наверное, пулеметчики. На топчане у печки еще один, видимо их командир, пограничник.
Жена, осторожно ступая, словно боясь наступить на останки воинов, крепко сжав мою ладонь, приблизилась к тому месту, куда ей показал. Чиркнул зажигалкой, пламя выхватило из полумрака останки бойцов. Наталья ладошкой прикрыла рот, как бы сдержала крик, отпрянула назад. Сдавленным голосом прошептала:
- Пойдем, пойдем отсюда, я не могу здесь! – и потащила меня к выходу. Такой реакции жены на прах воинов не ожидал. Держа ладошки у рта, она готова была заплакать.
Вышли наружу, прижав ее голову к своей груди, стал успокаивать, гладя по волосам, выбившимся из-под косынки. Про себя, мелькнула мысль. «Что, сам-то уже привык?» Да, бойцов поднимал много, большинство безымянных, для меня казалось нормой – сложить останки солдат в пакет, выкопав ямку похоронить его. Сверху крест из молодых берёз поставить, сверху на могилку положить каску или патроны, чтоб могли через годы прибором найти, определить, чей боец лежит. Похоронить должным образом. Спиртного, как правило, с собой в поиск не берёшь, от греха подальше. Поминаешь воина чаем. Наталью брал с собой иногда, точнее, она меня возила, чтобы не обижать, отказом. Но бойцов с ней ранее не находили, а тут сразу такое.
Взяв ее под руку, в другую руку пакет с каской повел к машине. Постарался, чтобы не увидала погибших воинов в траншее. Срезал путь по звериной тропке повёл к трассе. Всю обратную дорогу по лесу она молчала, только в машине попросила налить чая из термоса. Молча налил пол стаканчика, хотя был удивлен. Чай завариваю сам и очень крепкий. Жена, если выпьет один, ну два глотка от силы, при этом делает гримасу, как будто спирту хлебнула. А тут она пила чай, как будто не замечала его горечи. Закурил, ожидая, когда она в своих мыслях спустится на землю, очухается, от увиденного.
Когда Наталья пришла в себя услышал:
- Ты мне больше никогда, слышишь, никогда не показывай убитых! Я не хочу на них смотреть! И уже другим тоном добавила: – Олег, мне неприятно и страшно, видеть это.
Я послушно кивнул и сказал: -Хорошо.
Взял из машины сумку «банан» из-под миноискателя, пошагал к Доту, сказав жене, что нужно забрать детектор и лопату. Дойдя до железной двери, взял автомат, попытался засунуть в сумку, но ствол, как не старался, торчал из неё сантиметров на сорок. Разобрав, метало - детектор сунул в «банан», туда вытащив пистолет, положил кобуру с запасными дисками, а уж сверху приспособил «SUOMI». Накинув на плечо сумку и, взяв лопату, пошел по траншее обратно. Дойдя до валуна, подобрал гранаты, понимая, что везя в машине оружие нет разницы для закона, сколько у тебя стволов и гранат. Если поймают, что так срок, что эдак. Вытащил из карманов куртки знаки отличия командира и всю мелочевку, поднятую здесь, сунул в боковой кармашек. Положив лопату между ручек «банана», направился к машине. При этом положении ручка лопаты как бы прикрыла собой ствол автомата. Пистолет с ножом приспособил сзади за поясом.
Подойдя к машине, открыл багажник, вытащил сумки с провизией, «гостинцами» для родственников. Приподнял полик над запаской. Прикинул размеры: автомат туда явно не помещался. Тогда сунул в нишу диски с кобурой , гранаты. Вытащив из бокового бардачка черный мешок для мусора на пятьдесят литров, засунул в него «Суоми» и, открыв заднюю дверцу, положил на пол между задними и передними сиденьями. Достал из багажника сумки с моими рыбацкими принадлежностями, бросил их сверху. Взяв сумку, пошел за цинками с патронами. Четыре коробки как раз заняли все дно сумки, туда же положил и жестяную коробку с запалами. Принес все к машине, поставил на заднее сидение, добавив в неё сверху продуктов из пакетов. Завершив «маскировку», критически осмотрел все. Сумки между задними сидениями скрывали черный пакет с автоматом, а сумки сверху с продуктами, рыбацким снаряжением подозрения не вызывали. Детектор в багажнике надежно скрывала палатка с бензопилой. Вроде все, можно ехать, на всякий случай глянул колесо. Норма. Сел в машину, закурил. Пистолет и финка неприятно давили на поясницу, мне пришлось сдвинуть ствол ближе к «талии».Присутствие жены мешало спрятать пистолет, хотя место для этого было давно приготовлено.
- Ну что, теперь куда? – спросила жена. Я взял карту, сообразил, где примерно мы находимся, сказал:
- Давай потихоньку прямо, поворот направо смотри. Должны засветло к Ладоге подъехать.
Минут через пятнадцать съехали на грунтовку. Дорога не фонтан, камни. Еще проехали какое то время, стали видны проблески озера. Свернули еще раз и ехали уже как бы в обратную сторону вдоль берега. «Давай здесь свернем», – сказала жена. Не дожидаясь ответа, свернула к озеру. По камням да кореньям от сосен с трудом, задевая днищем неровности дороги, доехали до берега Ладоги. Остановились под соснами, росшими на скале. Солнце освещало скалистый мыс, режущий своими камнями гладь Ладоги пополам. Справа и слева две большие загубины. Ослепило глаза яркое солнце, опускающееся к синеющим вершинам деревьев на западе. «Может быть здесь, проходила граница между СССР и Финляндией в далеком 1939 году?»
