Пожалуйте на укол
Вместо предисловия
Всем живым существам - а не только рыбам - свойственно искать, где глубже. Или: выше, теплее, светлее, темнее, сытнее… (нужное подчеркнуть). Люди в этом отношении отнюдь не исключение. Всю жизнь мы стремимся куда-нибудь попасть, вступить, втиснуться и просклизнуть. Особенно туда, где нас не стояло, а на входе требуют пропуск. Но уж ежели все-таки пробились, пролезли, прошмыгнули в заветный эксклюзив, то тут можно гордо оглянуться на нервную очередь у входа и немного расслабиться. Наверное, это и происходит с некоторыми авторами Графов, попавшими в Элитный клуб кВИПов, ВИПов и прочих членов Редсовета.
У нас пока не было возможности ознакомиться с творчеством всех членов Элитного клуба. Наверняка - и мы это уже доказали - там есть персоналии, место которым скорее в ККГ. Но мы верим, что большинство все-таки действительно пишут на уровне «выше среднего». Что отнюдь не мешает им время от времени «расслабляться» и предлагать публике откровенную лабуду.
Вот для таких авторов мы и решили открыть специальную рубрику, в которой им будут прописываться разовые укольчики. Ну, чтобы страх божий не теряли и чересчур уж не расслаблялись.
Отметим, что в отличие от «Медосмотра» регистрация пациентов в этой рубрике беспредельно произвольная - кого хочим, того и лечим.
Укол 2-й: Трагичное безмолвие мозгов ...
Когда мы наткнулись на главной на произведение под жутко лиричным названием «Трагичное безмолвие полей...» и прочли его, нам так же жутко захотелось включить автора в ККГ. Потом, полазив по его страничке, мы нашли-таки парочку вещей, которые в ККГ, пожалуй, не пройдут. Очень и очень жаль ... Но укольчик - просто необходим!
Итак, встречайте – Борычев Алексей Леонтьевич. Между прочим, кВИП с весьма впечатляющей статистикой:
Произведений: 404
Читателей: 72671
Полученных рецензий: 141
Написанных рецензий: 0 (Интересно, правда? Чукча явно не читатель)
Доска почета автора
Рейтинг автора: 799
О себе автор скромно сообщает: «Закончил с отличием МГТУ имени Баумана, аспирантуру, защитил диссертацию. Стихи пишу с двадцати лет. С 2005г. - член Союза писателей России.
Предпочтение отдаю символизму, жёстким каноническим формам. Определённая часть стихотворений требует некоторых размышлений, особенно сонеты, так как в них я стремился раскрыть наиболее общие законы бытия. Эти стихи, таким образом, проигрывают в художественности, т. к. уводят от предметного мира и насыщены научной лексикой.
Награждён дипломом "За верное служение отечественной литературе", юбилейной медалью, а также медалью А. С. Грибоедова».
Далее следует внушительный список публикаций в различных изданиях, а также сольных книжек автора.
Обратили внимание, как автор заранее извиняется за низкий художественный уровень своих произведений? Хотим, однако, уверить читателя, что «верный слуга отечественной литературы» здесь явно на себя наговаривает. Художественности в его творениях – хоть отбавляй. Зачастую возникает ощущение, что этот художник слова просто не знает, куда девать краски, и в каждое свое стихо выплескивает их ведрами, причем все сразу. В результате получается такое «половодье чувств», что хоть стой, хоть падай!
При этом наш орденоносец демонстрирует железобетонную верность лучшим классическим традициям русской поэзии, особенно позапрошлого века. Ибо частенько пишет таким штилем, от которого Александр Сергеич, например, сжег бы все свои труды и ушел бы в монастырь.
Ну-с, судите сами.
Трагичное безмолвие полей...
«Трагичное безмолвие полей
Осыпалось уныньем снегопада
На тихое мерцание аллей
В покое позаброшенного сада.
Искрился рой замедленных секунд
Под бредом фонарей, молящих зиму
Не сыпать бесконечную тоску,
А закрутить в подобное Гольфстриму
Безумие метелей, облаков,
Ускорив времена, да по спирали,
И так, чтоб скоротечно и легко
Снежинки в этом вихре умирали.
А хлопья растворённой тишины
В кислотной вязкой тьме воспоминаний
Упали, белоснежны и нежны,
На спящие азалии, герани…
Последняя улыбка теплоты,
Подаренная летом, вдаль летящим,
Растаяла вдруг, инеем застыв,
Посеребрив поля, сады и чащи.
И в небе, кувыркаясь, клокоча,
Сплетались змеи снежные под солнцем,
Которое, румяней калача,
Всходило над остывшим горизонтом.
И был столь ожидаемым восторг,
Разлившийся над снежною планетой,
Когда – в морозном мареве – восток
Вдруг улыбнулся солнечным рассветом!»
Замечательно! Перефразируя известную поговорку, автор начал за упокой, а закончил очень даже за здравие.
Давайте, однако, пройдемся по строчкам, чтобы посмотреть, как ему это удалось.
«Трагичное безмолвие полей
Осыпалось уныньем снегопада
На тихое мерцание аллей
В покое позаброшенного сада.»
Первый катрен – и сразу море вопросов!
Почему вышеупомянутое безмолвие полей трагично? Кого-то на этих полях зарезали? Трактором придавили? Не сказано. Видимо, эта страшная тайна будет раскрыта позже. Подождем.
Аналогично:
- Почему снегопад пребывает в унынье?
- Чем это «мерцают тихо аллеи»? Они люминесцируют?
- А что такое «позаброшенный сад»? И чем отличается от просто «заброшенного»? Тем, что в нем имеется недостающий автору слог?
Но главная загадка в другом: до сих пор мы наивно полагали, что снегопад – это когда идет снег. Причем с неба на землю. У автора же снег осыпается с полей, трагически безмолвных, на аллеи сада, тихо люминесцирующие. То есть, осыпается горизонтально. ЧуднО!
Смотрим следующий захватывающий дух образ.
«Искрился рой замедленных секунд
Под бредом фонарей, молящих зиму
Не сыпать бесконечную тоску,
А закрутить в подобное Гольфстриму
Безумие метелей, облаков,
Ускорив времена, да по спирали,
И так, чтоб скоротечно и легко
Снежинки в этом вихре умирали.»
Да-а!... Вот это закрутил! Бальмонт в сравнении – пацан, ничего не смыслящий в символизме.
Представили «искрящийся рой замедленных секунд»? Причем искрящийся не где-нибудь, а «под бредом фонарей». Фонари же у автора не только могут бредить, но и молиться. К тому же у них весьма крутой нрав. Кто бы мог подумать? С виду такие спокойные, смирные, стоят себе тихонько в сторонке. А внутри у них, оказывается, бушует вулкан экстремальных страстей! Но за что же эти источники света так ненавидят бедных снежинок и желают им лютой смерти?
Давайте также уточним, о чем эти же фонари молят зиму. А вот о чем: «закрутить в подобное Гольфстриму безумие метелей, облаков». Закрутить кого/что? Не сказано.
Далее. Из курса географии средней школы нам известно, что Гольфстрим – это течение теплое. Именно благодаря ему зимние температуры в северной Европе на 10-15°С выше, чем в Канаде, например. Поэтому остается загадкой, почему у автора оно ассоциируется с «безумством метелей». Типа - атмосферный фронт и все такое? Круто.
«А хлопья растворённой тишины
В кислотной вязкой тьме воспоминаний
Упали, белоснежны и нежны,
На спящие азалии, герани…»
Что ж, следует признать, что автор нас предупреждал. Про «Баумана с отличием» и «насыщенность научной лексикой». В данном случае химической.
Ну, давайте осмысливать. Итак, приготавливается некий раствор тишины «в кислотной вязкой тьме». Очень поэтично. Но - чудо! В результате скрытой химической реакции из раствора выделяются «белоснежные и нежные хлопья». Будто прекрасные лебеди из гадких утят! Эти хлопья падают «на спящие азалии, герани». Ага! Так вот где таилась причина «трагичности»! Под видом доброго садовника в этом населенном пункте скрывался ужасный садист! Именно он оставил бедные азалии и герани на зиму в саду, на верную погибель. Несчастные совсем окоченели и уже заснули последним сном… Тут снова все по науке, медицинской: точно известно, что замерзающих перед смертью клонит в сон.
Итак, счет жертвам необузданного воображения автора растет: к невинно убиенным снежинкам добавились замороженные насмерть азалии и герани.
«Последняя улыбка теплоты,
Подаренная летом, вдаль летящим,
Растаяла вдруг, инеем застыв,
Посеребрив поля, сады и чащи.»
Интересно, в какой географической зоне происходит описываемые автором природные явления? Чтоб лето вот так «вдруг» переходило в зиму со всеми вытекающими катаклизмами.
А смотрите, какая волшебная улыбка! Почему волшебная? Потому что обычные вещи не могут таять и застывать одновременно. Это даже трудно себе представить. Если, конечно, вы не кончали «Баумана с отличием».
Отметим также очень интересный смысловой ряд: «поля, сады и чащи». Обратили внимание? Не леса, а именно чащи, т.е. наиболее густые части этих самых лесов. Остается только гадать, почему это вышеупомянутая растаявше-застывшая улыбка проявила такую избирательность, если не сказать - дискриминацию, при своих «серебрильных» работах.
«И в небе, кувыркаясь, клокоча,
Сплетались змеи снежные под солнцем,
Которое, румяней калача,
Всходило над остывшим горизонтом.»
Все, сдаемся! Нам, не кончавшим Баумана, не под силу представить себе такой вот воздушно-снежный серпентарий, «клокочущий», как ранее упомянутый кислотный раствор, под … солнцем! Как сказала бы Алиса, все стрАннее и стрАнее! Только что снег валил хлопьями на спящие азалии под «бред фонарей»… Да и сейчас еще «снежные змеи, кувыркаясь и клокоча»… Откуда солнце-то? Хотя, если действие происходит в лабораторных условиях, в МГТУ им. Баумана, тогда все может быть. Там ребята ушлые – и не такое учудить могут!
«И был столь ожидаемым восторг,
Разлившийся над снежною планетой,
Когда – в морозном мареве – восток
Вдруг улыбнулся солнечным рассветом!»
А вот и триумфальный финал! Вам сие ничего не напоминает?
«Под голубыми небесами
Великолепными коврами
Блестя на солнце, снег лежит…» (с)
Но наш автор догнал и перегнал своего знаменитого предшественника. Ведь у того все было скучно и неинтересно: вечор - вьюга злилась, а нынче – солнце светит и снег блестит. Ни тайны тебе, ни парадоксов. А тут – и снег валит, и фонари бредят, и тьма кислотная, и солнце рассветное, и змеи снежные, и кони, и люди… Такое под силу только великим талантам. Браво.
А вот еще одна, не менее художественная вещь:
Осенний ноктюрн
«Сентябрь несмелою рукою
В колодце звёзды размешал
И в сердце, полное покоя,
Вонзил тоски тупой кинжал.
И кровь осенняя по чащам
Потоком листьев протекла,
А воздух, хриплый и свистящий,
Обрезался о край стекла –
Осколка лунного на небе,
Серпом грозящего Земле,
И был какой-то странный лепет
В сырой осенней серой мгле.
И бинтовали воздух тучи,
И заживали раны в нём…
Но он, туманы нахлобучив,
Заплакал сереньким дождём.»
Жуть как красиво! Давайте смаковать. И разбираться.
«Сентябрь несмелою рукою
В колодце звёзды размешал
И в сердце, полное покоя,
Вонзил тоски тупой кинжал.»
Хорошо, кровожадненько так. Почему-то вспомнилось:
"Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана…" (с)
Но почему наш кровожадина такой «несмелый»? Вы можете себе представить, как некто «несмелою рукою в сердце вонзил тупой кинжал»? Мы –
