Лисички для бабушки

В 14.00 трижды прокукарекал петух. Володя Красносельский покосился на ходики, изготовленные по спец заказу, радостно потер руки и по громкой связи объявил обеденный перерыв. В течение пары минут дисциплинированные сотрудники организованно покинули рабочие места и устремились к ближайшим пунктам общественного питания.

- Владимир Владимирович, машина уже у дверей, - доложила Наташенька.

- Сегодня никуда не поеду, - сказал Красносельский. – Работы много.
Ты, вот что, Наташа. Собери мне здесь что-нибудь, по-быстрому. Бабушкины яички не забудь.

Через пять минут на огромном, как футбольное поле, итальянском письменном столе была расстелена свежая скатерть, расставлена скромная, по-походному, еда, и Володя приступил к трапезе.

Он облупил сваренное вкрутую яичко, разрезал его пополам и начинил черной икоркой. А потом, в один прием, отправил первую половинку в рот. Вынутый желток был отложен на тарелку и ждал своего часа.

- Спасибо, баушка, - немигающий взгляд внука остановился на фотографии в деревянной рамке. – Как ты там поживаешь?

Бабушка молчала и ласково смотрела на непутевого родственника.

- Владимир Владимирович, Николай Иваныч пришел, говорит, дело очень срочное, - внезапно ожил динамик громкой связи.

- Пообедать не дадут, - зловеще пробурчал Красносельский, а потом громко добавил. – Пусть войдет.

В кабинет влетел Коля-Пистолет. На его лысом черепе даже невооруженным глазом была видна испарина.

- Проблемы, босс!

- Что такое? – Володя чуть не поперхнулся.

- Орловские тебя заказали.

- Бред, не посмеют, волки “позорныйя”, - скептически улыбнулся Красносельский.

- Точно, Вован. Отвечаю. Это моя работа, - Пистолет был, как никогда, серьезен.

- Ладно, говори, что знаешь.

- Помнишь, на дне рождения у Саши Бешеного вы место не поделили? Так он затаил, “питух” конченный.

- Было дело. Я ему еще предложил “на руках” по-пацански разобраться, - Володя молодецки расправил плечи. – Не пошел, очко то не железное.

- Разведка донесла, что исполнителя они уже нашли.

- Кто таков?

- Мотя Редкозубый.

- Да, специалист известный, - погрустнел Красносельский. – Этот – “на раз” исполнит. Может ему денег предложить?

- Ничего не выйдет, он уже аванс получил. Сегодня приступил к работе.

- Вот что, босс. Отсидеться тебе надо. Денька два-три. А мои ребятки пока проблемы порешают.

- Вижу, ты уже что-то придумал, - Володя невозмутимо смотрел на начальника охраны. – Говори.

- На такие случаи у меня два варианта отработаны, коридоры надежные. Люди ждут приказа.

- Доложи, коротко.

- Первый вариант – Кипр. Тихая мирная деревенька, домик уже куплен.

- Не годится, - шеф досадливо поморщился. – На острове у Орловских позиции сильные.

- Второй вариант мне самому больше нравится, - Пистолет гордо посмотрел на Володю. – Таиланд!

- Ты что, Николай Иваныч? С дуба упал? В Таиланде триада у них с руки кушает. В момент срисуют. Надо что-то другое придумать.

Красносельский окинул немигающим оком кабинет, и на мгновение задержался на Пистолете. Николай Иваныч ощутил приступ удушья.

- К баушке поедем!- взгляд Володи сфокусировался на фотографии в деревянной рамке. – Самое надежное место.

- Охрану не бери, только я и ты. Машину какую-нибудь поскромнее подбери. Есть у тебя такая?

- А как же, босс. “Хаммер” пятилетний, давно выбросить хотели, а тут видишь и пригодился.

- Что-то ты, Коля, сегодня не в форме, - Володя с участием посмотрел на Пистолета. – Шеф в опасности, уважаю твои чувства. Напряги мозги и достань, как их? А, вот – таз, т.е. ВАЗ, Жигули, короче. И быстро!
- Тридцати минут тебе хватит?

На лысине Николая Ивановича мгновенно выступили крупные капли пота.

- Шучу. Чтобы через два часа машина во дворе стояла. Да, в бухгалтерию не ходи. Об этом никто не должен знать.

Красносельский достал из кармана толстый бумажник и сноровисто отсчитал три тысячи долларов.

- Возьми подержанную, доверенность на меня оформи. Может, потом баушке подарю.

Через два часа Володя с Пистолетом спустились в гараж и осмотрели покупку. Желтая, свежевыкрашенная, “пятерка” выглядела сиротой на фоне сверкающих хромом и никелем буржуазных транспортных средств.

- Да, уж! – непонятно проявил эмоции Красносельский.

Начальник охраны обреченно опустил голову.

- Самое то! Молодец, Иваныч. Уйдем тихо и незаметно.

У Пистолета отлегло от сердца.

- Сам поведу, а ты садись на пассажирское место. Эх, вспомню молодость!

Ничем хорошим молодость о себе не напомнила. Володя повернул ключ в замке зажигания, но вместо ровного гула работающего двигателя послышались какие-то странные звуки. “Пятерка” задрожала, оглушающе стрельнула черной копотью и заглохла. Оживить машинку удалось только с третьей попытки.

- Бывает и хуже, - Володя не унывал. А затем притопил педаль газа.

Дворами и тихими улочками они выехали из города и устремились на юго-запад.

Красносельский строго соблюдал скоростной режим, старался ехать аккуратно, не нарушая правил. Встреча с гаишниками могла помешать планам по незаметному исчезновению: у Орловских - везде свои люди.
Чем невзрачная "пятерка" привлекла внимание патрульного, осталось загадкой, но отмашка полосатым жезлом прервала тихое и мирное перемещение в пространстве.

- Стрй сржт Млхов, - невнятно представился гаишник, а потом четко добавил. – Проверка документов.

Володя со страшным скрипом опустил стекло и передал бумаги сержанту. Тот пошелестел страничками, поднял глаза на Красносельского и в недоумении замер. Посмотрел на “боевую” машину, затем на золотой “Брегет”, украшающий лохматую кисть водителя, костюм от Бриони и еще раз заглянул в документы. На лице читалась огромная работа мысли.

Володя был не готов ждать окончания тяжких размышлений и извлек из кармана зеленую банкноту. Зеленый цвет, цвет разрешающего сигнала светофора – они снова в пути.

- Пистолет, одежду сменить надо, - Красносельский сделал правильные выводы.

В ближайшем городке беглецы приобрели “бэушный” натовский камуфляж и немедленно переоделись. Атлетичное тело Пистолета теперь облегала военная форма. На нем отлично сидела его давняя мечта – песочная куртка “буря в пустыне”.

Через три часа, когда солнце уже готовилось скрыться за верхушками деревьев, машина остановилась у бабушкиного дома. На сердце у Красносельского стало легко и спокойно. Вот черные куры бродят в маленьком, обнесенном сеткой, загончике, вот ухоженная грядка с клубникой, вот колыхнулась занавеска на кухонном оконце.

- Вовушка, не ждала я тебя сегодня. Ты бы хоть позвонил. У меня же ничего не готово.

- Здравствуй, баушка. Соскучился сильно, вот решил погостить у тебя несколько дней.

- Проходи в дом и Коленьку пригласи, - бабушка обняла внука.

Поужинав, гости рассказали хозяйке городские новости и отправились спать. День был суматошный, и усталость взяла свое.

Около девяти утра Володя проснулся, растолкал Пистолета и вышел на крыльцо, покурить. Ветер шелестел листвой на яблонях, стрекотали кузнечики, но все равно было как-то непривычно тихо, чего-то не хватало.

Владимир покосился на безмолвный курятник, опешив от удивления. Возле забора стояла его бабушка и тихо плакала.

Красносельский выбросил сигарету и подбежал к женщине.

- Что случилось, баба Даша?

Владимир заглянул в вольер и увидел ужасающую картину. Вся земля в загончике была усыпана перьями, они застряли даже в ячейках сетки. Корыто с зерном – перевернуто, опрокинута банка с водой, а на земле у входа отпечатки звериных лап. В углах вольера лежали четыре черные тушки, четыре мертвые курицы.

- Что же это такое? - рыдала Дарья Петровна.

Красносельский обнял бабушку и замолчал.

- Как утешить, какие слова найти. Если бы знать.

- Пошли в дом, баушка. Мы с Колей сейчас куриц похороним, а я тебе из города других привезу.

- Я уже к этим привыкла. Пасла их, разговаривала. Вот Катя лежит, вот Любушка. Самая большая и веселая – Матрена. Была.

Владимир отвел бабушку в дом, а к загончику вызвал Колю-Пистолета.
Начальник охраны, заскучавший без дела, сразу приступил к расследованию.
Он осмотрел место происшествия и уверенно произнес:

- Орловских почерк. Тоже всех валят без разбору, волки позорные.

- Пистолет, мне твои догадки не нужны. Разберись и доложи, кто дверь в вольер открыл. И быстро!

Николай Иваныч вынул верный “глок”, дослал патрон в патронник и взял след.

- Сейчас, баба Даша, Коля разберется: кто виноват, и что делать, - утешал бабушку Володя.

- Сейчас мы с тобой все узнаем. У Николая Иваныча немые разговаривают, - добавил Красносельский и тут же прикусил язык.

Но бабушке не слышала. Она сидела у окошка и смотрела на опустевший курятник.
Вернувшийся через полчаса Пистолет вызвал Володю на крыльцо и доложил о результатах расследования.

- Шеф, тут такое дело…, - начальник охраны в нерешительности замолчал.

- Говори, не тяни.

- Баба Даша сама забыла дверцу закрыть, соседка видела.

- Эх, баушка, баушка, - тихо сказал Красносельский. – Совсем ты у меня старенькая стала.

- Ты, вот что, Коля. Помалкивай. Не будем ее расстраивать. Пойдем, птицу закопаем.

Они нашли в сарайчике носилки, взяли лопату и отнесли куриц в лес.
Когда ямка была уже готова, Пистолет нагнулся к носилкам, и уже было, приготовился завершить дело, как вдруг заметил, что самая большая кура пошевелилась.

- Вован, смотри. Одна, вроде, живая.

- Точно, шевелится, и глаза чуть приоткрыты, - удивился Красносельский. – Эту баушке отнесем, вдруг выживет.

Через пять минут кура лежала на столе, и баба Даша оказывала ей первую медицинскую помощь.

- Это вы мне, ребятки, Матрену принесли. Испугалась она сильно, вон как дрожит. Да и нога у нее, похоже, сломана, - кура помогала себе крылом, но устоять не могла.

- Коленька, ты мне две щепочки найди, мы ей шины наложим, - попросила бабушка.

Пистолет засучил камуфлированную штанину и извлек тесак из ножен на голени. Через минуту небольшое полено было профессионально расчленено на ровные маленькие дощечки.

Дарья Петровна лечила курицу, и слеза сползала по ее щеке.

- Не могу смотреть, как баушка плачет, - думал Красносельский. - Баба Даша, давай я тебе грибков принесу. Сейчас мы с Колей мигом в лес сгоняем.

- А и, правда, Вовушка. Принесите мне лисичек, я вам их со сметанкой приготовлю. Чистить то их почти совсем не надо, помыть только. Тяжело мне с другими возиться, устаю я быстро. Но ехать за ними придется, от нашего то леса ничего не осталось.

- Ничего, баушка, мы же на машине.

Соратники нашли ведерную корзину и отправились в путь.

- Знаю я одно местечко, километров двадцать ехать придется, там еще мост через речку. Смотри Николай Иваныч, не пропусти. Жаль, что наш лес вырубили. Когда я маленький был, баушка меня туда водила. Найдет гриб, но не срезает, меня подведет поближе, чтобы я сам нашел. Радовался сильно, когда его находил. Помню, мне шестнадцать лет исполнилось, когда мы с ней в последний раз в лесу были. Видела она уже плохо, ходила с трудом, и тогда я бабулю к грибкам подводил. До сих пор гордится, что больше меня в тот раз набрала.

- Когда я был маленький, у меня тоже была бабушка, - поддерживал разговор Пистолет.

- Слышь, брателло, что-то моста не видать. Пропустить не мог? – строго спросил