розовым. Она казалась недосягаемо прекрасной
- Какая красавица - подумал Серёга. За несколько минут до окончания представления, Маша появилась в проходе, у которого было его место. Она, молча, взяла Серёгу за рукав и повлекла из зала через рабочие помещения в фойе. Уже одетая в свою легкую куртку, она сказала
- Давай твой номерок. Сейчас тут народу будет невпроворот. Я тебя немного провожу.
- Это тебе - протянул он ей пакет с безрукавкой.
- Что это? - доставая безрукавку, спросила Маша.
- Душегрейка - сказал он, теряясь от заурядности слова душегрейка - чтобы ты не мерзла - добавил, окончательно тушуясь. Маша немедленно сбросила куртку и надела на себя подарок. Безрукавка сидела на ней, как влитая.
- Спасибо тебе, честно сказать не ждала. Ненавижу холод. Дай я тебя поцелую. И она, обняв Серегу за шею, поцеловала его в губы. Потом полюбовавшись на его покрасневшее от смущения лицо, добавила усмехнувшись
-Я вижу, ты совсем ещё ребёнок. Ладно, идём. Они вышли на улицу и, пройдя несколько шагов, остановились у служебного входа
- Понравился наш номер? - спросила девушка.
- Понравился, только второй раз я на это смотреть не буду - сказал Серёга.
- Почему?
- За тебя было страшно.
- Ты это серьёзно? Мы же работаем с сеткой.
- Всё равно смотреть жутко - возразил он. Маша улыбнулась.
- На это и рассчитано. Правда кое - кто приходит с надеждой, что кто-то из нас сорвется. Только этому не бывать. В это время у входа в гостиницу появился силуэт человека. Они услышали
- Матильда, домой.
- Это Леонард - сказала Маша.
- Кто он тебе?
- Линдин муж.
- Отчим?
- Линда моя сестра. А ты думал кто? Ну ладно, иди. До завтра. Я ещё даже уроки не делала.
На следующий день Маша сидела рядом и совсем не напоминала девушку в сверкающем костюме, которая словно сказочная птица порхала под куполом на двенадцатиметровой высоте. Она была в школьной форме. Обычная девочка, ничем не отличавшаяся от других, но Серёга отчетливо ощущал сладкий жар, исходящий от неё. Ему было не до уроков. Он время от времени бросал взгляд на её волосы и боролся с соблазном запустить в них руку. Хотелось отвести прядь, заслонявшую её лицо, хотелось обнять за плечи. Вообще хотелось к ней прикасаться. Такое он чувствовал впервые и это его немного пугало. В тот день два последних урока отменили и опустили всех домой. Серёга предложил Маше пойти к нему в гости. По дороге разговаривали
- Этот Леонард строгий кажется?- Спросил Сергей.
- Он и должен быть строгим, как всякий руководитель.
- А второй парень он кто?
- Аскольд? Просто хороший акробат.
- А сколько ему лет?
- Он немного старше нас с тобой.
- Он красивый и сложен, как Бог.
- Да, необыкновенный красавец - согласилась Маша. Серега ощутил при этом отвратительное чувство ревности.
Дома была Серёжина мама. Она, хоть и собиралась на работу, успела их покормить. На десерт она приготовила им кофе с мороженым. Потом они остались одни. Маша, любуясь из окна на городской сквер, расположенный прямо у дома, задумчиво сказала
- Хорошо жить, наверное, вот так, в одном месте. Не скитаться по гостиничным номерам и чужим углам. Кофе с мороженым. Это так по –домашнему!
- А мне кажется всё это скучным - возразил Сергей.
- Ничего ты не понимаешь - Маша повернулась к нему и спросила
- Хочешь меня поцеловать?
- Ещё бы - мысленно ответил Серёга и занялся её губами. Через секунду девушка отстранилась от него
- В этом ты тоже ничего не понимаешь. Идём, я тебя научу. Она легла на диван, уложила Серёгу радом и учёба началась. Надо сказать, что руки распускать разрешалось до определённого предела. На поясе проходила граница, а ниже простиралась запретная зона. Впрочем, Серёге и этого пока хватало с избытком. Он был в полном восторге, опыт в общении с девочками у него был минимальным. Собственно с этого дня его начали разрывать на части две страсти - любовь и ревность. Во - первых появилось желание узнать, где Маша научилась так замечательно целоваться. Во - вторых очень беспокоило наличие рядом с ней красавчика Аскольда. С другой стороны она вела себя так просто и так естественно, что заслуживала только доверия и любви. Кстати, с каждым днём она казалась всё прекрасней. Серёга находил всё больше достоинств в её облике. И теперь точно знал, что она настоящая красавица. Дни в состоянии влюблённости проносились совершенно незаметно. А встречи, увы, были мимолётны и непродолжительны. Маша должна была по нескольку часов каждый день тренироваться. Иногда они виделись только в школе. В такие дни Сергей ощущал разлуку особенно болезненно. Обжигающих поцелуев «на лету» ему не хватало. Ревность тоже не отпускала из своих липких противных рук. И однажды он не выдержал и спросил Машу об Аскольде. Она отнеслась с пониманием, даже не улыбнулась. Посмотрела очень серьёзно долгим взглядом и сказала
- Аскольд не совсем мужчина. То есть он, разумеется, мужчина, но женщины его не интересуют. Понимаешь?
- Кто же его интересует? - Тупо переспросил Сергей?
- Сам подумай - ответила она, потом с чувством добавила - Господи, какой ты ещё ребёнок! Некоторые вещи до Серёги доходили действительно не торопясь. Гастроли цирка заканчивались. Кое кто из цирковых уже уехал. До разлуки с Машей оставались считанные дни. И вдруг она не пришла на занятия в школу. Серёга минут двадцать после начала урока надеялся, что это только опоздание и она вот – вот появится. Но к концу урока так себя взвинтил, что едва дождавшись звонка, помчался в гостиницу. В номере была одна Линда. На столе среди грязной посуды стояли бутылки из-под водки. Линда была пьяна.
- Оппаньки - радостно закричала она - какие люди. Иди сюда, Серёженька, водочки хочешь?
- Нет спасибо. А где Маша?
- Матильда уехала на паровозе - со смехом сообщила Линда. Она встала и попыталась изобразить двигающийся паровоз.
- Ту- ту- ту- ту- ту- ту Уууу - прокричала она – всё, Серёженька, нет Матильды, уехала в Тюмень.
- Она мне ничего не говорила про отъезд. Линда внимательно посмотрела на него
- Ну и что делать? Не говорила. Давай заплачь глупенький. Один человек не мог поехать, так её за этого человека отправили. Ну, понял теперь? Всё, малыш, уходи.
Сережка вышел в коридор, чувствуя, что действительно сейчас заплачет. В конце коридора он увидел Аскольда. Тот поманил его, указывая многозначительно на дверь одного из номеров. Одновременно указательный палец другой руки прижимал к губам, призывая помалкивать. Серёжа открыл дверь и увидел в постели спящих в обнимку Леонарда и Машу. Прекрасное лицо её было покойно. Больше всего Серёгу почему-то поразила кисть её руки, которая мирно покоилась на мускулистом огромном плече атлета. Он вышел из номера, осторожно закрыв за собой дверь. На улице ветер нес снежную крупу и, то и дело, бросал её в лицо, но Серёга шел, не замечая этого. В его голове крепла мысль о том, что в красавиц влюбляться нельзя. Да и вообще ни в кого нельзя влюбляться. И вдруг он точно понял, почему умерла мамина подруга тетя Люда несколько лет тому назад.
