Дорогой мальчик

“Дорогой  мальчик”
или  почти  по  О‘Генри.



— Хлыщ! А, Хлыщ! Может, поджарим яичницу, а то, жрать охота, аж кишки выворачивает.
—  Сколько раз я тебе говорил, не называй меня Хлыщем в свободное от работы время. Я же тебя Чокнутым не называю.
— Что же мне тебя, Петром Ивановичем, величать? Это же скучно. А Хлыщ — это звучит! Чего тебе не нравится? Ну, так, как насчет яичницы?
— Делай, только на ужин ничего не останется.
— Ишь ты, какой экономный. До ужина ещё далеко, что-нибудь придумаем.
     Этот разговор происходил в дешёвом номере затрапезной гостиницы провинциального городка, куда забросила судьба двух не очень удачливых, как вы уже догадались, жуликов. Забросила в походных костюмах, так как других у них не было, с одной сумкой на двоих, где лежали всякие безделушки, необходимые любому жулику, и без копейки денег. Хлыщ и Чокнутый давно уже работали вместе, но в последнее время им не везло. Если и удавалось что-нибудь стащить, то вырученных денег хватало от силы на неделю. Хлыщ, который считал себя главным в их шайке, долго ломал голову, как бы им разбогатеть, но так, чтобы быстро, сильно и без особого риска. И как раз сегодня утром, когда денег почти не осталось, ему в голову пришла одна неплохая идея. Он  уже собрался рассказать о ней  своему партнёру, но тут Чокнутый пристал со своей яичницей.
— Ты когда-нибудь читал О’Генри ? — спросил Хлыщ.
       Чокнутый целиком был поглощен приготовлением яичницы, которую он поджаривал на маленькой походной плитке. Он крутился возле сковородки, что-то перемешивал и переворачивал, втыкал и выдергивал электрический шнур, словом, так суетился,  словно у него под рукой, кроме яиц и соли, была еще целая куча продуктов и приправ, которые нужно было не забыть положить в приготовляемое блюдо.
— О чём ты? — машинально переспросил он.
— Я об О’Генри. Был такой писатель, ты читал что-нибудь из его рассказов?
— Нет. Из всех Генри я знаю только Киссенджера. Он какая-то важная шишка в Америке.
— Я так и думал. Я вообще сомневаюсь, что ты умеешь читать.
— Чего ты пристал со своим Генри, пусть даже «О’», — Чокнутый наконец-то закончил жарить яичницу и подал дымящуюся сковородку на стол. —  Садись лучше обедать.
 Яичница быстро ушла по назначению и Хлыщ, откинувшись в кресле и закурив папиросу, продолжил свою мысль:
— Ладно, прощаю тебе твою врожденную безграмотность и бескультурье. Тем более, что ты в этом не виноват, так как в библиотеке колоний для малолетних преступников и разных тюрем, в которых ты побывал, наверняка не было книг О’Генри. Хотя он и сам сидел.
—  Врешь!  Как это: писатель и сидел?
— Сидел, сидел. Это исторический факт.
— Все равно не верится.
— Это твое дело.  Так вот,  этот О’Генри писал о людях, не совсем чистых на руку. Ну, примерно о таких,  как  мы с тобой. У него описано много способов, как можно не совсем честным путем, сделать деньги. И один из способов нам бы с тобой очень подошел.
— Ограбление? — закричал Чокнутый.
— Что ты орешь? Ты еще окно открой и крикни на всю улицу, а потом сиди тут и жди, и я уверен, что за тобой скоро приедут. Нет, не ограбление, спешу тебя разочаровать. Чтобы говорить об ограблении, нет нужды перечитывать О’Генри — об этом пишут в любой газете. Ограбление — это банально и к тому же ненадежно.
— Могут и сцапать, — сказал Чокнутый.
—Правильно, наконец-то у тебя промелькнула здравая мысль. Могут и обязательно сцапают, так как — это для нас с тобой дело новое, неизученное. А пока мы с тобой научимся хорошо грабить, мы успеем состариться в тюрьме.
   Хлыщ посмотрел на приятеля. Тот внимательно слушал.
— Способ,  которым я хочу добыть деньги у О’Генри называется “чадолюбие”.
— Чего? — недоверчиво переспросил Чокнутый.
— Тебе, конечно, это слово незнакомо. Я уж не стал употреблять более научное название способу, которым я предлагаю нам разбогатеть.   Что ж, объясню в двух словах. Чтоб добыть деньги подобным способом нужно похитить ребенка у какой-нибудь очень состоятельной семьи, спрятать его где-нибудь и потребовать выкуп. Хотел бы я видеть того папашу, который не согласится вывалить за свое чадо пару сотен тысяч. Потом ребенок благополучно возвращается в семью, а деньги перекочевывают вот в эту сумку, — Хлыщ показал на их походный портфель, — сделка завершена и стороны, довольные друг другом, расходятся по домам. Мы с тобой уезжаем в другой город и повторяем операцию уже с другим чадолюбцем.
— Ну и голова у тебя Хлыщ! — обрадовался Чокнутый, — вот только не нравится мне один момент.
— Какой?
— А что если этот папаша заявит в милицию?
— Не заявит. Мы же не просим у него миллион, а всего-то пару сотен тысяч. Для него  — это мелочь и уж лучше отдать её нам, чем связываться с милицией. Тем более,  мы его предупредим, что если он заявит, то мы его сынка прикончим. Уж, наверное, он лучше не будет рисковать.
— Пожалуй ты прав, Петр Иванович, — уважительно сказал Чокнутый, — смотри-ка, как всё просто.
— Ладно, ладно. Зови меня Хлыщом. Петр Иванович — я только в свободное от работы время, а сейчас у нас — новое дело.
— Когда начнем? — спросил Чокнутый.
— Уже начали. Собираемся, — скомандовал он  
   Через несколько минут они вышли на улицу и, весело переговариваясь, прошагали пару кварталов. Вдруг Чокнутый остановился и схватил Хлыща за локоть
— Смотри. Видишь вон того пацана в песочнице. По-моему он нам подходит.
— Ты совсем спятил, — спокойно ответил Хлыщ, —  а вдруг у его папаши денег нет ни гроша. Что тогда?
— Верно, — ответил Чокнутый, — я  не подумал. А как же нам узнать, кого брать?
— Вот, — наставительно произнес Хлыщ, — для этого предназначено вот это, — и он постучал себя пальцем по голове. — Этим займусь я, и уж будь спокоен, я найду необходимый нам экземпляр. А ты займешься вот чем. Ну-ка отойди в сторону,  я на тебя погляжу.
Чокнутый послушно отошел и встал на вытяжку, как солдат. Хлыщ внимательно его осмотрел.
— Так. По-моему, ты одет вызывающе роскошно. Снимай свитер и часы, — сказал он.
— Зачем это? — удивился Чокнутый, но снял то, как велел Хлыщ.
— Сейчас лето и в свитере тебе жарко. Ты его продашь вместе с часами и моим галстуком, — Хлыщ снял с себя галстук.
— Да ты что, а потом будет зима и без свитера будет холодно, — запротестовал Чокнутый.
— Потом у нас будет много денег, и купишь себе новый свитер и целую шубу в придачу, —  заверил его Хлыщ.
— Купишь с тобой, — проворчал его приятель.
— Слушай, что ты такой привередливый. Нельзя начинать дело, не понеся никаких расходов. Ты продашь всё это и снимешь какую-нибудь дачу за городом на неделю. Желательно, чтоб хозяев не было. Туда мы и отвезем нашего мальчика.
— Теперь понятно, зачем тебе деньги!
— И это еще далеко не все расходы, которые нам предстоят. Ребенка надо будет еще и кормить, чтобы он возвратился к папаше не похудевшим. Мы должны соблюдать договор — ведь нам за это платят. К тому же это реклама!  При последующих сделках родители завалят нас деньгами, если будут получать обратно здоровых,  пополневших и отдохнувших за городом детей.
   Чокнутый хоть и не понял о каком договоре идет речь, почему его нужно соблюдать, а также почему родители похищенного ребенка должны завалить похитителей деньгами, но зная, что Хлыщ никогда ничего не говорит зря, воскликнул:
— Удивляюсь твоей прозорливости, Хлыщ!
— Ладно, не надо восторгов, хотя они и приятны. Ты всё понял? Тогда вперед. Встречаемся вечером в гостинице. Думаю, к этому времени я найду самого дорогого ребенка в этом городишке.
Друзья быстро зашагали в противоположные стороны: Чокнутый к рынку, а Хлыщ к центру города.


________


   Сказать, что Вовочка был плохим мальчиком — это значит здорово ему польстить. Даже очень плохим его назвать было нельзя. Вовочка был сущим бестией. В этом году он ходил в четвертый класс, правда, уже во второй раз. Но и в этом году он снова не прошел в пятый. Родителей Вовочки это нисколько не огорчало, так как в свое время его папа тоже просидел несколько лет не то в пятом, не то в шестом и, когда учителя на него уже махнули, было, рукой, вдруг взялся за учебу и окончил школу весьма прилично. Потом он еще где-то учился, не знаю уж как успешно, но к настоящему времени он стал самым богатым человеком в городе, являясь владельцем крупного коммерческого банка. Он был  постоянно занят: играл на бирже, дневал и ночевал в своем офисе, но зарабатывал очень много. Естественно, на Вовочку времени у папы не оставалось. Узнав, что сынок вновь остался в четвертом классе, папа уже не удивился, а только сказал:
— Это у тебя наследственное. Ты весь в меня. Я тоже поначалу берег силы, зато потом!
  На этом воспитательная беседа по поводу окончания учебного года была завершена.
    Мама Вовочки тоже, как и все мамы на свете, была уверена в исключительности своего первенца. Она прочила Вовочке, по меньшей мере,  пост президента страны. Но потом у Вовочки родился братец, и всё внимание мама переключила на него. Мама считала новорожденного еще более исключительным, и заверяла, что он достигнет еще больших высот, нежели Вовочка. Вовочка недоумевал: ”Уж если я буду президентом, то кем же будет Петька?”  Словом, вот такие были у Вовочки родители.
    Жилось Вовочке вольготно. Помимо карманных денег он имел множество полезных вещей, о которых мечтают все мальчишки. Весь дом был завален игрушками, разными играми и конструкторами. Но больше всего Вовочка любил военные игрушки.  Можно  с уверенностью сказать, что вооружен он был до зубов: тут были разные пистолеты, от водяного, до стреляющего настоящими резиновыми пулями, который папа Вовочке привез из-за границы. Тут были автоматы, лук со стрелами и всякое прочее вооружение. Не мудрено при этом, что больше всего на свете Вовочка любил смотреть гангстерские фильмы, и часто воображал себя полицейским. Он даже постоянно носил с собой, на специальной подвязке под пиджаком, пистолет с резиновыми пулями.
    Как мы уже говорили, Вовочка был сущим бестией. Учителя в школе от него плакали, а одна учительница даже перешла в другую школу. Никто с Вовочкой дружить не хотел, так как у него был несносный характер: любой футбольный матч с его участием заканчивался дракой, свое мнение Вовочка считал единственно правильным, во всех играх он хотел быть командиром — кто же будет с таким водиться? Поэтому всё время Вовочка проводил либо у телевизора, либо во дворе, охотясь на бродячих кошек, которые при одном его появлении разбегались по подвалам.  Словом, замучил  наш герой и школу, и двор, в котором жил. Учителя, старушки из двора, родители других ребят неоднократно жаловались на Вовочку родителям, но безуспешно. Вовочкин папа сказал по этому поводу:
—  Гениальные дети везде на виду. Приучай себя к этому. Это реклама, это — деньги. А реклама может быть и необязательно только хорошей. И плохая тоже подойдет. И вообще, приучайся сам решать свои проблемы.
    Вот Вовочка и решал. Да и решать-то особо было нечего. Весь дом был завален оружием и разными “Сникерсами” с “Марсами”, свободного времени хоть отбавляй, вот только делать было нечего.  
Сегодня с утра Вовочка околачивался во дворе, но ни одна кошка не рискнула появиться. Охота срывалась. Вовочка спрятал пистолет в кобуру под пиджаком, достал кубик Рубика и