянцевых квадратиков с треугольными штампами на лицевой стороне.
- Это талоны на бесплатное посещение г-газличных культурных заведений гог-года - театг-гов, кинотеатг-гов, кафе, г-гестог-ганов, суши-баг-гов, стадионов, спог-гтивных залов, бассейнов, ночных клубов, бань, саун и пг-гочее...
Советую заглянуть в стг-гип-багг на Кизляг-гской. Там сегодня откг-гывается совег-гшенно новая пг-гоггамма с абсолютно обновлённым составом. Цыпочки, доложу я вам - пальчики оближешь!
Не успел Аверьян рассовать бумаги по карманам, как в окошко протиснулась его сумка, заполненная на две трети.
- Ког-геспонденция в Пг-геисподнюю! - пояснил Шнобель, - Высыпайте содег-гжимое на стол... Вот так! Пг-говег-гьте конвег-гты по описи... Есть? Складывайте почту обг-гатно... Распишитесь в получении! Пг-госуньте мне гог-гловину сумки, я опечатую и опломбирую...      Вот так!      Пг-говег-гьте...    Годится?     Хог-гошо,
забиг-гайте!
Аверьян повесил сумку на плечо.
- ...Тепег-гь ступайте в "Стол учёта", как я уже говог-гил, а затем загляните в "Бухгалтег-гию" и получите пг-гичитающиеся вам
пг-гемиальные. Да, вот что ещё... Вы ведь новенький? Я считаю своим долгом вас пг-гедупг-гедить: не оставляйте сумку в номег-ге, как некотог-гые... Ни в коем г-газе! А то случались всякие непг-гиятные истог-гии, знаете ли... С плачевным исходом для наг-гушителей... Так что вы не поленитесь следовать инстг-гукции - сдайте спецпочту в камег-гу  хг-ганения гостиницы. Вам же спокойнее будет... И не забудьте отметиться в Комендатуг-ге.
Вот вам каг-гта-маг-гшг-гут, согласно котог-гой или котог-гому в дог-гогу вам отпг-гавляться завтг-га в шесть часов утг-га. Но вы выезжайте, как вам будет удобно. Забег-гёте своего человечка - и в путь! Сюда больше заглядывать не надо, все выписки на вас я сделал заг-ганее...
- Замётано, шеф! - выпилил все тридцать два зуба Аверьян, - Кстати, Комендатура всё ещё на прежнем месте стоит? А то они вроде как в связи с ремонтом собирались куда-то переезжать?
- Пг-го г-гемонт я ничего не слышал, но ты найдёшь Комендатуг-гу там, где и всегда...
Молодцов кивнул и вышел. Шнобеля ему провести не удалось. Хитрющий, бестия, ишь, как ответил! Ну да, чёрт с ним! Адрес Комендатуры он выяснит позже, и как-нибудь иначе. А то возьмёт и просто прочешет всю Центральную Площадь вдоль и поперёк! Никуда она от него не денется. Но это потом...
Теперь же нужно заглянуть в два оставшихся кабинета, и тогда его миссия в "родной