Петля времени

Нужно оказаться в той же точке, где мы выпали из своего времени. Если аномалия еще существует – есть надежда. А вот место мне не найти, в этом лесу черт ногу сломит. К тому же шансов, что все попадут домой немного.
      Куда выведет петля времени? ….Если б знать…

      Дима представил себя в гостях у “шерстяного” и энтузиазмом не проникся.
      - Место я найду, - он вытащил из кармана план Петровича. – За сто лет, к счастью, мало что изменилось. А дальше… Как карта ляжет.

      Солнце скрылось за верхушками деревьев - в клетушке стало темно. Пленники разошлись по своим углам и замолчали. О чем думали Димины соседи, осталось загадкой, но ему очень захотелось очутиться за рулем, поставить любимую музыку и, как следует, притопить педаль акселератора. А потом - домой, и как можно быстрее.

      Сладкие мечты грубо прервал гоминоид, зашевелившийся в своем углу.
      - Коллега то наш проголодался, - отреагировал Миша, услышав громкое урчание в желудке “шерстяного”. – Да я бы и сам не против.

      Дима кулаком ударил в дверь.
      - Товарищ матрос, поесть бы чего.

      - Какой я тебе товарищ, вражина. Терпи, недолго тебе осталось. Беспощадный вернется – мы вас всех определим.

      Несколько минут в соседней комнате слышалась тяжелая матросская поступь, открывалась и закрывалась входная дверь. А потом загремели засовы, и в свете горящей лучины появился ствол маузера.
      - Живые, черти? Не все погибли от чумы? – добродушно пошутил военмор.
      - Ладно, выходи по одному. Руки за спину и без глупостей.

      Матрос ждал на улице, отойдя на несколько шагов от двери.
      - Что я нехристь, какой? Покормлю, а дальше не обессудь. Каждому по заслугам.
      - А этот леший пусть штаны наденет, - моряк протягивал промасленные клеши, необъятных размеров. – К столу, чай, приглашают.

      С помощью тычков и затрещин Дима с Мишей натянули штаны на упиравшегося “шерстяного”.
      Затем военмор приказал сесть на лежащее у костра бревно, а сам расположился напротив, на колоде для рубки дров. Маузер при этом он из рук не выпускал.
      - Сидеть смирно, а не то заведу за шмуру и шлепну, - матрос указал взглядом на место казни – густые заросли на месте давнишней вырубки.

      Ногой пододвинув к себе дырявый мешок, он запустил в него левую руку, а потом перебросил через пламя по три небольшие картошины каждому пленнику.
      - Чем богаты – тем и рады. Может товарищ Беспощадный чего из разведки принесет. Верстах в десяти деревня, так у него родня там живет. Загостился, наверное, товарищ мой дорогой.

      Душевный рассказ моряка сопровождался хрустом разгрызаемой картошки и жадным чавканьем. Гоминоид быстро управился с сухим пайком, с вожделением поглядывая на кормильца.

      - Такие робяты! – восхищенно прокомментировал увиденное военмор и бросил “шерстяному” еще одну картофелину.

      Миша осторожно обнюхал немытые корнеплоды, но последовать примеру соседа не решался. Он посмотрел, что делает Дмитрий, вооружился длинной щепкой, а потом закопал картошку в золу.

      В черном небе ярко горели звезды, ковш Большой Медведицы повис прямо над головой, потрескивали угольки, и было так хорошо и уютно, что Дима даже забылся на пару минут.

      - А ты, видно, дворянских кровей. Вон, какой хронометр, - взгляд моряка был устремлен на позолоченный “Франк Мюллер”.

      Дмитрий вздрогнул и спустился на землю.

      - Ну, да ничего, скоро и на нашей улице праздник случится, - продолжал военмор. – Не будет ни бедных, ни богатых, заживем. Землю - крестьянам, фабрики – рабочим. Контру всякую на перевоспитание.
      - А за ум не возьметесь – разговор будет коротким, - матрос грозно потряс маузером. – Жаль, товарища Беспощадного нет, он бы все обосновал, все по полочкам разложил. Врага - сразу видит. Если не по совести живешь – придет и накажет. Вот какой он человек!

      - Такие люди всегда нужны, и мысли правильные, не поспоришь - осторожно начал Дмитрий. – И когда же это все произойдет?

      - На верном пути стоишь братишка. Вижу, проникся. А ждать недолго осталось. Год-два и победим. Через десять лет на Руси все изменится, через сто – на всей Земле - свобода, равенство и братство.

      - Вас бы с Беспощадным к нам, на ознакомительную экскурсию, - подумал Дима. – Посмотрели бы на равенство и братство. Кстати, как раз сто лет прошло.

      За разговором испеклась картошечка, и Дмитрий разворошил золу. Снял обугленную корочку, вручил белую дымящуюся сердцевину Мише и случайно поднял глаза на гоминоида. Голодный взгляд “Шерстяного” был настолько выразителен, что Дима, не раздумывая, бросил ему свою, самую большую картофелину. Гоминоид поймал ее на лету и мгновенно проглотил. Жевательных движений не наблюдалось.

      - Такие робяты! – опять умилился моряк. – Цирк, да и только.

      Военмор подождал, пока пленники доедят, и решительно поднялся.
      - Ну, что повечеряли? До утра не помрете, а завтра Беспощадный решит, что с вами делать. По справедливости решит!
      - А сейчас встали в затылок друг другу, руки на плечи, леший идет первым.

      Спотыкаясь в темноте и зацепив все, что только можно было зацепить, коллеги опять очутились в застенке. Разошлись по своим углам и затихли.
      Вариант, при котором все будет решено по справедливости, в данной ситуации намечался лишь один, но человеку присуще надеяться на лучшее. Вдруг товарищ Беспощадный окажется умным, образованным революционером и поймет, что пленники совсем не похожи на агентов охранки или пособников мирового империализма. Так, вроде бы, они раньше выражались. Но надежда эта была слишком слабой.

      “Шерстяной” немного повертелся на своей подстилке и громко засопел: все равно ведь ничего не соображает – тупиковая ветвь развития, а Дима с Мишей в течение часа обдумывали варианты спасения. Варианты разнообразием не отличались и предполагали стремительный бросок на конвоиров, когда надежды, что их отпустят уже не останется. Участие гоминоида в этой акции даже не обсуждалось.

      Дмитрий долго ворочался и забылся последним, только под утро.
      Проснулся он оттого, что кто-то теребил его за ногу. Дима открыл глаза и с удивлением увидел в рассветном сумраке чью-то грязную, но довольную физиономию. Сильно пахло свежевскопанной землей. Гоминоид, оказывается, зря время не терял и вырыл широкий лаз под нижним венцом тыльной стены. Вот ведь дитя природы. Да и кормежка явно впрок пошла.
      Мишу “шерстяной” уже разбудил, и тот с уважением посматривал на выдающегося представителя человечества. Путь к свободе был в двух шагах от арестантов, через него в темницу даже проникал слабый свет.

      Ничего не подозревающий матрос громко храпел за дверью, и лучший момент для бегства было трудно представить. Помогая друг другу, пленники проползли под стеной и оказались в густых зарослях крапивы. Далее Дима взял руководство операции по спасению в свои руки. Дорогу к избушке он запомнил хорошо, поскольку шел впереди конвоира, и резво побежал к берегу, с удовлетворением слыша за спиной легкую поступь остальных беглецов. Когда впереди показался просвет, и можно было вздохнуть с облегчением, Дмитрий, наконец, увидел то, ради чего он и очутился на этом острове. Небольшая полянка перед ним была густо усыпана темно-коричневыми шляпками.

      - Вот они – “чудные белые грибы”. Не соврал Петрович. Эх, попробовать бы столетних грибочков.

      Слега лежала на том же месте, в паре метров от притопленных мостков, поэтому переход на другой берег занял не более пяти минут. На суше беглецы укрылись в лесу и остановились перевести дыхание. Дмитрий вытащил карту и не без труда разработал маршрут до искомой точки. Для этого понадобилось вспомнить все вчерашние события: время и положение солнца на небосводе, продолжительность перехода к озеру, места перекуров и те нужные приметы, которые человек, умеющий ориентироваться в лесу, запоминает автоматически. К счастью день обещал быть ясным, первые лучи солнца уже пробивались сквозь кроны деревьев.
      Дима взмахнул рукой, и беглецы быстрым шагом направились вслед за своим командиром.

      Переход продолжался примерно тридцать минут.
      - Все, пришли, - Дима покрутил головой. – Это где-то здесь.
      - Предлагаю разойтись, но так чтобы все видели друг друга и прочесать это место. Давайте попрощаемся на всякий случай. Кто знает, как все это случится. И пусть все попадут домой.

      Дмитрий протянул руку Мише. “Шерстяной”, который явно что-то почуял, отвлекся от созерцания высокой сосны и проникся торжественностью момента.
      - С богом, - три ладони соединились в крепком рукопожатии.

      Первым пропал гоминоид. Раздался громкий хлопок и у сосны появилось зыбкое марево, которое растаяло через несколько секунд. Дмитрий помахал рукой Мише, идущему параллельным курсом, в паре десятков шагов от него, и устремился к дереву.

      Все произошло, как и день назад. Плотный воздух наполнил легкие, сильный порыв ветра ощутимо ударил в грудь. Продолжалось это какие-то мгновения, но Дмитрию показалось, что из-за призрачных деревьев поднялась летающая тарелка, на секунду зависла над верхушками, а затем стремительно исчезла в голубом небе, что мимо него, ломая ветки, пробежал гоминоид в черных матросских клешах.

      Дима осторожно открыл глаза. Солнце светило в лицо. Часа показывали полдень.
      Спустя несколько минут он прошел под высоковольтной линией. Над головой монотонно гудели провода, и ничего не напоминало о вчерашних событиях.

      В 13.00 Дмитрий продрался сквозь придорожную шмуру и вышел к машине.
      Первое, что сразу бросилось в глаза, это отсутствие стекла на задней двери. Дима по инерции сделал еще пару шагов и остановился, наступив на что-то мягкое. Под ногами лежала черная пахнущая болотом одежда: широкие брюки и бушлат с тускло блестящими пуговицами. Догадаться, чьи это вещи труда не составило.
      Дмитрий открыл машину и заглянул внутрь. На сидении среди блестящих осколков валялись плечики, на которых еще вчера висел его собственный, почти новый костюм. Туфли тоже отсутствовали.

      - Врага - сразу видит. Если не по совести живешь – придет и накажет, - всплыла в памяти выдержка из характеристики товарища Беспощадного.

      Дима внимательно осмотрел ближайшие кусты, не заметил ничего подозрительного и только после этого сел за руль. Он выехал на дорогу, а потом, не жалея подвеску, помчал на юг - туда, где по асфальтовому полотну несутся сотни автомобилей, где оживет мобильный телефон, и где он сможет почувствовать себя в безопасности.

      Мужчина в темном костюме выглянул из-за огромного валуна, строгим взглядом проводил большой серебристый автомобиль и бросил на землю обглоданную куриную ножку. Уложил нехитрую снедь в вещмешок, и, поправив тяжелую деревянную кобуру, тоже взял курс на юг – туда, где еще так много работы.