Полночное солнце - 2

самое что ни на есть наибессовестнейшее и наиборзейшее племя, к ним-то я как раз и отношусь. Ну а ты, где ты тут себя видишь? В самом низу, среди так называемого «электората», то есть, в дерьме по самые уши? «На горах»? «В лесах»? В армии Ковпака? Как сказал Марк Аврелий, который, как тебе хорошо известно, не только философом, но еще и императором, причем неплохим, был: «измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности». Как ты сам понимаешь, мне нелегко было прийти к подобным решениям, но я к ним пришел. С учетом этого сам делай вывод: друг я тебе или нет. Но, как я уже сказал, у тебя сейчас есть дела поважнее. Ни гроша в кармане, хотя должен был вернуться Крезом, нет имени, хотя совсем недавно был знаменитостью, нет никакой возможности подзаработать: все поставлено теперь в нашем деле на профессиональную основу - с человеком со стороны никто уже отныне не станет связываться. То есть, ты можешь войти в какую-то, ту или иную, систему, в этом и есть для тебя единственная возможность выбора, но ты не можешь быть вне системы, здесь выбора не дано.

«Тень Гамлета, уже даже не отца Гамлета. Тень человека, который по всем статьям еще жив, но уже не в состоянии решать, решить ни одного вопроса. Все решено до него, за него. Быть или не быть... Даже уходом своим он не в состоянии ничего изменить. Ни в своей судьбе, ни в любой из других, чужих, судеб. Глас его, подобно гласу вопиющего в пустыне, не слышим на самой людной площади, перо его давно уже не копье. «Мое оружие слово, ваше – бессловесность», но где оно, такое твое слово? Скажи! «Истина пишется кровью», но кровью она и перечеркивается, одной пули достаточно, чтобы стереть с лица земли и тебя, и все, что тобой написано, сказано. Политика! Нет, теперь это уже не политика. Жизнь? Что ж, Геннадий свой выбор сделал, почему бы и тебе не определиться с собой?»
-  Это тебе, – протянул Андрей Геннадию рукопись перед уходом. – Я выполнил твой заказ.
-   Нет, это не мое, ты за все сполна со мной расплатился. Не стану скрывать, я заработал на тебе кучу денег, так что это лучше оставь себе.
-   Ты даже не хочешь хотя бы чуть-чуть пошелестеть страницами?
-   Зачем? Я и так знаю, что передо мной шедевр.
-  Ладно, пока. Но не надейся так просто от меня отделаться. Я не перестану считать тебя своим другом, ни при каких условиях.
-   Что ж, очень рад, вот только боюсь, что нашей дружбе суждено будет,  и довольно скоро, подвергнуться еще одному, пожалуй, самому серьезному, испытанию.