Когда я была маленькой (ну, маленькой, весьма относительно, как вы понимаете!), мама иногда, когда я приставала к ней с непомерными на её взгляд запросами – хочу то, хочу это! – часто мне говорила: «А в Париж ты не хочешь?». Я не представляла себе, что такое «Париж», но понимала, что это что-то несбыточное, запредельное, чего хотеть нельзя ни в коем случае. И вот я в Париже!
Этот год у нас с Мишей – юбилейный. Как-никак целых сорок лет прошло с того момента, который я описала выше: свадьба, марш Мендельсона, белое платье, фата и прочие атрибуты, делящие нашу с Мишей жизнь на «до» и «после» нашей эры. Те сорок лет, когда влюблённость тихо испаряется, чтобы уступить место куда более глубокому чувству под названием Любовь.
За это время над нашими головами прогремело немало бурь, выбеливая мою некогда, насколько я помню, русую голову, выдирая из Мишиной кудрявой шевелюры по волоску, оставляя по рубчику на сердце и внедряя в наше подсознание чувство полного единения душ, тревоги и сердечной жалости друг к другу - в самом русском понимании этого слова. Тот самый вариант, когда говорят: корнями проросли друг в друга, и оторвать одного, значит, убить обоих. Тревога – да, но и чувство теплоты и нежной радости оттого, что твой любимый рядом с тобой, верный и надёжный. Жизнь доказала это без всяких оговорок. Наверное, это и есть Счастье!
При моём теперешнем состоянии мне бы сидеть дома и не рыпаться, в положенное время принимать химиотерапевтический ядок и тихо оклёмываться от него в ожидании следующего. Так обычно и поступают нормальные люди. Но это не наш вариант!
На предложение Миши съездить в Париж, я, как обычно, (вы ещё не забыли, что я – упрямый Овен?!) ответила отказом. Какой Париж, когда даже дома у меня не на всё хватает силёнок! Но все мои возражения мой умный муж пропустил мимо ушей. Как у Высоцкого в известной песне: «Уж если он чего решил…».
Решил и сделал! Выбрал время между сеансами «химии», купил путёвки и вуаля! – мы в Париже. То ли сказка, то ли сон, но вдруг со мной случился он! Мамочка, ты видишь меня?!
Жизнь показывает, что Миша чаще всего бывает прав, ибо знает меня, как облупленную. Настрой – великая вещь! Я, забыв про все хворобы, бросилась в авантюру, как в пропасть, и не пожалела о том ни разу!
С первых минут пребывания в легендарном городе я широко раскрыла глаза и практически не закрывала их до самого отлёта. Хотелось впитать красоту и саму парижскую атмосферу, о которой столько читано-перечитано, а потому вполне осязаемо представляемую по кино и книгам.
Из окна туристического автобуса, виртуозно пробирающего по узким улочкам центральной части города, Париж показался нагромождением богато украшенных лепниной и золотом зданий, заглядывающих друг к другу в окошки, словно стараясь высмотреть что-то в глубине чужого бытия. Снующие, практически под колёсами многочисленных автобусов, мопеды и мотороллеры, казалось, не имеют ни одного шанса на выживание, но они с победным рёвом вырывались на свободу под носом нашего водителя, который на них не очень-то и реагировал. Наповал убила какая-то бабуся, восседавшая со шлемом на голове, в пальтишке и туфельках, на подобном мопеде и чувствующая себя вполне комфортно в этой толчее. Оказалось, что подобный способ передвижения является в Париже обыденным и вызывает удивление только у вновь прибывших туристов. Картину завершила увиденная через несколько дней дама средних лет, лихо передвигающаяся по городу на самокате. Это был класс!
Автомобили совершенно не конкурировали друг с другом за внушаемость размеров, в отличие от Москвы, где джиповость машины определяла крутизну владельца.
Каждая маленькая улочка в центре Парижа начиналась с сидящих на асфальте клошаров с неизменной собачкой или кошкой, уютно пристроившихся в куче тряпья из одежды хозяина. Их никто не гонял и они спокойно просиживали на улице с утра до вечера, протягивая многочисленным прохожим кружку для сбора милостыни. Ни разу не видела, чтобы кто-то что-то им подавал. Ещё в автобусе гид предупредила нас о многочисленных мошенниках и способах их махинаций. Кто предупреждён, тот вооружён. Пару раз нас тоже пытались облапошить, но … читай предыдущую фразу! Плюс моё знание французского позволяло послать их по известному адресу, и они без лишних слов шли по обозначенному маршруту!
Прошло безумное количество лет с того момента, как я изучала французский, но вот как устроена наша память: всё, что разложено по полочкам мозга в юности, так там и остаётся, а то, что мы пытаемся впихнуть туда в куда более почтенном возрасте, сваливается с тех полочек неизменно и испаряется в неизвестном направлении!
Но моих знаний вполне хватило на переговоры в городе и гостинице, а также, чтобы разобраться в меню кафешек и ресторанчиков, сориентироваться в музеях и магазинчиках. Это переполняло меня гордостью. Мне очень хотелось, чтобы и Миша гордился своей умной супружницей! Надеюсь, что это так и было (из него выжать маленький кусочек комплимента довольно сложно, иногда приходится применять весь арсенал женских хитростей, чтобы на мою нежную душу капнул шмоточек елея).
Что говорить о Париже?! О нём так много сказано. Но мой нижайший поклон французам, сумевшим сохранить всю эту историческую красоту, созданную столетия назад и так изящно вплетённую в современность, что не испытываешь никакого дискомфорта по этому поводу!
Замки Луары. Мощь и красота! И двоякое ощущение: прошло не одно столетие с той поры, когда здесь кипели нешуточные страсти, жили особы королевских кровей и где они? Остались камни, а людей стёрли жернова времени. Они были КОРОЛИ, а ты кто? Маленькая букашечка на их фоне! Что ты оставишь после себя?
Но… в данный-то момент я есть! Хожу по королевским покоям, как по своей квартире и впитываю в себя КРАСОТУ! И слава Богу (и моему Мишеньке – тоже)!
И всё время долбит фраза из давно увиденного кино: «Увидеть Париж и умереть». Её мне напоминают друзья и знакомые и услужливо подтаскивают из глубин подсознания мои собственные мысли. Учитывая моё теперешнее состояние, - самое оно! Гоню эти «размышлизмы» прочь, но весомых аргументов для самоуспокоения не находится…
Так что - новых Вам путешествий!
И - репортажей!