Сад в японском стиле

пор то никому не ведомо. Может, приснилось чего? Может, привиделось? Но факт остается фактом - на взлете сбили цыгане речь руководителя. Сбили, оттеснили главу от гостей и стали петь им заздравную песню, сочиненную местным поэтом, в которой через каждые три строки повторялся припев:
  - Япона мать, япона мать,
  Тебя б мне в сакуре познать!
 Вместе с песней пошли в ход и пляски. Особенно изгалялся в пляске цыган в желтой рубахе навыпуск. Он так ловко дробил ногами ковер, что тот не выдержал и порвался. Теперь танцор дробил грязь. Дробил умело и часто, поднимая к лицам гостей мелкую взвесь грязи с крупными иногда сгустками.
 Иностранцы хотели подвинуться в сторону от плясуна, там кидался грязью экскаватор, который уже проложил часть траншеи по центральной площади. Гости, пытаясь спастись от грязи, стали прятаться за туалетную будку и тут на площадь ворвались два танка с десантом на броне. Танки разогнали цыган, повредили ковш экскаватору и встали посреди площади. Только встали, и сразу же из головной машины выскочил бравый полковник. Он крепко обнимал военкома орал на всю площадь:
  - Извини Петрович, что опоздал! С соряром напряг был! А теперь всё
  нормально! Обеспечу тебе парад! Мать их в душу!
 Пока полковник докладывал о себе, а его подчиненные чеканили шаг по остаткам ковров, японцы жались к туалету. Жались так усердно, что недавно построенная кабинка общего пользования не выдержала и упала, задавив по нечаянности козу, пришедшую посмотреть на сборище людей.
 Иностранцев проворно отделили от козы с обломками туалета и галдящей толпой повели в здание администрации. Мэр каким-то образом оказался в толпе последним, и это позволило ему внимательно рассмотреть туалетные останки. Центральной фигурой в этих останках было большое зеленое ведро, на котором красной краской было написано: "Писать здесь".
  - Кто писал?! - что есть мочи рявкнул глава.
  - Я, - вырвался из радостной толпы заведующий строительством.
  - Идиот! - стал искренне ругаться мэр. - Они ж по-русски читать не умеют! А смотрю, чего это никто из них туалетом не попользовался.
 Прибыв в здание администрации, иностранцы попросились умыться, а наши от нечего делать пошли к накрытым столам. Под одним из этих столов пел похабные частушки робот. Робота прогнали и решили выпить. Потом решили еще. Умывались гости долго, и когда, наконец, умылись, нашим уже было хорошо. А когда нашим хорошо, они не любят когда другим плохо.
 Сперва японцы пригубили лишь по чуть-чуть. Затем их заставили пить до дна. Делать это хотели не все, но наши наставали. Особенно усердствовал, взявшийся неведомо откуда, робот. Он, звеня жестяными суставами, насильно заставлял гостей пить и бесстрашно делал селедкам харакири. Против железного человека с харакири устоять никто не смог и скоро гости пили до дна по доброй воле. А чуть позднее не только добровольно пили, но и с удовольствием закусывали селедочными внутренностями, в изобилии разбросанными по белым когда-то скатертям столов. А вот "Подмосковные вечера" они пели душевно.
 Когда на наш городок спустился тихий летний вечер, за столом, как водится в таких случаях, подрались. Оказалось, что их карате, против стула нашей мебельной фабрики ни в какие ворота.
 Как гости уехали и когда, никто не помнит. А через два дня позвонил нашему главе губернатор и передал искреннюю благодарность за встречу иностранных гостей.
  - Молодец, - гудел в трубку руководитель областного масштаба. - Показал им всю ширь души нашей. Удачно сработано. Довольны они - до чертиков. Скоро фильм обещали показать. "Сад в в русском стиле" называется.