Ах, почему ОН не один, или Испытание выбором.16,17

 
   Часть шестнадцатая.

   Михаил Иванович Демьянов, мужчина средних лет и  далеко не среднего материального достатка, поразил меня неожиданным радушием. Он встречал нас на пороге дома, и лицо его светилось неподдельной радостной улыбкой, что привело меня в некоторое замешательство. В начале я было решила, что он нас с кем-то перепутал. Мало ли?.. Я даже немного струхнула, представив, что сейчас он поймет свою ошибку и…  В общем, последствия могли оказаться самыми неожиданными. Но нет.
   - О! – воскликнул он,  обращаясь к Марату, когда мы подошли достаточно близко. – Если бы я знал, что ты не один…
   Тут он перевел взгляд на меня.
   - Послал бы своих ребят сначала за вами. Не знал, не знал…
   Расплывшись в еще более лучезарной улыбке, он подхватил меня под локоть и повлек в дом. Недоуменно оглянувшись на Марата, я была вынуждена подчиниться.
   В прихожей или, вернее, сенях, поскольку принимал нас Демьянов в обычной деревенской избе, он галантно подхватил мою шубу и пристроил ее  на один из обычных металлических крюков, коих было на стене не менее десятка, и все они были заняты отнюдь не телогрейками. Вряд ли вся эта верхняя одежда принадлежала Демьянову и его домочадцам. Гости? Странное место, чтобы принимать гостей. Я снова посмотрела на Марата, но он, улучив момент, когда хозяин не смотрел в нашу сторону, состроив гримасу непонимания, лишь пожал плечами.
   За сенями находилась маленькая комнатка, которую почти целиком занимала русская печка, поразившая меня не многим меньше гостеприимства хозяина. Наличие в деревенском доме печи колоссальных размеров само по себе было вполне обыкновенно, но роспись, покрывавшая ее… Во-первых, краски - удивительно яркие почти неестественных цветов. Что это могло быть? Понятно, что без современной химии здесь не обошлось. Но удивительно ровная без единой трещинки матовая поверхность ассоциировалась, прежде всего, с  древнерусскими фресками. Хотя почему древнерусскими? К сожалению, додумать, засевшую занозой любопытства мысль мне не удалось. Демьянов, вновь ухватив меня под локоть, повлек за собой дальше.
   Вторая, следовавшая за «предбанником», комната была значительно больших размеров. Четыре в ряд традиционно для деревенского зодчества  маленьких окна, противоположная тщательно отштукатуренная стена покрыта столь же затейливой росписью, что и поразившая мое воображение печь, две других стены полностью закрывали стеллажи, на которых стояла всевозможная керамика, но тут уж явно современного промышленного производства. Я бы, наверное, оставила здесь все как есть. Разве что убрала бы огромный стол, стоявший посередине и не заслуженно привлекавший к себе слишком много внимания. Ну и… Помудрила бы над освещением. Сказочная роспись на стене требовала чего-то особенного.
   - Вы так увлеклись интерьером, что совсем не слушаете меня, -  в голосе Демьянова послышались капризные нотки.
   - Так ведь… Это наша работа. Для этого вы нас пригласили? –  не слишком уверенно пролепетала я.
   - Разумеется. Но об этом у нас еще будет время поговорить. Завтра.
   - Как завтра?
   Хотелось бы понять реакцию Марата на подобное заявление. Но он стоял ко мне спиной, разглядывая на стеллаже керамические подсвечники.
   - Завтра, завтра… Сегодня у нас  другое мероприятие.
   - Да?..
   - Какое? – оторвавшись от подсвечников, поинтересовался  и Марат.
   - Дашка привезла друзей. Любимое чадо не балует меня вниманием. А тут вдруг заинтересовалась этим вот приобретением.
   - Домом?
   - Ну да. Экзотика.
   - Деревенский дом?
   - Ну да.
   - Понятно, - кивнула я. – Здесь,  в самом деле, есть на что посмотреть. Кому он принадлежал прежде?
   - Я купил его у Тани Родионовой.
   - У?..
   - У той самой.  Дом ей достался в наследство от какой-то дальней родни. Недвижимость в России ее не интересует. Тем более такая. А я подсуетился. Сам дом мне практически ничего не стоил. Прикупил земельки вокруг. Вот это было уже не просто.
   - А разве у нас торгуют землей?
   - Ну, это не тема для светской беседы. Примите как факт. Я теперь крупный землевладелец.
   - А что собираетесь делать на земле?
   - Давайте все же оставим все деловые разговоры на завтра. Не люблю суеты в таких вопросах, тем более что планы у меня грандиозные.  
   - Хорошо.
   - Вот и прекрасно. Тогда займемся вашим размещением. Девушка, я полагаю, может остаться в доме, а ты…
   Марат энергично замотал головой.
   - Что? – досадливо поинтересовался Демьянов.
   - Если для двоих места в доме не найдется, то мы переночуем в машине.
   - К чему же такой экстрим? – рассмеялся хозяин. - Эту проблему можно решить более цивилизованно.  Андрей! – громко крикнул Демьянов.
   На зов явился здоровенный детина. Прежде  таких типов мне доводилось видеть только в кино. Честно говоря, я была почти уверена, что подобную внешность создают умелые руки гримеров.
   - Звали, Михал Иваныч? – его голос прозвучал глухо и бесстрастно.
   - Договорись в деревне по поводу ночлега этих  молодых людей.
   - Понял.
   - После того, как здесь все закончится, лично проводишь и убедишься, что все в порядке.
   - Понял.
   - Иди.

   В половине третьего  народ потихоньку начал расползаться к местам ночлега. Обрадовало это меня бесконечно, поскольку я тихо побаивалась, что затянувшийся ужин может плавно перетечь в ранний завтрак. Две бессонные ночи, проведенные, мягко говоря, без всякого удовольствия… В общем, для меня это было бы уже слишком, и, когда в дверном проеме появилась горообразная фигура Андрея, моя физиономия засветилась такой радостью, какую я приберегала лишь для самых близких и желанных людей.

   Безветренная звездная ночь. Вокруг тихо-тихо. Только дальний беззлобный лай двух или трех собак, обменивающихся, видимо, друг с другом последними собачьими новостями. После многочасового застолья в душной и шумной комнате прогулка по расчищенной  широкой дорожке сулила удовольствие. Но радость моя значительно поубавилась, когда через двадцать минут пути конца этого самого пути видно не было. К тому же прогулка подразумевает все-таки прогулочный  шаг, а не бег трусцой за тянувшим меня за руку Маратом, который в свою очередь, перебирая длиннющими ногами (каждый шаг не меньше моих трех), старался не отстать от нашего провожатого. Очень хотелось знать, сколько мне еще предстоит двигаться в таком темпе, но  в очередной раз, скользнув взглядом по могучей спине Андрея, спрашивать я не решалась.
 
   Моя теплая уютная постелька в темной пустой квартире. А ванна?.. Сверкая в ярком свете невинно-белоснежными боками еще не тронутыми пузырящейся прозрачной водой, бившей сильной струей из блестящего хромированного крана… Она напрасно ждет погружения в нее моего молодого (и чего уж скромничать?) весьма соблазнительного тела. Пушистое махровое полотенце и длинная белая ночная сорочка, которая так приятно ласкает кожу при первом соприкосновении. Бог знает, из какой материи она  сделана? Ночные рубашки, нижнее белье и постельные принадлежности мне всегда покупает Людмила Станиславовна, вполне резонно полагая, что сама я не очень разбираюсь в этих интимно-деликатных вещах. Ну… Не совсем так,  но и верно одновременно. Просто я на этом не зацикливаюсь. А для мамы, с ее слов,  не столь важно какое на ней надето платье, главное – что под платьем. Вполне простительная женская слабость.

   Не знаю, сколько времени душа моя, вырвавшись из утомленной плоти, витала в московской квартире, но  момент воссоединения пришелся как раз вовремя: наша нестройная шеренга, сбилась в кучку у  двери. Андрей мощным кулаком постучал по ее обитой  дерматином  поверхности. Звук получился глухой и очень негромкий. Увеличив прикладываемое усилие, Андрей постучал настойчивее. И без того заметно потрескавшееся дверное убранство, дало еще несколько трещин, обнажая свое ватное нутро, но какого-либо шевеления в доме не последовало.

   Вот человек долго-долго идет к какой-то цели. Идет целеустремленно, не обращая внимания на… Ни на что, не обращая внимания. И останавливается на пороге, чтобы перевести дыхание и, вздохнув полной грудью, заносит ногу над порогом…
 
   К счастью, здесь мои пространные рассуждения можно прервать. Многострадальная дверь со скрипом отворилась, и мы увидели маленького сухонького старичка с керосиновой лампой в руке. От усталости мне к этому моменту все уже было абсолютно безразлично. Я не слушала, о чем довольно сердито говорил Андрей, и что в оправдание ему отвечал старичок, удивляясь лишь, что столь могучий телесно мужчина мог выдавать такие пронзительно-высокие ноты. Это раздражало, но, так и не заинтересовавшись сутью перепалки, мое любопытство выбрало объектом изучения лампу в руках хозяина дома. Осветительный прибор явно был родом из времен, когда не только в российской глуши, но и в цивилизованном мире про электричество еще не слыхивали.   Наконец, голоса затихли, и наш провожатый развернулся на 180 градусов и зашагал в обратном направлении. Я машинально повернулась в его сторону, и, провожая его взглядом, подумала, что если бы он вдруг обратился к нам со словами, которые обычно говорят при прощании, то меня бы это, скорее всего очень удивило. Было все-таки   в этом детине что-то недочеловеческое.  «Верный пес» Демьянова… Хотя почему пес? Я люблю собак и считаю этих божьих тварей весьма расположенными к общению. Даже сторожевые со специально культивируемой агрессивностью собаки пусть не всегда дружелюбно, но реагируют на людей. А этот тип… Груз принял – груз сдал.
   - Гаш…
   - Что? – отозвалась я, повернувшись к Марату.
   - Пошли.
   Я кивнула, только теперь заметив, что старичок широко распахнул дверь и манящим жестом свободной руки приглашает в дом.


   Часть семнадцатая.

   Не очень понимая, где нахожусь, я оглядывала незнакомое помещение. Судя по интерьеру, который я могла разглядеть в узкие щелочки не раскрывающихся шире глаз, жилище было явно не городское. Разрешение вопроса - что бы это значило,  я решила оставить на потом, когда окончательно проснусь. А пока, сладко потянувшись, перевернулась на другой бок и снова с неимоверным удовольствием сомкнула веки, готовясь отойти ко сну. Но время шло, а сон не возвращался. И все стало не так. Раздраженно ворочаясь с боку на бок в поисках удобного положения, я провела еще некоторое время. И, наконец, осознав, что заснуть мне больше не удастся, откинула одеяло и села, прижав к груди ноги, обхватив их руками.  В этом положении меня и застал хозяин.
   Дверь открылась совершенно бесшумно. Все-таки еще плохо соображая спросонья, я не сразу догадалась прикрыться одеялом, но зато, едва увидев старичка, сразу  вспомнила вчерашние приключения и почему оказалась в этом доме.
   - Проснулась? Доброе утро, – приветливо поздоровался вошедший.
   - Доброе утро, – кивнула и я. – Который час?
   - Скоро десять.
   - Правда? – совершенно искренне удивилась я. – Я думала, что гораздо меньше. Темно ведь еще.
   - Так ставни закрыты. Вот и темно.
   - А вы рано встали?
   - Мое дело стариковское. Долго спать не могу. Работать – не работаю, на гулянки не хожу. С чего мне уставать? Рано ложусь – рано встаю.
   - Вчера-то мы вас поздно побеспокоили.
   - Так ведь я порой и днем