Крысиные гонки, 1 часть

Китай, вся экономическая сила которого держалась на экспорте в Штаты, Европу и Азию… Глобализация! Но – система-то рухнула, а необходимость в товарно-денежных отношениях осталась! Так всегда было, ещё когда средствами платежа выступали раковины, или там шкурки пушных зверьков… Вот и наличный доллар пока выполняет эту функцию… Но – лишь на локальном, материальном, на «наличном» уровне. Как бы ещё объяснить, почему доллар до сих пор… Вот, помнишь, был «чёрный четверг», когда в США объявили мораторий на выплаты, по сути дефолт по обязательствам; и заморозили счета иностранных банков? Это сразу повергло мир в финансовый коллапс – остановились расчёты через банки-резиденты. Нет проводок по счетам! Кто имел на счету, скажем, миллион долларов, моментально стал, по сути, нищим, так как обналичить-снять он эти деньги уже не может. Не делают проводок банки. Но в то же время наличные остались наличными. Пока ничего другого на замену не поступило. Со временем что-то будет, конечно, если… если всё как-то нормализуется. Но это «если». Вот профессор Лебедев… это мой научный руководитель, так скажем, - он в этом отношении полон пессимизма… Он считает, что формирование новой экономической основы, нового финансового базиса возможно только после полной деструкции старого, а он так просто не сдаётся, сопротивляется… как всё в природе. А значит, должен пройти довольно длительный период перестройки, вернее – предварительно разрушения, а потом строительства нового… Это только так теоретически и на словах безобидно и просто звучит: «разрушение старого»,  а на самом деле… на самом деле – он вздохнул, - это очень болезненно для человечества, для людей. Это – непременно приведёт к снижению численности населения, то есть – умрут многие, если проще выражаться. От голода, от войн, от эпидемий. Поскольку этот прежний финансовый базис, при всей его исторической нежизнеспособности, длительное время людей кормил… и даже неплохо, надо сказать, кормил, в той же Европе или в Штатах. А сейчас всё там приходит в первобытное состояние.

- Зачем же ломать надо? Если всё так нормально было? – переспросила блондинка, и Владимир понял, что его слушали весьма внимательно.

- Да не то что специально ломали… Само развалилось, конструкция была нежизнеспособная – на длительный период, имею ввиду. Не то что «ломали», большей частью, напротив, спасать и укреплять пытались… Все ж понимали, что при всех недостатках существующей фин-системы без неё, не имея вообще никакой, будет только хуже. Намного. Она многих не устраивала, она была несправедливой исторически, но это была Система! Ну, пытались, конечно… выстроить что-то своё, «отличное от», в частности, … впрочем, неважно, это всё детали. Но Система сопротивлялась! Она – как живой организм. Но – её не ломали по сути, сама сгнила, изнутри. Как болезнь, как раковая опухоль, когда  убивает носителя, то вместе с ним гибнет и сама – но тут ничего не поделать, она же – болезнь… Не очень путано я объясняю, не?..

- Нормально, Володь. Спасибо. Я, главное, одно поняла: пока нового «базиса» создать не удастся, - а это время не быстрое, - прежние валюты так или иначе будут в ходу, так?

- Нууу… скорее всего. Надо же чем-то обеспечивать наличный товарооборот. Не крышечками же из-под пепси-колы рассчитываться. Вот наличные валюты и останутся. Завод на них теперь не купишь, да и не нужен теперь завод никому; и самолёт, наверно, тоже, а вот что попроще… Конечно, все страны – и даже области, - станут, и стали уже, -  выпускать свои «валюты», - но там и взаимно-обменный курс непонятен, и доверие к новым бумажкам нет, и масса проблем при конвертации, и вообще… Да так всегда было! Вот, в России, после Революции как?.. И николаевские деньги, и керенки, и всякие банкноты разных местных правительств, типа денег Всевеликого Войска Донского, вплоть до… Смотрела «Свадьба в Малиновке»? Как там Попандопуло: «ты бери всё, я себе ещё нарисую!», хы. И все как-то обращались – а что делать? Это уж потом, когда большевики червонец ввели, керенками да николаевками стали чуланы обклеивать… Но это – время!

- Спасибо, Володь, растолковал! Ммцу! – она звонко чмокнула его в щёку, опять многообещающе улыбнулась, кинула взгляд вперёд, где Вовчик что-то, размахивая руками, с жаром объяснял скептически улыбавшимся, и, видимо, подтрунивавшим над ним танцоркам; на Гузель, делавшую вид, что слушает Вовчика и совсем-совсем не  интересуется что там Мэгги с Владимиром, - и стала выбираться из скопления рюкзаков и сумок в проход.

Вскоре вернулся на своё место и Вовчик, красный, вспотевший, и злой донЕльзя.

- Чё это ты? – удивился Владимир.

- А!!.. – зло отмахнулся тот, - Она ведь меня специально отослала, я потом уже допетрил, олух. А девки… потом расскажу. А вы тут чо?..

- Да, типа, урок политэкономии получился, как ни странно. Сам удивляюсь. Вроде я никогда занудой не был, и на такие темы с девушками не беседовал, всегда находились темы более, хы, интересные; но тут что-то… сама она интересовалась. Не пойму зачем. О, глянь, остановка!



ПРИЕХАЛИ, КАЖЕТСЯ…



На остановке, возле небольшого придорожного кафе, сейчас закрытого, но с дощатым туалетом поодаль, где все вышли размяться, стал слышен скандал из ехавшего первым, более «комфортабельного» автобуса.

Распинался водитель, ему оппонировали несколько мужчин и женщин из пассажиров, среди которых заводилой, кажется, был Вадим. Владимир прислушался к зычным репликам водителя:

- Я-вам-ни-че-го-не-должен!! Мест у меня согласно… чтооо???  Это вы своей Администрации предъявляйте! А мне – не надо! И вообще – если мы через каждый час будем на двадцать минут останавливаться, мы никогда не доедем, а мне ни ночевать в вашей Замухрыловке, ни возвращаться в Мувск ночью никакого интереса! Это понятно?? Что «дети-дети»?? Дети потерпеть не могут, что ли?.. А мне какое дело!.. Нет, не обязан! Нет, не служащий! Мне вообще за это не платят; мобилизованный, бля, сказали, да! Я ложил на эту «мобилизацию», ясно??? И вообще, будете выступать, - я больше останавливаться не буду! Или высажу вас всех нахер и назад вернусь!..

Ответные реплики обступивших его пассажиров слышались глухо, как одно сплошное «Бу-бу-бу». Туда же подошёл водитель их автобуса, о чём-то переговорил, взял гаечный ключ, и пошёл опять что-то подкручивать в своём стареньком агрегате.

Рядом курили несколько мужчин и женщин. Девчонки из шоу, уже сходившие «на оправку», переговаривались, разминаясь перед автобусом. То есть реально разминались, вплоть до растяжки, демонстрируя уткнувшимся сплющенными носами пассажирам автобуса упругие попки и стройные ноги. Зульфия пристроилась к ним, и они со смехом и шутками все стали учить её садиться на шпагат, а та отбивалась, и, смеясь,  кричала:

- Гу-у-у-уль!!.. На помощь! Они меня порвут сейчас! Девчонки, отстаньте, я же в джинсах!..

Стоявшая там же Мэгги, демонстративно и легко, без всякой разминки, бросила ногу на стенку автобуса, так, что маленькая ступня, заключённая в блестящую босоножку на каблучке, оказалась выше головы, опёрлась ею, и, покачиваясь на полном вертикальном шпагате, пропела в сторону кучки мужчин у автобуса, уже прекративших препираться с водителем и теперь молча взиравшим на импровизированное шоу:

- Ну где ж вы, рыцари, при шпаге и плаще!

Когда такие женщины – вааще!

Девчонки прыснули, из кучки остолбенело взиравших мужиков выбрался Хронов и устремился к ней…



Владимир отошёл с Гузелью чуть поодаль, опять, как в Мувске перед отъездом, взял её за руку.

Она улыбнулась, заглянув ему в лицо:

- Ну как тебе Мэгги?

- Ну как… Как Мэгги. Я её не понял – на заочный экономический поступать хочет, что ли? Хы. Что-то свела разговор на экономику…

- Мэгги – она такая… разносторонняя…

Поговорили о том о сём; он чувствовал, что между ними завязывается некая «ниточка», и был рад этому. Подошёл Вовчик.

- Хорь, чо вы там, пособачились, что ли?..

- А ну их! – отвечал Вовчик с досадой, - Дуры твои подружки, Гулька!!

- Вовчик, Вовчик, что ты… ты их ещё не знаешь…

- Знаю! Уже. Вовк, ты прикинь, - всего-то, зашёл разговор об обуви. Я им сказал – что эти их городские скакалки на каблуках, и даже кроссовки, - не для деревни. А они… смеяться!

- Ну и что?..

- А то. Я с ними серьёзно, о серьёзных вещах, а они… Давай меня лажАть!..

- Вовчик, Вовчик, да они шутили просто!.. – стала защищать своих подруг Гуля.

- Я знаю, когда шутят! А тут – какие шутки!

- Да Во-о-овчик…

Бегали друг за другом, что-то вереща, несколько разновозрастных детей. Поодаль переговаривались, куря, несколько не то девушек, не то молодых женщин из первого автобуса:

- Это я сейчас похудела, а раньше я…

- Да, были связи…

- У него трусы были в сердечках, представляешь?? Вот как с таким можно?...

- Ты бы их видела: один жердяй унылый, второй…

Вовчик всё продолжал запальчиво:

- Я им только сказал, что каблуки в деревне не есть гуд, работать же придётся – а они мне «пусть трактор работает, он железный, а мы едем чисто для украшения пейзажа!»

Гуля засмеялась.

Поодаль появился Витька Хронов, и стал делать таинственные знаки, подзывая друзей к себе.

- Ну я пойду, посмотрю как там мама, - девушка ушла.

- Парни, пока вы тут тити мнёте, я та-а-акую тёлочку подснял!.. – тут же незамедлил похвастаться Хронов.

- Какую? – в один голос переспросили друзья, Вовка с тщательно скрываемым презрением, Вовчик со скептицизмом.

- Да какую – самую лучшую! Ту, что последней, на такси приехала! Видали?? Она у них прима!

- Мммда? – поднял бровь Владимир, переглянувшись с Вовчиком, - И в чём этот… съём у тебя выразился?..

- Да в чём!.. В том! Перетёрли с ней сейчас, типа. Я сказал, чтоб меня держалась; она – что сразу поняла, что на меня можно положиться, что я настоящий мужчина. Что я, типа, парень её мечты! Корефаны! Презервативы у вас есть?..

Вовчик хрюкнул и отвернулся. Владимир чудовищным усилием воли сумел-таки сохранить на лице каменно-спокойное выражение.

- Старик… - он положил руку на плечо последователю Махно, Бакунина, князя Кропоткина, - Поздравляю. Мы тебя выручим, конечно. Как только до дела дойдёт – обращайся. Ссудим изделиями. Пачки на день, надеюсь, хватит? А сейчас…

Послышался автобусный гудок

- … ты б всё равно не успел. Но всё равно – поздравляем! С победой. Айда, парни грузиться…



Ещё несколько томительных часов прошло в тряске в неприспособленном для дальних рейсов автобусе. Уже и поговорили, и подремали под непрерывные звуки весёленько-разухабистых песенок из динамиков автобусного репродуктора; и дважды вновь, прямо посреди заросшей редколесьем дороги, сходили «мальчики налево – девочки направо»; причём сопровождавший кортеж полисмен с коротким автоматом выходил, и гордо демонстрировал, что он тут, что он бдит, что у него автомат, можно ничего не опасаться…

Уже невдалеке показался следующий пункт их маршрута – посёлок «городского типа» Равнополье; когда старенький ЛиАЗ вдруг затрясся, закряхтел, сделал из последних сил рывок – и внезапно заглох.

Водитель во внезапно наступившей тишине, не прерываемой фырчанием мотора, высказался длинно и нелицеприятно; в его тираде фигурировали одновременно Администрация, Господь Бог, Богородица, мать, чёрт, половые органы; и, для