Выбор князя Владимира 2. Операция "Херсонес"

об использовании на Руси такого способа осады крепостей. Скорее всего, в летопись попало литературное заимствование, не имеющее отношения к русской истории. Вместо земляных работ, русы обстреливали город “живым огнём”. Археологические раскопки показали, что в конце X века Херсонес горел, а потом запустел наполовину (Якобсон А.Л. “Раннесредневековый Херсонес. Очерки истории материальной культуры” // “Материалы и исследования по археологии СССР”, с. 65, № 3, 1959).
    Сохранились две версии рассказа о падении Херсонеса. В “Житии князя Владимира особого состава” русский князь, в согласии с летописным сказанием, намерен в Херсонесе жениться. Но как:

    “… i послаше воеводу своего князя Олга х Корсуньскому граду кнзю прошати за собя дщери его. Кнзь же Корсунскiи велми посмЪявся ему, что поганыи сеи творит”
                    (А.А. Шахматов “Корсунская легенда о крещении Владимира”, с. 46, С.-Петербург, 1906)

    Князь Олег (тот самый) служит у Владимира воеводой – не хило. Пушкинская старуха отдыхает. А вообще-то, этот фрагмент настолько совпадает с летописной историей сватовства Владимира к Рогнеде, что оба варианта явно вынырнули из одного и того же фольклорного источника. А дальше ещё интереснее. Русским помог некий варяг по имени Жедберн (Ижьберн):

    “Из города вЪсть пусти Вариженiн именем Жбернъ, i написавъ на стрелЪ i пустие в полкъ Варягом и рече донесите стрЪлу сию кнзю Владимеру, i написано на стрелЪ, гсдрю кнзю Владимеру, приятель твои Ижбернъ писал к тебЪ, аще стоишi ты с силою под городом годъ или два или 3 не возьмешь Корсуня, корабленiцы ж приходят путем земляным с питием и с кормомъ во врад. Кнзь ж Владимер увЪдав пут Варяжнином и повелЪ копати пут земляныи людиамъ, i по трех мсцЪх взял град”
                    (Там же)

    А в летописи помощником Владимира назван священник Анастас. Он тоже пустил со стены города стрелу с запиской:
    “кладязи яже суть за тобою отъ въстока, ис того вода идеть по трубЪ, копавъ переими”
                    (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 107, Рязань, 2001)

    Получив эти сведения, Владимир тут же приказал перекрыть доступ воды в город, и горожане сдались, не выдержав жажды. Именно эту версию использовал в своём романе “Когда пал Херсонес” писатель А.П. Ладинский. Вот как ему представлялись эти события:

    “Над сонным городом стояла звёздная ночь. Анастас и его сообщники в плащах с куколями пробирались по безлюдным улицам на городскую стену. Воины на башнях спали, склонившись на копья. В тишине плескалось море. Послышался взволнованный шёпот. Дрожащая рука натянула тетиву тугого лука…”
                    (А.П. Ладинский “Исторические романы”, с.68, М., 1984)

    Красочное описание, вот только абсолютно неправдоподобное. Ну что это за воины, которые беспечно спят во время осады родного города? Им полагалось быть настороже, и Анастас непременно оказался бы схвачен, выйди он ночью на стену. Да и пускать стрелу в темноте, наугад было совершенно бессмысленно. Нужна большая сила и умение, чтобы натянуть настоящий боевой лук, да ещё так, чтобы стрела долетела до русского стана, ведь он был удалён от города, чтобы его не могли обстреливать со стен. Тут необходима не “дрожащая рука”, а рука воина. Таким воином был Жедберн. Правда, и он не мог отправить своё послание так, как описано в “Житии”. Ну, с какой стати ему кричать о своей записке со стены? Русские всё равно не услышат, а ромеи тут же схватят. Да и как было найти его стрелу? Нет, всё должно было происходить совсем иначе.
    Договорился с Владимиром или его людьми Жедберн, естественно, заранее (“приятель твои Ижбернъ писал к тебЪ”), а стрелу свою он посылал в условленное место, где её легко найти и она не затеряется, не будет затоптана, и князь вовремя получит срочное донесение. А это означает, что на Владимира работали не случайные доброхоты, а настоящие разведчики.
    Попробуем теперь восстановить реальную картину. Не будем забывать, что и “Житие”, и летопись составляли монахи, и изображали они события так, как это было выгодно церкви. Вот и получалось у них, что Владимиру помог случай и, конечно же, по божьему соизволению, благодаря которому князь и решил креститься. Неплохая реклама для христианства: крупная победа русского оружия приписывается божественному чуду, а сам князь тут вроде бы и ни при чём. А как же действовал настоящий Владимир? Он ведь делал всё основательно и не привык полагаться на случай. И что Херсонес представлял собой первоклассную крепость, которую в лоб не возьмёшь, он, конечно, был осведомлён. А брать-то надо, вот только как? Крепость, что и говорить, сильна, но должно быть слабое место, надо только его найти. Вот здесь-то и помогут тайные агенты. И заполыхала невидимая война.
    Разведка уже давно и успешно применялась на Руси. Благодаря донесениям своих агентов, русские князья выбирали подходящее время для военных походов. Так что традиция была, и опыт тоже был. Набирать для себя нужных людей Владимир стал, как только овладел киевским престолом. Имелся в его войске тогда и наёмный варяжский отряд:

    “После всего этого сказали варяги Владимиру: “Это наш город, мы его захватили, – хотим взять выкуп с горожан по две гривны с человека”. И сказал им Владимир: “Подождите с месяц, пока соберут вам куны”. И ждали они месяц, и не дал им Владимир выкупа, и сказали варяги: “Обманул нас, так отпусти в Греческую землю”. Он же ответил им: “Идите”. И выбрал из них мужей добрых, умных и храбрых и роздал им города, остальные же отправились в Царьград к грекам. Владимир же ещё прежде них отправил послов к царю с такими словами: “Вот идут к тебе варяги, не вздумай держать их в столице, иначе наделают тебе такого же зла, как и здесь, но рассели их по разным местам, а сюда не пускай ни одного”
                    (“Повесть временных лет”, ЛП, с. 174, С.-Петербург, 1996)

    В этом летописном рассказе не всё сходится. Как мог один варяжский отряд в течение месяца терроризировать весь Киев, притом, что у князя ещё и дружина была. И чего ради стал бы Владимир заботиться о безопасности византийцев? Другое дело, если среди этих варягов были его агенты, тут уж имелась прямая выгода от их расселения по разным провинциям, чтобы получать сведения со всех концов империи. Так что в качестве наживки была подготовлена самая настоящая “липа”, а василевс поверил и попался на удочку. Так Жедберн и оказался в Херсонесе, и, готовясь к войне, князь на него очень рассчитывал. Действовал Жедберн, скорее всего, не один (это слишком рискованно), а возглавлял группу киевских резидентов. Его сообщение, упомянутое в “Житии”, не могло быть единственным. Наверняка византийцы много раз пытались доставить в осаждённый город продовольствие, и Жедберн постоянно срывал эти попытки. Какую должность в Херсонесе мог занимать этот варяг? Он был грамотным, он должен был иметь свободный доступ на стены, чтобы, не вызывая подозрений, отправлять в русский стан стрелы со своими посланиями. Видимо, Жедберн был офицером, но не из главных, иначе он привлекал бы к себе внимание. Уже по своей должности он обязан был знать обо всех попытках снабжения города и, срывая их, приближал конец осады. Но главный секрет Херсонеса – откуда в город по трубам поступает вода – Жедберн узнать не мог, такую тайну тщательно скрывали от наёмников. Эту задачу должен был решить Анастас.
    Внедрение Владимиром своего человека в церковную организацию Херсонеса было большим успехом тайной службы Древней Руси. Собираясь в поход, Владимир дал ему задание – узнать, где находятся источники воды для Херсонеса. Про водопровод он мог слышать и раньше, но не перекопаешь, ведь, всю округу. Можно только гадать, как Анастасу и его помощникам удалось справиться с трудной задачей. Но Владимир терпеливо ждал и, в конце концов, был вознаграждён за терпение: с очередной стрелой Жедберна князь получил долгожданное донесение. Теперь судьба Херсонеса была окончательно решена. Осаждённые пока этого не понимали, они ещё пытались сопротивляться, но были уже обречены на поражение. И когда они обессилели от жажды, Владимир легко овладел Херсонесом. А дальше в “Житии” говорится так:

    “… взял град, а князя Корсуньского и со княгинею привяза оу шатерныя сохи, i съ ихъ дщерiю пред нiмi безаконство сотвори. i по трех днех повелЪ кнзя i кнгиню убити а дщер их за боарiна Ижберна дал со многим имЪнiем, а в Корсуне намЪстнiкомъ постави его, и не разпустi от себя полков…”
                    (А.А. Шахматов “Корсунская легенда о крещении Владимира”, с. 46-47, С.-Петербург, 1906)

    Князя в Херсонесе не было, имелся только стратиг, эта история явно испытала на себе влияние фольклора. Такое стремительное возвышение варяга показывает, что он был не простым человеком, иначе, несмотря на все заслуги, его не поставили бы вровень с боярами.
    Был награждён и Анастас. В Киеве он стал настоятелем главной на Руси Десятинной церкви (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 119, Рязань, 2001). Но это всё случилось потом, а пока расположившийся в Херсонесе Владимир отправил в Константинополь послов с условиями мира:

    “… i посла воевод своих Олга да Ижберна въ Царьград къ црю Констянтину да к Василiю прошятi за себя сестры их Анны аще реч не дадите за мя, то сотворю граду вашему аки и Корсуню”
                    (А.А. Шахматов “Корсунская легенда о крещении Владимира”, с. 47, С.-Петербург, 1906)

    Русский князь требовал от василевса Василия и его брата Константина выполнить, наконец, своё обещание и отдать ему в жёны Анну. В противном случае Владимир угрожал захватить ещё и столицу империи. А послами его названы воевода Олег и всё тот же варяг Жедберн. Похоже, что на Руси он имел куда больший чин, чем в Византии и боярство у него уже было. Во всяком случае, для посольства князь должен был выбрать людей опытных и знающих, и это лишний раз подтверждает, что Жедберн был ему известен не один год.
    Вся империя содрогнулась при известии о падении Херсонеса. В страхе перед русским нашествием греки быстро забыли свою постоянную спесь, им оставалось только смиренно просить о мире. Владимир был милосерден, он не только прекратил разорять пределы империи, но, когда греки выполнили его требование и прислали ему Анну, он даже вернул им Херсонес. Поступил так князь, конечно, не от излишней доброты, просто Византия была крупнейшим торговым партнёром Руси, и гибель её была русским не выгодна. Князь Владимир лишь заставил гордых греков в очередной раз склониться перед силой русского оружия.
    Немецкий хронист Титмар Мерзебургский (975-1018 гг.) страдал от чёрной зависти и проклинал князя Владимира, изливая на него злобу и желчь:

    “А теперь перейду ради осуждения к рассказу о нечестивом деянии Владимира, короля Руси. Он взял из Греции жену по имени Елена, которая была просватана за Оттона III, но коварным образом отнята у него, и по ее настоянию принял святую христианскую веру, которую не украсил праведными делами”
                    (Титмар Мерзебургский “Хроника”, кн. VII.72, с. 162, М., 2009)

    Злобствуя, немецкий хронист продемонстрировал только невежество и ложь. Никогда не была византийская принцесса “просватана за Оттона III”, да и звали её не Елена,