живый в помощи

боекомплекта. После чего телепортировался, возникнув на прежнем месте возле генерала. Секунд ой позже за холмом грохнул взрыв и повалил антрацитовый дым.
Дежурный по стрельбам бесстрастно доложил по рации:
- Цели уничтожены полностью! Боевая задача выполнена на сто процентов! Потерь среди личного состава нет!
- Сам знаю! - буркнул Куприянов и повернулся к Молодцову, - Ладно! Вижу, кое-чему тебя обучили... Но ты не обольщайся - там, где тебе предстоит работать, и не такие крутые ассы сгорали!
Давай, тренируйся дальше! Послезавтра - в путь!
- Пал Игнатич! Ну, расскажи о задании, а? Не знаю же ни бельмеса...
- Рано! - генерал снял фуражку, почесал "аэродром" и со вздохом признался:
- Если честно, то я и сам ни черта не знаю! Так распорядился Иерарх! Тебя ведь обучили чтению мыслей на расстоянии?
- Есть такое дело!
- Демоны тоже владеют этой способностью в совершенстве. Вот Яромир и опасается, как бы о твоём походе они не прознали раньше времени. Через тебя или меня...
- Можно закрыться блокировкой!
- Можно, когда бодрствуешь. А во сне? Я, например, не умею. А ты?
- Не знаю, не приходилось...
- Вот видишь...
Аверьян попробовал по-тихому покопаться в мыслях генерала, но наткнулся на глухую защиту. Куприянов усмехнулся и погрозил ему пальцем.
- Упаси тебя Господь просканировать мозг кого-нибудь из наших маршалов или самого Воеводы. Отцы-командиры - крутые фронтовики сталинской закалки. За подобные шутки запросто отшибут тебе голову, и глазом не моргнут. Даже Иерарх не успеет вмешаться...
К ним подошёл инструктор по пилотированию малых вертолётов. Лихо козырнув, обратился к Куприянову:
- Товарищ генерал! У курсанта Молодцова по плану...
Тот, не дослушав, развернул Аверьяна за плечи и подтолкнул в спину к инструктору.
- Иди, работай! Мне надо, что бы ты вернулся живой!
- Мне тоже... - прошептал на ходу Молодцов.

Глава 19. Воевода.

Молодцова поселили в офицерском общежитии военного городка, где проживали исключительно холостяки. До полигона и учебно-тренировочного Центра от него было рукой подать, что Аверьяну очень нравилось. Что касается предоставленных ему жилых квадратных метров, то он от них был просто в восторге. Гостиничного типа апартаменты состояли из уютной гостиной с плоским телевизором и аудиосистемой, небольшой кухоньки с электроплитой и микроволновкой, плюс спаленки с широченной деревянной кроватью. Имелись и прочие необходимые удобства в виде санузла,  ванной комнаты с душевой кабинкой, мини-бассейном и мини-парилкой в придачу.
"Роскошные хоромы! - воскликнул он мысленно, едва ознакомившись со своей квартирой, - Жить можно! Вот только бы ещё в Город выпускали..."
Но появляться в Городе ему запретили строго-настрого. Из соображений конспирации и безопасности. Ну, конспирация, это еще, куда ни шло - более менее понятно! Но вот кого ему стоило опасаться на городских улицах, площадях и в скверах - никто толком объяснить не удосужился. Нельзя и баста! Не поспоришь...
Оттого и приходилось курсанту Молодцову редкие свободные минуты коротать или дома перед телевизором, или в офицерской бильярдной, что функционировала на территории городка рядом с общежитием. В ней, кстати, имелся недурной суши-бар: на этом свете старались не отставать от моды живущих.
В баре Аверьян частенько сталкивался и с Артюхой, и с неразлучными Лобовым и Костей, и с другими знакомыми офицерами и бойцами подразделений "Стрекоза" и "Муравей".
По великому блату проникали в бильярдную и обычные парни из города, не имеющие к военной службе никакого  отношения. Сугубо штатские "штафирки", материализаторы-производственники. Потому как кухня заведения вкупе с поварами-виртуозами считалась наилучшей в этом районе Города. Ресторан на втором этаже притягивал посетителей как магнитом. Тут любили оттянуться и холостяки, и женатики; и военные, и гражданские - каждый стремился заглянуть сюда на огонёк хотя бы раз в течение суток.
Интересно, сегодня он встретит кого-нибудь из знакомых? Размышляя на эту тему, Аверьян неспешно принял душ, подравнял бородку, изменившую его внешность до неузнаваемости, и сменил военный комбез на вечернюю костюмную пару. Дома сидеть надоело и он, возвратившись с тренировок, решил прогуляться в бильярдную, хотя вечер на дворе уже наступил довольно поздний. Но время ничего не значило, заведение было открыто практически круглосуточно и всегда оставалось переполненным...
Включённый приёмник передавал музыку. Аверьян вздрогнул, услышав припев давно позабытой песни:
- ...А в тайге горизонты синие.
  ЛЭП-500 не простая линия...
Ностальгически защемило сердце. Внезапно в дверь позвонили. Молодцов открыл. На пороге стоял нарочный генштаба, которого он видел впервые. Офицер козырнул  /ох, и любят же они тут козырять!/:
- Прошу следовать за мной! Вас вызывает Воевода!
Аверьян удивился: по слухам, Воевода нечасто удостаивал кого-либо личной беседой. Да, приглашение серьёзное, медлить нельзя. Хорошо, что он уже готов к выходу в свет. Молодцов поспешил за нарочным...

...Морозов Дмитрий Ефимович, на котором полувоенный, "под Сталина ", френч сидел как влитой, выглядел несколько старше, чем остальные отринутые Города. Почему, Аверьян гадать не стал. Этот крепкий, сурового вида мужик с умными проницательными глазами ему сразу чем-то понравился.
- Морозов Дмитрий Ефимович! - представился Воевода, пожимая Аверьяну руку, - Ты обращайся ко мне по-простому, по имени-отчеству!
Аверьян, пока здоровался, быстро и незаметно осмотрелся. Слабоосвещённый кабинет всесильного начальника, одного из "китов" Солнцеградовского триумвирата, казался огромным. Его далёкие, еле различимые стены тонули во мраке. Три стрельчатых, наглухо за штореных окна, не пропускали и малюсенького лучика с улицы. И, тем не менее, он заметил в левом от входа углу журчащий декоративный фонтанчик с вертикальной подсветкой, два кресла с журнальным столиком между ними, и сплошную зелень густых зарослей над всем этим. В общем, картина напоминала  бы кабинет Куприянова, если бы не очевидная разница в размерах.
Стол, между прочим, оказался сервирован на двоих. У Аверьяна предательски заурчало в животе, когда он раз глядел среди фаянсовых  блюдец с салатами и тарелок с холодной и горячей закуской, пузатый хрустальный графин с прозрачной жидкостью - водкой, не иначе!
На его запотевших, покато рубчатых боках, искрились переливами и всполохами отблески фонтанной подсветки, отчего графин казался огромным брильянтом,  а два "губастых" малинковских стакана рядом с ним - необработанными алмазами.
Аверьян невольно сглотнул слюну. Воевода заметил и довольно рассмеялся.
- Прошу к столу! - широко взмахнул он, приглашая, рукой.
Водка на вкус оказалась выше всех похвал. Она разлилась по жилам привычным теплом, слегка вскружив голову. Божественный салат таял во рту. Из каких ингредиентов он был приготовлен, Аверьян так и не понял. После третьего стакана /Морозов разливал по полной/, хозяин кабинета промокнул губы салфеткой и заговорил:
- ... Вот смотрю я на вас, молодёжь, и не пойму - с ума вы все там, на Земле, посходили, что ли? Вроде бы правильные, боевые ребята, а позволили всякой сволочи с нечестью сесть вам на шею. Как же вы могли отдать нашу Великую Родину - Советский Союз, нашу матушку Россию на поругание и разор нелюдям? Как допустили реставрацию капитализма?  Христа со Сталиным в придачу на вас  нет, вот что я скажу.  И это не только моё мнение. Так думают почти все у нас в Солнцнграде!
Ты знаешь, Молодцов, сколько замечательных людей сложили свои головы, восстанавливая страну из руин и разрухи? Сколько погибло их на фронтах, защищая первое в мире Советское государство в Гражданскую и Отечественную? Про то я знаю! Умирали мои славные боевые товарищи с чувством выполненного долга, искренне веря, что смерть их не напрасна. Что Родина будет спасена, станет жить и процветать на зависть всем врагам...
Но что сделали вы, ваше поколение, которое мы все тут единодушно прокляли и предали анафеме? Вы взяли и сдали Великую Империю  без боя, без единого выстрела! И кому? Жидам картавым! Менялам, лавочникам и спекулянтам! Все сокровища земли русской вы добровольно передали в  их жадные, загребущие ручонки. Почему? Зачем? Никто из ваших, что попадают сюда в последнее время, мне этого толком объяснить   не могут...
Тебя я уже и не спрашиваю, зная твой ответ заранее: "Сам не понимаю, как всё произошло..." Так бы сказал? Верно? Вот! Все вы, ныне живущие, ничего понять не можете! Но мы-то тут отлично видим, что государственный переворот случился с вашего молчаливого и равнодушного согласия! Преступное равнодушие русского народа  стало причиной развала могучей державы, которую возводили и крепили наши деды и отцы...
Слушай, а может быть, я ошибаюсь? Может быть, вас всех там просто купили на корню дешёвыми  посулами красивой жизни при буржуях? Тогда спросили бы дедов и прадедов своих. Уж они-то точно порассказали бы вам о том сладком всеобщем благоденствии капиталистического строя, при котором кучке паразитирующих негодяев - всё, а остальному народу - ба-а-льшой кукиш!
Морозов умолк, задумчиво разлил по стаканам и, не чокаясь выпил.
- ...Я тут о войне вспоминал, о товарищах боевых... Сдаётся мне вот что - поубавилось в нынешнем поколении чувство национального патриотизма! Да-с! И отсюда все ваши нынешние беды!
А и то, правда! Ну откуда ему, патриотизму, взяться, коли представление о Великой Отечественной формируется у вашего подрастающего поколения  не на основании, например, мемуаров и воспоминаний фронтовиков, или исторически правдивых документальных фильмов, а, в основном, под воздействием таких вот строчек:
Там вдали, за буераком
Ротный ставил меня раком...
И это так называемые стихи о Великой Отечественной Войне! Каково, а?!  Как  вы вообще можете печатать подобную срамотную  пошлятину в центральной прессе? Убей, не понимаю...
Хотя, чего я удивляюсь? Чего ещё можно требовать от народа-перерожденца, позабывшего про национальную гордость, и потому дозволяющего безнаказанно плевать ему в душу то приземлившимся на Красной Площади самолётиком из Германии, то взрывами жилых домов со спящими москвичами, то циничным и наглым осквернением главной святыни страны - храма Христа-Спасителя группой бесноватых жидовок?
Аверьян выпил вслед за Воеводой. Он внимательно слушал бывшего комиссара госбезопасности и во многом был с ним согласен. Но вот что ответить на его справедливые упрёки, действительно не знал. Поэтому каждый раз или красноречиво пожимал плечам и картинно разводил руками, или поддакивал, стыдливо пряча глаза. Про себя он решил, что лучше будет вот так, отмалчиваться. В крайнем случае, отвечать односложно. Похоже, у мужика на душе наболело-накипело сверх всякой меры, и ему требуется просто выговориться, выпустить пар. Для этого он, ясный пень, его и пригласил. Его - человека со стороны, который либо погибнет, выполняя задание, либо задание выполнит, но тогда Иерарх вернёт его в Мир Живых. В любом случае вариант беспроигрышный - откровения могущественного военного министра никогда не станут достоянием Солнцеградовской гласности, если она тут вообще