Глава 3 Станция СКТ. Богатства Малика.

Глава  3
Станция СКТ. Богатства Малика.

-Маклак, Посева, возьмите добавку за ужин, – предложил Серёга  друзьям.
   После завтрака всех свободных от другой работы салабонов, дежурный припахал на уборку столовой и мытьё полов. Но работать Серёге долго не пришлось, появился Малик и забрал его с собой на станцию. Это совсем не понравилось дежурному сержанту, а также оставшимся работать за  Серёгу салабонам и «черпакам».
– Пошли, я покажу тебе мою красавицу. Ты должен в учебке  выучить всю станцию назубок и знать все её детали,  как пять пальцев.  Будешь мне заменой, тогда Шайба отпустит  в первую партию, ну или во вторую. Так что учись, сынок, только на пять с плюсом, понял?
– Постараюсь, – ответил Серёга, в чём он был совершенно не уверен. Учиться Серёга не любил с детства, как и работать. Поэтому честь, которой удостоил его Малик, оказалась ему не по душе. Но спорить с Маликом Серёга не собирался.
«Раз  хочет отличника, значит, получит», – подумал он про себя. С такими мыслями Корзун и поплёлся за Маликом на станцию.  Станция СКТ – Скоростной Кинотелескоп находилась в каменной башне с железным куполом. Таких башен в технической части площадки стояло шесть штук.
– Вот она, моя красавица! – воскликнул Малик, ткнув пальцем в среднюю башню. Серёга внимательно всё осмотрел, обошёл вокруг башни, похлопывая рукой по кирпичам и, ничего особенного не увидев, пожал плечами. Малик отпер железную дверь  и, приглашая Серёгу внутрь, сказал:
– Заходи!  Хозяином будешь, когда я уволюсь, а пока - учеником и уборщиком.
   Серёга вошёл в темноту коридора, когда глаза привыкли, то увидел две двери.
– Эта - наверх, на саму станцию, – показывая на левую дверь, сообщил Малик.
 Серёга приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Наверх вела винтовая каменная лестница, выкрашенная в красно – коричневый цвет.  Она извивалась как змея, вокруг каменной колоны, упирающейся в потолок. Заканчивалась лестница площадкой, на которой стояла ещё одна лестница, но уже железная, ведущая   к люку в потолке.
– А что там, наверху? – спросил Серёга.
– Сначала пойдём в каптёрку, погреемся, – предложил Малик.  На станции, действительно, было достаточно холодно. Он открыл правую дверь,  оттуда потянуло теплом.  Малик включил свет.   Они вошли в  каптёрку, которая представляла собой небольшую комнату, размером три на три метра.  Правая стена была полностью заставлена деревянными ящиками, выкрашенными в тёмно – зелёный цвет.
– Что это? – спросил Серёга.
– ЗИП, запасные части и инструменты к станции, – пояснил Малик. -   Но самое главное здесь, в этом ящике, в нём хранятся все мои богатства. Я тебе сейчас покажу, теперь ты мой заместитель и всё должен знать.
Малик полез наверх и достал достаточно большой ящик.
– Вот здесь хранятся  мои богатства, – и  стал выкладывать на большой письменный стол, всё,  что находилось в ящике. Малик, доставал содержимое ящика с удовольствием: дембельский альбом, значки, подарки родителям, невесте, дорогие  сигареты, портмоне с деньгами.
– Это мой ящик, – пояснил  он Серёге. - А вот этот – общий, – и Малик достал сверху в точности такой же ящик.  Здесь и твоё будет храниться, понял?  Отвечать будешь за сохранность ты, смотри в оба, а то башку оторву, – предупредил он.
– А что в ящике? – спросил напуганный угрозой Серёга.
– Разное барахло,  нужное на каждый день.
   Он открыл ящик:  одну половину  занимали сигареты, во второй половине лежали: зубная паста, щётки, зубные и сапожные, сапожный крем, материал для подворотничков, нитки, иголки, лезвия для бритья, одеколон и многое другое.
– Да тут у тебя целый магазин! – воскликнул Серёга.
– Магазин не магазин, но всем хватает, – ответил Малик. - Я тебе сейчас всё объясню, ты парень понятливый.  Каждому солдату  раз в месяц платят зарплату или стипендию.  Как хочешь называй, можно насмешкой или издевательством, три восемьдесят солдату, сержанту побольше, от звания зависит, но тоже мало,  – начал свои объяснения Малик. - Так вот, на эти деньги ты должен жить целый месяц. Покупать сигареты, зубную пасту, щётки, лезвия, в общем, всё, как хочешь, так и крутись. Ну, «деды», «шаманы», они как–нибудь  вывернутся, посылку получат, или у земляков перехватят. А салабону и «черпаку» что делать?  Вот для этой цели и существует мой ящик, здесь есть всё, что нужно. У меня в команде было семь человек, четверо работают на станции, трое сами попросились ко мне в команду, вот теперь ещё ты будешь.
– А в чём смысл? – спросил Серёга.
– Вот в этом и смысл. Ты получаешь зарплату, приносишь мне, получаешь посылку, идём забирать вместе, и всё - в общую кучу, понял?
– Не доходит, тупой я! – засмеялся Серёга.
– Чего тут не понять? Колхоз, в общем. Получишь деньги - у тебя их отнимут, если не отнимут - украдут. А с посылкой и того хуже, сначала её вскроют на берегу, проверят, нет ли чего запрещённого,  что понравится - возьмут себе.  Правда, много не берут, боятся, а вот здесь  наглецы ещё те. Досматривать посылку будут  трое, а то и четверо: дежурный офицер, дежурный сержант, старшина, и дневальный может затесаться, если он из «дедов». И останутся тебе от посылки рожки да ножки, понял?
– Понял, хотя не совсем, – задумчиво сказал Серёга. Малик заулыбался:
– И вот тут на сцене появляюсь я, и вся посылка уходит со мной, на станцию. Ну, может, дам офицеру чего-нибудь,   если он из неприкасаемых, а если двухгодичник, пусть лапу сосёт.
– А кто такие неприкасаемые? – спросил  Серёга.
– Это настоящие офицеры.
– А что, есть игрушечные?
– Сейчас дам по шее, сразу узнаешь, есть или нет. - И добавил, улыбаясь:  – Двухгодичники, они как мы - два года служат после института, у них даже свои «деды» есть, а эти  - постоянно, которые военное училище закончили.
– Теперь понял, – отреагировал Серёга.
– Ну, раз понял, принимай хозяйство. Мне, «деду», всем этим заниматься как-то не по ранжиру.  До тебя Расим всем командовал,  он считает плохо, теперь ты будешь.
– А Расим не обидится?
– Не, не обидится, он поваром хочет быть, пусть будет.  Парень хороший, я тебя с ним познакомлю, он тебе поможет с Сулейменом, когда я уйду.  Расим с ним тоже дрался, значит, вас двое будет.
– Дак меня же в учебку отправят! – вдруг вспомнил Серёга.
– Три месяца быстро пролетят, я совсем недавно салабоном бегал, а уже на дембель скоро. Так и у тебя  - не успеешь оглянуться и ты «дед», – расфилософствовался Малик.  – Ладно, пойдём наверх, я тебе саму станцию покажу, знаешь как здорово, – похвастался Малик. Они стали подниматься наверх.
– Видишь, как лестница блестит?
   Лестница действительно блестела здорово, словно начищенная пряжка у ремня.  Они поднялись наверх, Малик открыл люк и пролез в него.
– Давай, забирайся сюда, – приказал  он Серёге.
Серёга влез в люк.  Его взору предстала вся белая, как невеста, станция, она была чем-то похожа на зенитку.  Но вместо ствола в небо глядела большая труба, как у телескопа,  с боков располагались два кресла.
– Это для операторов, – пояснил Малик. – Сейчас я тебе всё расскажу, что для чего и с чем это едят, – добавил он.
  Не успел Малик раскрыть рот, как по громкой связи объявили:
– Всему персоналу,  находящемуся на станциях, приказано прибыть в казарму. Малик взял микрофон, нажал на кнопочку и спросил:
– Это кто там такой смелый ты, что ли, Пашаев?
– Нет, товарищ «дедушка», это не Пашаев, собирайся быстрей. Это приказ  Шайбы.
– Зачем  мы Шайбе потребовались? – недоумевал Малик.  – За  каким таким хреном? На обед ещё рано, да и не будет Шайба собирать всех на обед.  Ладно, пойдём в казарму, сами увидим, что там случилось, – приказал он Серёге.
 Они вышли из станции, Малик запер дверь.
– Ну, как тебе станция?
– Класс, только ещё работать на ней надо научиться, – ответил Серёга.
– Вот и поедешь завтра учиться.
– Нет не завтра, а сегодня, пообедаете и поедете, – сказал вышедший из техздания старший лейтенант.
– Ах, вот почему такая спешка, – возмутился Малик.
– И чем вы недовольны, товарищ солдат? – спросил старлей.
– Да нет, я так, к слову, только стал объяснять молодому солдату, как устроена станция, а тут на тебе - прибыть в казарму.
– Вот и следуйте без рассуждений.
– Уже бежим, товарищ старший лейтенант, – ответил  Малик. У дверей в казарму их встретил дежурный сержант.
– Давайте живей, ЧП!  Шайба давно всех построил, вас ждём.
– А что случилось? –  спросил Малик.
– Прибалт себе палец оттяпал, – ответил тот.
– Который по счёту?  
– А хрен его знает, вроде пока второй – ответил сержант.
- Он что, уже  отрубал себе палец? – спросил Серёга.
– Нет, первый раз отдавил катушкой с проволокой, вернее с проводом.
– Это как? – удивился Серёга.
– Как, как?  Очень просто, положил палец и уронил на него катушку - и пальца нет.
– А что дальше? – спросил опять Серёга.
– Дальше? Отлежал в госпитале месяц, и опять на площадку, запахивать, – заржал как конь дежурный.
– Ладно, хватит вопросов, отрубишь себе палец или  руку и узнаешь что дальше, – подначил Малик.  Они вошли в казарму и Малик с порога гаркнул во всё горло:
– Товарищ майор, разрешите встать в строй!
– Живее, товарищ солдат.
 Пришедшие, не раздумывая, встали в строй. Майор продолжил свою речь.
– Итак, как я уже вам говорил, на площадке произошло ЧП. Рядовой Галявичус  Ольгерд Иванович, находясь в наряде, кухонным рабочим, при колке дров по неосторожности отрубил себе палец,  это ЧП.
   Майор, говоря, прохаживался от начала строя до конца и обратно, его грузная фигура покачивалась в такт шагам.
– Вот я и хочу спросить у старослужащих, кто виноват? И что делать?
– А мы  тут при чём? – заорали  в один голос  «деды» и «шаманы».
– Как это при чём? – топнув ногой, прорычал Шайба.  – Ольгерд, он что, мазохист, ему удовольствие доставляет пальцы себе рубить? Или может у него с головой не в порядке, я вас спрашиваю? – заорал ещё громче Шайба.
– Сейчас опять бегать будем в противогазах! – прошептал Фрол Малику.
– Не, беганьем не отделаться, не пришлось бы туалет чистить, – ответил тот.
– Отставить разговорчики! – прикрикнул Шайба. И деды замолчали, опустив  головы.
– Вот я вас и спрашиваю, кого назначим виноватым? Замполит с «двадцатки»  звонил, приказал найти виновных. Кто виновный? Сами выберете, или мне назначить?
- Может, он? – и Шайба ткнул пальцем в Пашаева. - Нет, я думаю не он,  и замполит мне не поверит.
  Серёга слушал и не мог понять, чего добивается Шайба. Ведь всё равно  никого из «дедов» и «шаманов» в дисбат за Галявичуса не отправят.  Тогда зачем этот пустой разговор, чего переливать из пустого в порожнее? Задавал он себе вопрос и не находил ответа.
«Вот так всё наше государство устроено, сначала создаём себе проблемы, потом героически их решаем», – думал он.  Его раздумья прервал утробный рык Шайбы:
– Вот что я надумал! – изрёк он. - В дисбат никого отправлять за это не будем, а чтобы в дальнейшем молодые солдаты не отрубали себе пальцы, мы поступим вот как. Все старослужащие,  кто отслужил год и больше, после обеда пойдут пилить и колоть дрова.  Пока все дрова не переколют, в казарму ни ногой, я сам прослежу, ясно?
– Так точно, ясно, – выдохнули  с облегчением старослужащие.
– Ну, вот и хорошо, один вопрос решён.  Теперь второе:  все кто должен ехать в учебку на «двадцатку», это операторы СКТ, КТ, и РЛС, после