Петля времени

связку ключей в маленьком кармане на предплечье.

      Сзади меж тем слышалось тяжелое дыхание: мужик знакомился с содержимым рюкзака. Спустя минуту незнакомец разочарованно крякнул и затих, видимо обдумывая Димину дальнейшую судьбу. Сказать, что стало грустно, значит, ничего не сказать.

      - Обернись. Медленно, - под лопатку больше ничего не упиралось.

      Дмитрий осторожно повернулся и увидел перед собой небритого гражданина в черном потертом бушлате поверх тельняшки. В руке военмор сжимал вороненый маузер, а деревянная кобура от прибора покоилась на худом матросском бедре. И если бы не черный пистолетный зрачок, смотрящий прямо в Димин живот, мизансцена могла показаться забавной.

      - Нас ищешь, контрик? Хоть бы клифт снял, чему вас только учат. Никакой конспирации, - моряк ненадолго замолчал, пристально разглядывая Дмитрия. – А ведь нашел! Значит, правильно учат.

      Дима открыл рот, намереваясь объяснить, кто он такой и что здесь делает, но матрос грозно нахмурил брови.
      - Ша, будешь говорить, когда скажу. Щас я тебя к твоим отведу, много вас сегодня – на мою голову. А товарищ Беспощадный вернется с рекогносцировки, тогда и решим, что с вами делать.

      Военмор отступил на пару шагов и кивнул на рюкзак:
      - Ранец в правую руку, слегу в левую, - он бросил Дмитрию длинную палку. – Курс на кривую сосну.

      Дима проследил за решительным взглядом матроса, увидел указанное дерево на противоположном берегу и догадался:
      - Брод, наверное, есть.

      Он опустил слегу в непрозрачную, с красноватым оттенком воду и нащупал твердую поверхность на тридцатисантиметровой глубине. Затем осторожно сделал несколько шагов по притопленным мосткам и, не оглядываясь, пошел к противоположному берегу. Судя по плеску воды, моряк двигался в нескольких шагах сзади.

      На берегу конвоир натянул сапоги, перекинутые до этого через плечо и приказал двигаться дальше. Время от времени он сурово корректировал маршрут, применяя морские термины – зюйд-весты, норд-осты, румбы и галсы.

      Вскоре они вышли на крошечную поляну, в центре которой стояла приземистая изба, похожая на баню. Крыльцо и сени отсутствовали за ненадобностью и, перешагнув через порог, Дима сразу оказался в маленькой полутемной клетушке. Загнав пленного в угол, матрос загремел засовами и отворил дверь, ведущую в следующее помещение. А затем, отобрав рюкзак, маузером протолкнул Дмитрия внутрь.

      Дима пару минут постоял, привыкая к темноте: свет проникал в комнату лишь через маленькое, размером с книжку, оконце, вырезанное в бревенчатой стене. Пол в застенке отсутствовал – прямо на земле была рассыпана солома. У дальней стены, в противоположных углах сидели еще два невольника. Они смотрели на Дмитрия и молчали.

      - Приветствую, - сказал он на всякий случай и остался стоять. Бог его знает, какие тут порядки у “старожилов”.

      Узники никак не отреагировали, и Дима решил, что “прописка” прошла успешно. Он ногой собрал оставшуюся солому в кучу и рухнул в свой угол.
      Глаза привыкли к полумраку, и теперь можно было рассмотреть своих новых соседей.
      В левом углу беспокойно шевелился и громко сопел волосатый питекантроп. Именно так предка современного человека изображали в школьном учебнике. Причем, самец – первичные половые признаки не могла укрыть даже густая шерсть. А может это йети – загадочный реликтовый гоминоид? Время от времени “шерстяной” утробно рычал, плотоядно поглядывая на своего соседа.

      В этот миг солнце, совершив положенный путь по небосводу, заглянуло в окно и осветило противоположный угол.
      Там, по диагонали напротив Дмитрия, невозмутимо восседал длинноволосый мужчина с телосложением бодибилдера. Мужественное лицо атлета было гладко выбрито и имело приятный глазу бронзовый оттенок. Гибрид изнеженного метросексуала и отважного искателя приключений. Одет он был в стильный комбинезон песочного цвета, без каких-либо следов пуговиц, молний и других застежек. Несколько портило впечатление наличие густой растительности на теле, которую можно было наблюдать между задравшейся штаниной и странного вида обувью, похожей на толстые, тускло блестящие носки. Волосяной покров атлета, к слову, ничем не отличался от шерсти реликтового гоминоида.

      Обращаясь к Дмитрию, мужчина произнес небольшую речь на незнакомом языке. Дима в ответ лишь покачал головой. Кроме “мир-дружба” в голову ничего не приходило – первый контакт явно зашел в тупик.

      Атлет стремительно поднялся, напугав “шерстяного”, да и Дмитрий тоже вздрогнул от неожиданности, мгновенно осознал свою ошибку и приложил руку к груди – мол, все в порядке, не бойтесь други. Даже одежда не могла скрыть перекачанные нижние конечности бодибилдера – кентавр, да и только.

      Мужчина в два шага пересек помещение, опустился напротив Димы, а затем, доброжелательно улыбаясь, возложил огромную пятерню ему на лоб.
      - Щас голову отвинтит, - логика подсказала именно этот вариант.

      Дмитрий приготовился дать отпор, но атлет просто излучал спокойствие: рука была теплой, и в прикосновении какой-либо опасности не чувствовалось. Наоборот - стало легко, комфортно, Дима даже закрыл глаза. Мысли упорядочились, и он вдруг явственно представил фантастическую реальность, в которую так неожиданно попал. Если вооруженный матрос, расхаживающий за стенкой, мог оказаться шизиком с бутафорским пистолетом, то присутствие двух новых персонажей в простое объяснение никак не вписывались. Они были не отсюда, не из 200.. года, а тогда, впрочем, и военмор с товарищем Беспощадным логично дополняли эту странную компанию.

      Мужчина снял руку с Диминого лба и торжественно произнес:
      - Приветствую тебя, - на секунду замолчал и добавил, - братка.
      Из каких глубин подсознания он извлек это замечательное слово, а главное из чьих глубин?

      - Здрасьте, - на автомате выдал несколько опешивший Дима.

      Собеседники пару минут помолчали, видимо и у бодибилдера первый контакт не каждый день случается.
      - Откуда ты и как твое имя? – продолжил здоровяк.

      - Дмитрий, можно Дима. Из Питера.

      - А я…, - тут атлет задумался, - называй меня Миша.
      - Питер? Это название мне ни о чем не говорит. Расскажи о своем времени.

      - 21 век от рождества Христова, - улыбнулся Дмитрий.

      Атлет наморщил лоб и пожал плечами.
      - Плохо я историю знаю, что-то очень далекое. Лучше расскажи о технике, мне это ближе. Огонь, порох, электричество, - здесь он увидел часы на руке Дмитрия. – Хотя это уже было. Тогда может межгалактические перелеты…

      Далее Миша произнес несколько никогда не слышанных Дмитрием слов. Точнее, слова то были обычные, русские, но вот причудливые комбинации из них ничего Диме не говорили.
      - Понимаешь, о чем я?

      - Что же тут не понятного. 21 век – это мобильный телефон, Интернет, классные тачки и спутниковое телевидение. На Марс полетим… Скоро. Да еще много чего.

      - Понятно, - разочарованно произнес Миша, а потом неожиданно добавил:
      - Жесть!

      Проникновение в лингвинистические глубины современного русского языка потрясало воображение.

      В дальнем углу неожиданно зашевелился их лохматый товарищ по несчастью. Наверное, он тоже хотел присоединиться к беседе, а потому издал несколько гортанных звуков.

      - А это кто? - Дима кивнул в сторону возбужденного гоминоида.

      - Тупиковая ветвь развития…Ничего интересного, - ответил Миша и цыкнул на “шерстяного”.
      Тот послушно затих, и вмешаться в разговор больше не пытался.

      - Что он сказал? Может чего-нибудь хочет?

      Здоровяк лишь махнул рукой:
      - Хочет кушать - всегда, и время от времени, - тут Миша явно подбирал нужное слово, - любви. Его, кстати, первого поймали.

      Дмитрий украдкой посмотрел на гоминоида и вдруг заметил взгляд “полный нежности”, устремленный в их сторону. Дима решил, что сей пылкий взор предназначен атлету: тоже волосатому и накачанному. Кстати, похожи однозначно – вот ведь спираль эволюции!
      Но твердой уверенности не было.

      - Послушай, Миша, а вы там все такие? Как-то я вашего брата совсем другим представлял.

      - Что тебя смущает?

      - Цвет волос, например. В наше время блондинов уже мало оставалось. В северные страны приезжали черноволосые и темноглазые люди, ассимилировались, ну и … сам понимаешь, смешение рас. Голубые глаза – вообще нонсенс. Да и телосложение у тебя… Далекий потомок по прогнозам – тщедушный человек с большой головой и отсутствием волосяного покрова, говорят, за ненужностью.

      Миша снисходительно посмотрел на неразумного предка.
      - У нас разные люди есть – внешний облик не проблема. Есть и такие, как ты описал. Все зависит от профессии. Я, например, работаю там, - здоровенный палец атлета смотрел в потолок, - где большая гравитация и очень холодно. Элита космофлота, да что там говорить, человечества! Профессиональная каста, куда посторонним вход воспрещен.

      - Касты, классы, сословия – похоже, ничего не изменилось. Как это не называй – суть одна, - подумал Дмитрий.

      Он поднял глаза на Мишу, принявшего античную позу, и ехидно поинтересовался:
      - Если существуют касты, значит, есть и иерархическая лестница. А ты, по всей видимости, на самой ее вершине?

      Здоровяк погрустнел, гонора у него явно поубавилось.
      - Ну, типа того…. Почти. Есть еще Правители, да несколько групп, которые обеспечивают их деятельность.
      - Живут они здесь, на Прародине, где кроме девственной природы и чистого воздуха ничего и нет - Миша недовольно наморщил лоб. – А все остальные там.
      Его палец опять смотрел в небо.

      - Сюда только на отдых приезжать разрешается, да и то - не всем.
      - Я могу это делать каждый год, - лицо его опять приняло надменное выражение.

      Собеседники немного помолчали, и Дмитрий решил взять дело в свои руки.
      - Выбираться нам отсюда надо. Товарищ Беспощадный вернется, и что они решат одному богу известно. Времена, Миша, сейчас суровые – шлепнут на раз.

      - А ты откуда знаешь? – атлет спустился на землю.

      - Всего сотня лет прошла, об этом еще книжки пишут.

      Миша обошел клетушку по периметру, попробовал расшатать бревна, запустив руку в оконный проем.
      - Ничего не получится. Крепко построено, - с уважением произнес он.

      - Ты, Дима, не бойся. Матросов я возьму на себя. Выведут же нас когда-нибудь, а там…, - Миша сжал пудовые кулаки.
      - … а там, - продолжил Дмитрий, - из тебя решето сделают. Это профессиональные революционеры, боевики. Они свое дело хорошо знают.
      Тут надо все хорошенько обдумать. Подождем немного. Время у нас есть – товарищ Беспощадный еще не вернулся. Меня другое беспокоит: допустим, выбрались мы отсюда, а дальше то, что делать? Хорошо бы домой попасть. Как думаешь?

      Миша был полностью согласен и в течение получаса говорил о хорошо знакомой ему теме. Парадоксы времени, пространственно-временной континуум, кротовые норы первого рода, что в дальнем космосе – эти и другие, незнакомые Дмитрию термины присутствовали в его докладе. По его словам выходило, что подобные аномалии возникают, время от времени, но что сам он встречается с этим впервые. Подводя итог, Миша сказал:
      -