затаил желание тобой овладеть?
- Не смеши. Если это и так, то ничего низменного в этом желании нет. Мог бы тактично намекнуть, и кто знает, чем бы твой намёк закончился.
- Как это, тактично намекнуть? Разве такое возможно?
- Очень просто, - поддерживая шутливый тон Кривцова, прошептала Ольга, - подошёл бы к моей кровати и поинтересовался. Добрый вечер, мол, уважаемая леди, разрешите, мол, с вами прилечь, пожалуйста. Обещаю, что вы об этом не пожалеете. Ну и так далее.
- При чём здесь такт? – рассмеялся окончательно Кривцов, - это не такт, а вежливость. Такт – это более высокое человеческое качество. Вежливыми должны быть все. Это по силам каждому, а вот такт – это свойство штучное. Хочешь пример?
- Давай.
- Хотя, может быть и излишне рассказывать тебе об этом случае, так как он произошёл не в нашей стране, а ты все-таки только что вернулась из-за границы. Так вот, в одной английской гостинице коридорный зашёл в номер, чтобы прибрать. Открыв ванную комнату, он увидел в ней голую женщину. Та, естественно, вскрикнула от неожиданности. Тогда этот коридорный сказал:
- Извините, сэр. «Извините» - это как раз и есть вежливость, которая доступна всем. А вот «сэр» - это такт.
- Ах, вот что такое такт! – ехидно проговорила Ольга, - ну, уж теперь-то я буду знать.
- Извини, я не хотел тебя учить, - оправдывался Кривцов, - так получилось. Не знаю, почему мне пришёл на ум этот случай.
- Знаю, знаю твои устремления, - продолжала Ольга, - приютил невежественную даму, для которой даже поездка за заграницу не отразилась на её манерах. Тогда вношу изменения в твои низменные рефлексы. Ты зайдёшь ко мне в комнату, подойдёшь к кровати и тактично поинтересуешься: «Извините, сэр, не скажете, как пройти на кухню».
- Ну, уж нет, - запротестовал Кривцов, - если я и подойду к твоей кровати, то буду просто вежливым, а тактичным - ни за что!
Ольга толкнула Кривцова в ближайший сугроб. Тот не удержал равновесие и упал. Ольга набросилась на него сверху и стала заваливать его снегом:
- Вот тебе за все твои нравоучения, тактичность и вежливость сразу.
Кривцов неохотно отбивался, они весело смеялись, а когда лицо Ольги оказалось напротив его лица, он снял перчатки и положил ладони на её раскрасневшиеся щёки. Слегка подняв голову из сугроба, он нежно поцеловал её в губы. Он почувствовал, что Ольга отвечает на его поцелуй. Следующий поцелуй был уже более глубоким и продолжительным, а потом они продолжали целоваться до тех пор, пока не замёрзли. После этого, отряхнув снег, они, как ни в чём не бывало, продолжили свой маршрут по ночному городу.
Разговор между ними продолжался, но он был не таким оживлённым. И Кривцов, и Ольга уже тщательно подбирали слова, стараясь не обидеть друг друга. Им очень хотелось сохранить то, что произошло в сугробе. Сохранить до возвращения в квартиру, так как каждый понимал, что самое главное в сегодняшней ночи ещё не произошло, но должно обязательно произойти.
ГЛАВА 24
Иван Андреевич сидел за кухонным столом и пил только что сваренный кофе. Лидочка ещё спала, сын уехал встречать Новый Год с друзьями за город и обещал вернуться только завтра. Одинцов с супругой вернулись от её родителей уже под утро, но Иван Андреевич спал недолго. Сейчас он пил кофе и вовсе не чувствовал себя разбитым от бессонной ночи. Лидочка скоро проснётся, и они пойдут кататься на лыжах. Это было традицией в их семье: первого числа каждого Нового Года всегда становиться на лыжи. Правда, сын в последние годы покинул их компанию, и катались они вдвоём с женой. Лидочка протестовала, но Иван Андреевич относился к изменившимся пристрастиям сына философски. Возраст, куда денешься. Конечно, молодому парню интереснее проводить время с друзьями и подругами, а не с родителями. Это пройдёт, но ещё не скоро.
Зазвонил сотовый телефон.
- С новым Годом, Иван Андреевич, - Одинцов услышал в трубке голос Игоря Борисова.
- А, Игорёк, привет, тебя тоже с наступившим. У тебя что-то случилось?
Иван Андреевич спросил об этом коллегу, так как они были не настолько в приятельских отношениях, чтобы тот звонил ему с поздравлениями. Причина звонка была, видимо, в другом. Да и телефонный номер Одинцова был, наверняка, Борисову неизвестен. Поэтому, не дождавшись объяснений Игоря, Иван Андреевич задал ещё один вопрос:
- Как ты меня нашёл?
- Пришлось постараться, мне нужно срочно с вами поговорить. Приезжайте, Иван Андреевич, ко мне домой, адрес знаете.
- У меня дела, - раздражённо ответил Одинцов, подивившись такой наглости своего юного коллеги.
- Я бы не стал вас беспокоить из-за какой-нибудь ерунды.
- Игорь, у меня действительно нет времени.
- Иван Андреевич, я не буду вас уговаривать, но если вам интересны откровения некого Серёгина, то в вашем распоряжении ещё два часа, потом меня дома не будет. А завтра может быть уже поздно.
Борисов бросил трубку. Одинцов побледнел и дрожащей рукой достал сигарету.
- Чёрт возьми, молокосос проклятый, чего же он раскопал? Вот уж с этой стороны я никак не ожидал никаких осложнений, - забеспокоился про себя Одинцов. Он вспомнил звонок Серегина перед Новым Годом. – Неужели это Игорь возил Серегина в лес и там допрашивал? Бред! Этот слюнтяй поклялся, что никаких бумаг не подписывал, значит, протокол не составлялся. Господи, да и какой протокол? На основании чего? Никакого дела в отношении Серегина не заведено, а все остальные дела, то есть по убийствам Исаева, Седова младшего и по делу сына Исаева вел я. Поэтому бояться мне нечего, но ехать надо.
Он быстро допил кофе, затушил только что прикуренную сигарету и стал одеваться. Тут из спальни вышла Лидочка:
- Ты куда?
- С работы звонили, срочно вызывают.
Одинцов был раздражён её появлением и этими дурацкими вопросами. Лидочка вспылила:
- Как на работу? Мы же на лыжах собирались покататься. У нас же традиция!
- Одна покатайся. Тут не далеко, доберёшься.
- Как одна? Я должна кататься одна? И лыжи нести?
- Вызови такси. Тебя до леса довезут.
- Ещё чего? У нас есть машина, у меня есть муж, зачем мне такси?
- Извини, Лида, но у меня, действительно, нет времени. Может быть, я успею разделаться с делами, и мы съездим покататься, хотя бы ближе к вечеру, раз уж у нас такая традиция.
- Нет, - устало сказала жена присев на пуфик в прихожей, - у ментов личной жизни не бывает. Так во всех сериалах показывают.
- Я не мент, - уже в дверях проговорил Одинцов.
- А кто же ты? – удивилась жена.
Одинцов не стал вступать в очередную полемику и захлопнул за собой входную дверь. Сев в машину, Иван Андреевич поехал на окраину города, где в частном доме жил Борисов. За рулём Одинцов успокоился:
- Раз он сразу не пошёл к начальнику, значит, или у него нет конкретных доказательств, или вопрос можно утрясти. Чего ему надо? Денег? Ну, тут мы его кинем так, что любой профессиональный «кидала» позавидует. Тут мы его обведём вокруг пальца и оставим без штанов, ещё и должен останется.
Одинцов подрулил к дому Борисова. Проверив свой пистолет, Иван Андреевич вышел из машины и направился к входной двери. Игорь открыл сам и пригласил войти. Без лишних разговоров, Борисов спросил:
- Выпить хотите, Иван Андреевич?
- Нет, хватит с меня вчерашнего, - ответил Одинцов.
Борисов достал из шкафа початую бутылку коньяка, два стакана и поставил все на журнальный столик.
- Я думаю, что вы измените свое решение. Вот диктофон, наслаждайтесь, а я не буду вам мешать.
Борисов вышел из комнаты. Одинцов включил пленку. Он сразу узнал голос Серегина. Чем дальше он слушал, тем больше убеждался, что это конец. Конец карьере, конец благополучию, конец власти. Во рту пересохло. Одинцов с удовольствием выпил изрядную порцию коньяка. Наконец пленка кончилась. Одинцов сидел, обхватив голову руками. Зашел Игорь со стаканчиком в руке:
- Ну и что дальше? - спросил Одинцов.
- Пока ничего, - просто ответил Борисов и выключил диктофон.
Одинцов посмотрел на Борисова, тот был высоким и крепким, и главное молодым. Нет, ему с ним не справиться, тут и пистолет не поможет. Как бы угадывая его мысли Борисов, улыбнувшись, вымолвил:
- Я вас сильнее, Иван Андреевич, так что и не пытайтесь. Пистолет у вас в кобуре, но достать его вы не успеете. К тому же это глупо. Я не собираюсь вас топить. Я отдам вам эту пленку и ничего не попрошу взамен.
Одинцов поднял голову и посмотрел Игорю в глаза.
- Ага, - подумал он, - а дубликат оставишь себе.
- Дубликат я не делал, - снова угадал его мысли Борисов, - этой пленкой ничего не докажешь. Серегину никто не поверит. В крайнем случае, уйдёте из следствия. Вот и все для вас проблемы.
- Вы его пытали? - спросил Одинцов.
- Боже упаси! - посмеялся Игорь, - так, психологическая обработка. Конечно, это нарушение закона и в суде не пройдет, но начальнику этого признания будет достаточно, чтобы выгнать вас с треском. Дела ваши, Иван Андреевич, сработаны классно, не подкопаешься, если не нарушать закон. Сами-то вы его нарушали, но рассчитывали, что другие, которые будут вас проверять, законы не нарушают.
- Не паясничай, - буркнул Одинцов, - чего ты хочешь?
- Я уже сказал, что отдам вам диктофон, и может быть, и вы когда-нибудь мне поможете. Этот диктофон ваш.
Одинцов принял из рук Борисова диктофон, не веря своим глазам.
- Но ты бы мог ..., - пробормотал он.
- И зачем мне лично, это нужно? - перебил его Игорь, - это ваши дела, меня они не касаются. От того, что я вас утоплю этими записями, никому лучше не станет. Ни вам, ни мне, ни даже стране, так как таких, как вы столько, что ваше разоблачение она даже не заметит.
Недоумевающий, Одинцов молча вышел на улицу, даже не попрощавшись. Сев за руль он поехал домой. Мысли никак не могли выстроиться в одну определенную логическую цепочку:
- Этого не может быть. Сопляк! Кого он хотел провести? Он не захотел сразу что-то получить, теперь будет годами из меня веревки вить. Ну, уж, дудки! Не на того напал. Да он даже не догадывается, что я могу. Я его в порошок сотру. Шантажист хренов. Настала пора, тебе снова поработать, друг Терентий. Хорошо, что ты у меня есть, а то самому что ли проблему решать?
Одинцов не поверил Игорю Борисову. Будь у него в руках такая бомба, как у Игоря он бы распорядился ей совсем по-другому.
К вечеру, окончательно вымотавшись, Одинцов подъехал к ресторану «Русь» и вышел из машины. Он достал сигарету и закурил.
- Так, - размышлял он про себя, - лучшие филёры охранного агентства сейчас рыщут по городу в поисках Терентия. Фотографию, которую я им передал, размножили, так что хватило всем. Изображение было не очень чётким, поэтому пришлось посидеть со специалистом за компьютером и вспомнить некоторые детали. Теперь Терентия найдут в самое ближайшее время, если, конечно, он из города не свалил. Но это вряд ли.
Иван Андреевич зашёл в ресторан и попросил охранника позвать директора.
- У нас директор с Нового Года сменился, - ответил на его просьбу охранник. – Вам нового директора позвать?
- Нового.
Через пару минут в зале появился Владик. Он с подобострастной улыбкой приветствовал Одинцова и пригласил его к себе в кабинет.
- Извините, Иван Андреевич, за беспорядок, - показал он рукой на убранство кабинета, - обживаюсь.
- Как видишь, я сдерживаю свои обещания, - Одинцов устало сел за стол.
- Благодарствую, - снова расплылся в улыбке Владик, -
