живый в помощи

лазерным огнём с "Уаза". При этом с десяток бойцов сопровождения на ходу выпрыгнуло из кабин и кузовов "Уралов", чтобы объединившись, схлестнуться в рукопашной с духами десантуры. На фоне дыма, огня и взрывов схватка получилась и зрелищной, и знатной.
Аверьян уже довольно точно нащупал "слабые места" БМПешек. И к пушке он приноровился так, словно имел с ней дело всю свою сознательную жизнь. В результате бронемашина, на борту которой маслянисто поблёскивал зелёный стяг с полумесяцем и звездой, исчезла в коконе яркого пламени после его очередного прицельного выстрела.
Следом вспыхнули и взорвались два оставшихся бронетранспортёра. Их накрыли совместным ракетным залпом зенитчики с доджей-виллисов. Атака чернушников захлебнулась, продлившись меньше минуты. Десантников за  это время тоже перебили всех до одного. "Муравьям" и "Стрекозам" в рукопашке не было равных в Ноосфере, поняли Молодцов с Забелиным, уважительно глядя на обошедшихся без потерь бойцов спецназначения, которые на ходу ловко запрыгивали обратно в кузова.
Выигранное время позволило остаткам колонны без помех спуститься в овраг. Вниз по круче пополз последний "Урал". Прикрывая его, над обрывом продолжали крутиться "Уаз" и пара доджей-виллисов. Внезапно на них накинулись три вырвавшихся вперёд броневика из сил подмоги, которые намного опередив своих, незаметно подкрались за дымом и гарью. Противники обеих сторон, разобрав цели, выстрелили друг в друга практически одновременно - на войне такое иногда случается.
И все попали! В дуэльном поединке пострадали шесть машин. Техника чернушников сгорела в адском огне ракетно-лазерного залпа за доли секунды: спешили, спешили - и получили! Но выпущенные ими термитно-осколочные снаряды в свою очередь тоже накрыли оба внедорожника и "Уаз", оказавшийся между ними!
Правая машина охранения взорвалась на полсекунды позже того броне вика, который в неё выстрелил. Трупы четверых бойцов - «муравьёв" разметало по сторонам от вспыхнувшего факелом доджа-виллиса. Левому его собрату из группы "Стрекоза" повезло намного больше: снаряд только чиркнул по броне на крыше его кабины и, срикошетив в землю, взорвался метрах в пяти от колёс, обдав осколками и жаром экипаж.
Машину основательно тряхнуло взрывной волной и подбросило в воздух, но она не опрокинулась, устояла и даже не загорелась, оставшись на ходу. Четверых бойцов, к счастью, не ранило, если и контузило, то легко. Они дружно попрыгали в траву, подобрали трупы товарищей и, уложив их в машину, поспешили пристроиться за последним "Уралом", только-только начавшим спуск.
Третий снаряд угодил в кабину "Уаза" через лобовое стекло. Забелина разорвало в клочья. Осколки пробили лазерный накопитель, и пушка на турели взорвалась. Оглушённых, обожжённых, потерявших сознание Аверьяна и Артюху выбросило из кузова словно букашек. Они улетели за край оврага и покатились по склону вслед за последним "Уралом". Их безвольные тела заметили сидящие вдоль заднего борта бойцы сопровождения. Заметили и узнали в одном из них своего командира...
Что было потом - не трудно догадаться! Не прошло и пары секунд, как обоих подобрали, перенесли в кузов  и бережно уложили на пол. В хвост "Уралу" пристроился последний додж-виллис. Словно в связке обе машины спустились на дно оврага-каньона и скрылись среди густой листвы.
Минутой позже на краю оврага выстроилась в ряд припозднившаяся  бронетехника чернушников. Спускаться вниз вновь прибывшие боевики поостереглись, опасаясь угодить в засаду. Ведь если случись чего, то от них потом и  костей не соберёшь, и воспоминаний не останется...
Коварные чернушники кумекали недолго. На разведку были посланы вертолёты, которые с азартом принялись кружить над оврагом, пытаясь при помощи сканеров как можно быстрее и точнее установить местонахождение колонны в зарослях. Каково же оказалось разочарование пилотов, когда они один за другим убедились, что никаких машин в овраге нет и в помине!
Командиры группировок, получив эту информацию, пришли в неистовство. Проклятым гяурам опять удалось оторваться от них! Колонну теперь нужно перехватывать прямо на "большаке", много впереди отсюда. Другого пути у беглецов нет....
Свежие группировки на время объединились в один отряд. Полевые командиры, сверившись по карте, обговорили подходящий маршрут и с новыми силами устремились наперерез беглецам...

* * *

Едва они укатили, из травы поднялся перепачканный в крови и саже командир первого поисково-диверсионного отряда в изодранном камуфляже. Лет ему было под сорок. Высокий и сухопарый, словно жердь, худолицый, с бегающими крысиными глазками и кривым горбатым носом-шнобелем, заросший по самые уши жёсткой шерстью как член гамадрила, боевик отзывался на кличку Муса-ингуш.
Нелюдь посмотрел вслед удаляющимся соратникам, выругался по-русски, припомнив мать аллаха и всех её подружек-шлюх и, злобно сверкнув очами, смачно плюнул им вслед. Помощники-сослуживцы для него нынче в первую очередь проклятые конкуренты - слетелось вороньё на чужую поживу! Привыкли, сволочи, чужими руками жар загребать. Нет, они ему сейчас и на хер не нужны - он сам поймает беглецов, и сам доставит их в Чистилище. И один получит причитающуюся за них награду! Делиться с кем бы то ни было почестями и монаршей милостью Хозяина, он не собирался...
Муса-ингуш выкрикнул что-то по-собачьи пару раз гортанным окриком, и на зов со всех концов поля боя к нему потянулись способные ходить раненные. Выживших после такой мясорубки духов оказалось ровно семь. Вместе с командиром - восемь. Он выстроил всех в шеренгу и только приготовился отдать приказ, как со стороны оставленного на опушке берёзовой рощи вертолёта послышались крики. Вслед за этим оттуда прибежал взвод десантников. Ровно десять боевиков были оставлены в резерве, на всякий непредвиденный случай. Но, как водится, о них почему-то тут же и забыли. Резерв, понятное дело, тоже старался о себе лишний раз не напоминать. Особо не высовываясь, десантники добросовестно выждали, когда закончится схватка и наступит долгожданная тишина. В конце концов, им надоело прохлаждаться в вертолёте и они, выйдя из укрытия, осмотрелись, и дали о себе знать криком. Таким образом, отряд разросся до семнадцати вооружённых единиц...
Муса-ингуш решительно повёл подчинённых по следам грузовиков. В овраг спускались с опаской, поминутно косясь на подступающие заросли, в глубину которых вела колея. В овраге было сумрачно и неприветливо. Командира шатало от потери крови. Он отстал, но упрямо шёл вслед за бойцами. Его взялись опекать и поддерживать под руки два полных сил и энергии десантника, не принимавших участия в сражении. Остальные боевики тщательно изучали следы колонны, продвигаясь по ним "скользящим" шагом с АКМами наизготовку.
Отряд отмахал с километр, пока следопыты не вышли к ручью, пересекавшему овраг поперёк. В воде следы обрывались. На одном берегу колея виднелась вполне отчётливо, а на противоположенном её уже просто не оказалось. Что тут скажешь?
Муса-ингуш чуть не взвыл от огорчения, ощербатя безобразно широкий рот, полный гнилых зубов. Он понял, что приз-награда на этот раз окончательно ушли от него. Ну что за непруха такая? Отчего Аллах, будь он тысячу раз неладен, отвернулся от своего верного слуги и воина? Как будто он ему сонному соли на хрен насыпал...
- Всё, хватит! - крикнул он следопытам, - Дальше искать бесполезно, возвращаемся к вертолёту!
Боевики облегчённо перевели дух - новая схватка с отринутыми, хвала  всевышнему - отменяется! Но для приличия всё же поворчали:
- Удрали, проклятые гяуры!
- Испугались славных сынов ислама!
- Но мы так и не поняли, Муса-ингуш, куда они подевались?
- Куда, куда... Корове под муда! - огрызнулся тот, совсем не собираясь просвещать этих тупых баранов об имеющемся у сопротивленцев на вооружении некоем таинственном агрегате, способном перемещать целые отряды с техникой из одной точки пространства в другую за мгновение времени.
- Летим домой! Не отставать!
Десантники смастерили носилки и, уложив на них командира, чуть не бегом кинулись прочь из оврага. Муса болтался между двух жердей и довольно улыбался, представляя в лицах, как две другие группировки оседлали за много километров отсюда "большак" и ждут, не дождутся у моря погоды, идиоты...

* * *

Молодцов пришёл в себя внезапно, скачком из темноты на свет. Открыл глаза - в них стоял туман, сквозь который темнела фигура склонившегося над ним человека и множество ног вокруг. Однако сознание оставалось ясным, незамутнённым. Он проморгался, потёр глаза - зрение немного восстановилось - и тогда до него дошло, что ему широко улыбается ни кто иной, как Артюха в окружении всё тех же ног.
- Жив, бродяга? - прохрипел Молодцов, пытаясь приподняться на локтях.
- Лежи, лежи! - удержал его проводник, - Жив, как видишь!
- А Пашка?
- Дружка твоего разнесло на кусочки! Погиб геройски!
Аверьян откинулся и застонал. Боль потери казалась невыносимой, но нужно было терпеть.  Негоже на людях давать волю чувствам. Артюха поднёс к его губам фляжку, он сделал глоток, другой и поперхнулся - жидкость обожгла горло.
- Ты чего? Это же коньяк!
- Ну да! А ты думал, я тебя родниковой водичкой потчую? Нет, брат! Только коньяк! Первое средство от контузии. Ну, ты очухался?
Он обернулся и отдал фляжку ближайшему бойцу с лучемётом. Тот глотнул и пустил фляжку по кругу. Только теперь до Аверьяна дошло, что он лежит в кузове на плащ - накидке, между задним бортом и крайней скамьёй. Отсюда и лес ног перед глазами...
- Помоги встать! - попросил он Артюху.
Его подняли, усадили на скамью бок о бок с проводником и бойцами. Завёрнутый наверх полог пуленепробиваемого брезента открывал изумительную панораму местности, по которой неспеша катила колонна: над бескрайней изумрудной степью  бездонной голубизной навис небосклон с караваном редких облачков, которые медленно и бездумно тянулись вдаль, куда глаза глядят.
Далеко позади, за клубами поднятой "Уралами" пыли, синел лес, а впереди, прямо по курсу колонны, возвышалось каменное плато с отвесными стенами километровой высоты. И всё вокруг казалось таким ярким, насыщенным и чистым, что  дух захватывало!
- Где мы? - поинтересовался Аверьян, от слабости цепляясь двумя руками за бортик на ухабах.
- В Чистом Мире! - отозвался Артюха.
- А где погоня?
- Осталась в Мире Демонов! Мы от них оторвались по СП! Совершили ровно пятьдесят "скачков" по различным подслоям Ноосферы, прикинь! Теперь направляемся к подножию плато, на котором стоит наш Солнечный Город. Сейчас ещё далеко, но как подъедем поближе, увидишь над обрывом городские стены.
Кто-то из бойцов сунул ему сбоку вернувшуюся фляжку с коньяком. Молодцов поднял её со словами:
- Помянем раба Божьего Пашку! Царствие ему Небесное, и пусть земля ему будет пухом!
Отхлебнув, он передал фляжку Артюхе, а тот вновь пустил её по кругу. Аверьяна уже не удивляло, что она каждый раз оставалась полной под горлышко, сколько бы из неё перед тем не отпили...
Дорога сделала крутой поворот - плато оказалось как на ладони. Наконец стали видны