КРЫСИНАЯ БАШНЯ

их поплотнее.

                                  Мужик с сыном дылдой, видать, забили свой внедорожник доотказа, и теперь силились как-то втиснуть ещё содержимое половины одной тележки – и у них не очень получалось.

                                  Толик, бросив сумки, направился к ним.

- Харэ, джентльмены, всё один чёрт не влезет; нельзя быть настолько стяжателями! (о, какие слова знает!) - Оставьте нам на бедность, у вас и так полно…

         Дылда-сын выставил недоумённо-агрессивную морду из машины, где пытался как-то утрамбовать содержимое; и папаша его повернулся к Толику, и явно что-то хотел сказать ругательское, но осёкся, когда Толик отвернул полу курточки, которую носил, несмотря на жару, и продемонстрировал им наган за поясом. Жалобно звякнула об асфальт монтировка, выпавшая из внезапно ослабевших рук парня, батя его отцепился от тележки и попятился к машине. Через секунды они уже с пробуксовкой мчались на выход, а Толик подкатил тележку к нам.

-Ты что, с ума сошёл?? – оторвался на него батя – Это ж вооружённый грабёж, ты соображаешь?!

- Ага, а сейчас мы чо делаем – уточек покормить на пруду вышли?? – огрызнулся Толик, - Экспроприация экспроприаторов! Как завещал великий Ленин!

- Ты дурку-то не включай. В магазине мы как все. Кассы, типа, не работают… Собственно, скорее всего никто ничего предпринимать по растащенному не будет, - батя, заканчивая укладывать утащенное из гипермаркета, размышлял вслух, - А тут считай вооружённый грабёж. И хотя они сами наверняка никуда обращаться не станут – но срисовать номера могли… Хотя номера и чужие. Но… Зачем нам эти проблемы?

- Агааа!!! – победно заорал Толик, - ща, номера! Об этом я первым делом подумал!

                                  Батя хлопнул багажником и уставился на номер. Я тоже выскочил из машины. Оп! Предусмотрительный Толян обернул номера – и передний, и задний, чёрными полиэтиленовыми пакетами…

- Ну, молодца, - смущённо буркнул батя, - Чувствуется школа…

- Ерунда, братан, не переживая что не догадался, ты бы тоже сообразил – но позже! – довольно-покровительственно хлопнул батю по плечу Толик, - Я б номера и вообще выбросил – но вдруг всё как-то ещё устаканится… Хотя б на время. Чтоб в глаза не бросаться. Ну чё, место есть – пошли ещё заход? Серёга, тележку вот разгрузи…

                                  Они опять рысцой направились к входу в магаз, а я быстренько перегрузил содержимое тележки в машину. Компоты консервированные, в жестяных банках… Сайра. Бланшированная в масле. Зашибись, люблю. Порошок стиральный… Начёрта  он нужен? А, ладно, - халява! Несколько больших упаковок йогуртов… (чтобы не пропали, батя пичкал потом нас ими несколько дней, пока мы всё не съели, я потом на них уже смотреть не мог, - и хорошо, потому что йогурты кончились, вообще, как явление…) Мыло. Водка… Дорогая, ага. Джемперы какие-то, прямо с вешалками…

Не в одном месте брали – шарились, поди, по всему залу.



                                  Снова нарисовались батя с Толиком, опять с битком набитыми сумками и мешками, рукав курточки Толика надорван и забрызган кровью.

- Там, бля, пипец, Серый, что творится! – с вполне довольным видом пояснил он, помогая упаковываться - Давка, как в день дисконта! Как за билетом в рай! Тащат, тащат… Уже тащить-то некуда – нет, блин, в угол оттащат целую кучу товара, и сидит – охраняет, типа… А жадность душит – прикинь, - там ведь ещё всего сколько! Отскочит урвать что-то – а сам одним глазом следит, чтоб не утащили из его кучи… Умора! Жаль, телевизионщиков нету, это ж такие сюжеты!..

- Поехали! Ага, телевизионщиков тут только не хватало. Нет, Толян, больше не пойдём – иначе мы сами не поместимся. Поехали.

                                  Поехали. В темпе поехали – хотелось повторить. По дороге, руля, Толян задумчиво сказал:

- А вообще знаешь что?.. Вот для тебя было, типа, дико, что я у хороших таких, ну совсем как мы, мародёров чутка барахла отжал?.. Кста, Серый, там чё доброе было?

- Сайра в масле. Кампот из алычи. Водяра…

- Зашибись! Так вот – надо того… Мировоззрение перестраивать – в соответствии с новыми, как ты сам говоришь, реалиями, - он покосился насмешливо на молча сидевшего батю, - То есть, по идее, стоило не мешать им догрузиться, а помочь – а потом отнять машину вместе с барахлом. Полностью. Смекаешь?..

                                  Батя довольно долго молчал, потом с неудовольствием проговорил:

- А всё к этому и придёт. Со временем. Увы. Но давай не будем беспредельничать и бежать впереди паровоза, - всё будет в своё время. Чувствую я  - о, много нам, открытий чудных…



                                  Мы разгрузились дома, затаскивая намарадёренное барахло в сумках и мешках от припаркованной прямо у подъезда машины в квартиру. Хорошо что мы невысоко живём! Валили всё в гостиной, в кучу, освобождая сумки и мешки. Мама только глазами хлопала, но не встревала.

                                  На лестнице попался Володя Васильченко.

- О, где это вы так закупились?.. – и смотрит проницательно.

- Там, Володь, где взяли, - пока ещё есть, но скоро кончится! – притормозив, поведал Толик, - так что ты не тормози, а поехали с нами. Заводи свой пепелац.

- Не, я не поеду!.. И вам не советую. Нехорошо! – без объяснения причин буркнул Володя и скрылся за дверью квартиры. Всё-то он понял, а как же! И явно неодобрил. А, ну и пусть!



                                  На второй наш «заход» мне показалось, что машин стало явно поменьше, и народу, снующего в дверях, тоже поменьше. Ну ясно – уже почти всё растащили. На этот раз я тоже пошёл в раздербаненный гипер. Ну конечно! Растащили всё. Гипер представлял собой жалкое зрелище: весь пол усеян порядочным слоем мусора – упаковка, раздавленные молочные продукты, книги и листовки, открытки, битое стекло и поломанный пластик, какого-то чёрта опрокинутые стеллажи; канцпринадлежности захрустели под ногами… Или это были кукурузные хлопья? Не понять, в кучах затоптанного барахла, недавно бывшего товаром, ноги вязли по щиколотку.

С очень деловым видом шныряли мужики и женщины с сумками – куда-то в подсобки.

                                  Всё равно и в этот раз мы забили машину под завязку. Хотя жрачку уже растащили или растоптали большей частью. В углу, где раньше все витрины от пола до потолка были заставлены спиртным, обосновалась какая-то буйная молодёжная компания. Они перегородили вход туда несколькими прилавками и никого не пускали; да, собственно, видя там веселящуюся молодёжь, люди не особо и лезли; натащили туда закуски и «праздновали» вовсю… Орал магнитофон, слышались мат-перемат и звон бутылок.

                                  Толян нахально всё одно внедрился туда, и через несколько минут вернулся с полным позвякивающим тяжёлым пакетом.

- Блин, вот щенки… - только и сказал он, лизнув в очередной раз ободранный правый, «ударный» кулак, - Но там толковой выпивки уже не осталось. Видимо, дорогой вискарь и коньяки вывезли хозяева, а эта перхоть – он пренебрежительно мотнул головой в сторону пьяной молодёжной компании, где прорезывались среди гогота и женские голоса, - Жрёт водяру вперемешку с пивом, на радостях-то… Вот, чуть коньяка надыбал, пусть хоть молдавский. На обмен, если чо. В горячих точках самая та валюта!

- Толян, ты один не лезь, - попросил батя, - Можно невзначай нарваться. Ходим втроём, ага?

- Нормально, брателло! – успокоил Толик, - Куда ещё? На второй этаж? Или шмотки нам без надобности?

- Гламурный коффффточки и пальтишки с розовыми хлястиками нам точно ни к чему, - в тон ответил батя, - Давай пошерудим аптеку и отдел с бытовой электроникой – на предмет батареек и фонариков.



                                  Догружались уже в наступавших сумерках. Света в гипермаркете не было, в потолочные прозрачные фонари вечернее небо давало уже мало света, мы торопились. Выгрузили машину к Элеоноре. Она, умница, вопросов не задавала.

                                  Всё же мы поехали на ночь глядя ещё раз, несмотря на подступающий комендантский час – запрет на движение автотранспорта в ночное время.

Причём Толик на этот раз сам засомневался – а стоит ли? Там же всё растащили! Не за древесным же углём для пикников туда ехать? Больше бензина проездим… Но потом наша мародёрская жадность возобладала.

                                  В этот третий вояж мы уже подчищали остатки. Машин у входа было уже мало – мародёры разъехались по домам. В магазине было уже так сумеречно, что пришлось достать предусмотрительно прихваченные фонарики… Впрочем, «предусмотрительно» - это только что касалось меня, батя напомнил, чтобы я взял подаренный им фонарик – налобник; сам он таскал свой «феникс» с собой на ремне напостоянку, как он выражался, в «ЕДЦ», и Толик тоже. Чёрт, надо будет и мне взять такую привычку – сколько уже батя про это твердил… И фонарик хороший чтоб. Да, чёрт, прав батя, меняются предпочтения!

                                  Шумная гоп-компания в вино-водочном отделе разошлась не на шутку: оттуда слышались сразу несколько песен, одновременно выкрикиваемых пьяными голосами, кто-то ссорился, слышался женский смех, кому-то с матюками били морду… Народ развлекался не на шутку. К тому же они откуда-то из отделов притащили огромное количество чайных свечек, и зажгли их, понаставив где только можно: на всех стеллажах, прилавках, витринах… Сотни маленьких колеблющихся огоньков ярко освещали этот бедлам в углу огромного магазина, погруженного в сумрак, где редкими тенями, подсвечивая себе фонариками, сновали уже только одиночные мародёры, создавая феерично – фантастическое зрелище! Эдакий пьяный яркий оазис в царстве сумрака, весь в трепещущих бликах свечей, с мелькающими огромными тенями на стенах, неистово потребляющий халявную выпивку…

                                  И батя, и Толик остановились, рассматривая из темноты этот шабаш. Зрелище было, честное слово, фантастическим! Как в лесу у костра, - но в огромном городе, в большом современном здании…

- Нормально они тут оторвутся, да – резюмировал Толик.

- А когда здесь выпивку прикончат, - пойдут искать что-то ещё. И остановить их можно будет уже только картечью. Или там пулемётом… Им теперь законы неписаны и вкус к разбою они почувствовали, - добавил батя.

                                  Я непроизвольно пощупал обрез под курточкой, - на месте!

                                  Добирали остатки, роясь в разгромленном магазине. Толик подогнал джип к самым дверям, и периодически бегал на него посмотреть. Всё! Продуктов больше не было! Практически. Люди тащили уже всякую ерунду: туалетную бумагу, бытовую химию, какую-то краску в банках… Или не краску? Откуда бы в гипермаркете краска? Вот уж никогда не интересовался; но, видимо была и краска, потому что одна банка у тащившей их с десяток тётки выпала и удачно грохнулась на пол, соскочила крышка, и содержимое образовало на и так захламленном полу приличную лужу.  Теперь все новые мародёры, в полумраке шустренько вбегавшие в распахнутые двери этого входа, обязательно поскальзывались – … и дальше следовал взрыв ругательств, сопровождаемый хохотом коллег, шныряющих по огромному зданию, и «уже прошедших через это».



- Нет, Серый, эту дрянь не потащим, - вон видишь кафе? Там за стойкой целый ящик спичек растоптали – собери все в пакет, там сейчас никого, двигай, мы тут пока заняты будем.

- Па, нафига спички? Я ж знаю, у тебя Крикетов дома