Глава третья, в которой книга переживает несколько метаморфоз

Забравшись с ногами в огромное белое кресло, маленькая мисс сидела в гостиной, укрывшись клетчатым покрывалом, которое дала ей мама и читала. Переворачивая очередную страницу, девочка взглянула на часы. Стрелки, лениво ползущие по золотистому циферблату, приближались к шести вечера. Значит, папа должен прийти с минуты на минуту.
В это время раздался звонок и миссис Пинквайк, подхватив пышные юбки, поспешила в прихожую. Энжела слышала приглушенные голоса родителей. Наверное, мама пересказывает папе, как прошел день, как чувствует себя дочь, как… В общем, все как обычно. Мистер Пинквайк что-то отвечал ей, короткими отрывистыми фразами. Через некоторое время он прошел в гостиную и, приблизившись к креслу, потрепал дочь по голове.
- Добрый вечер, маленькая мисс. Ну, рассказывайте, как прошел ваш день?
- Здравствуй, папа - оторвавшись от книги, Энжела подняла на него глаза. – Я читаю.
- Вижу. Сдается мне, ты занимаешься этим целый день - улыбнулся Христиан.
- Нет, я только к вечеру разрешила ей выйти в гостиную - мать стояла в дверном проеме и прекрасно слышала их разговор.
- Выходит, Энжела весь день пролежала в кровати? - удивился муж.
- Мистер Рид сказал…
- Мистеру Риду дай волю – до смерти залечит - возразил мистер Пинквайк. – Энжела выглядит здоровой девочкой.
- Она бледна…
- Вся в тебя, дорогая.
- Да, я в детстве тоже была худенькой и бледной - нехотя, согласилась Луиза.
- О чем я и говорю. Наследственность изменить невозможно.
- Папа, как прошел твой день? - встряла  разговор Энжела.
- Замечательно, дорогая. Кстати, тебе понравилась новая книга? - поинтересовался отец. – Я купил ее в новом книжном магазине на Бирюзовой улице специально для тебя.
- Дорогой, я посчитала эту книгу неподходящей для нашей дочери - осторожно начала женщина. – И…
- Выходит, Энжела так и не получила книгу? - поднял бровь Христиан.
- Дорогой…
- Милая, ты напрасно беспокоишься. Это самое лучшее издание, которое я видел. К тому же, я считаю, Энжеле понравится сборник испанских сказок.
- Испанских сказок?! - хором воскликнули удивленные Энжела и Луиза.
- Да - кивнул мистер Пинквайк. – В детстве у меня была похожая книга. Но она была не такая красочная. К тому же, куда-то подевалась. Иначе, я бы непременно дал бы ее тебе, дочка.
- Ясно… - бесцветным голосом отозвалась Энжела. Маленькая мисс напряженно думала. Как же так? Папа, явно, что-то путает. При чем здесь сказки? Книга называется «Повелитель стихий». И она совершенно не красочная, скорее, наоборот. Единственная фотография на первой странице не считается. Взглянув на мать, Энжела поняла, что она думает примерно о том же. Выходит, мама тоже не увидела там ни одной сказки? Странно.
- Может быть, поужинаем? - прервал неловкое молчание Христиан. – Я ужасно голоден.
- Да-да, конечно, пойдем, дорогой. Все уже на столе - засуетилась мама.
Родители отправились в столовую. Решив, что «больничный» ужин в постели отменяется, Энжела встала с кресла и отправилась следом.

* * *

Когда от вишневого пирога остались только крошки, мистер Пинквайк попросил Луизу:
- Дорогая, принеси пожалуйста, книгу, предназначенную для Энжелы.
Не желая спорить, женщина вышла из столовой, но через несколько минут вернулась с пустыми руками. Вид у нее была растерянный.
- Христиан… - начала она. – Я точно помню, что положила книгу на стол в гостиной, но…
- Книга у меня - неожиданно для самой себя, призналась Энжела.
- Дочка, как ты могла?!  всплеснула руками миссис Пинквайк. – Разве, я тебя не учила, что вещи без спроса брать запрещено?
- Но ведь книгу купили для меня - возразила маленькая мисс, взглянув на папу. Тот тут же подтвердил:
- Конечно, дорогая. Но мама говорит верно. Нужно было, поначалу, спросить разрешение.
- Тогда бы мама мне ее точно не отдала - уверенно произнесла Энжела.
- Думаю, если бы ты попросила, мама не стала бы возражать - стоял на своем отец и тут же добавил:
- Тогда, ты принеси книгу.
- Сейчас - встав со стула, мисс Пинквайк направилась в свою комнату.
- Ну, вот! - вздохнула Луиза. – Я никудышная мать. Даже не могу нормально воспитать собственного ребенка.
- Ты неправа, дорогая - отозвался Христиан. – Просто Энжела очень любит книги. Вот она и не сдержалась.
- Нужно уметь терпеть! - сердито возразила женщина, поглядывая в дверной проем.
- Со временем, она всему научится. Энжела – совсем еще ребенок, не забывай об этом - напомнил ей муж.
Тем временем, в гостиную вернулась Энжела, неся с собой папин подарок. Протянув книгу отцу, она вновь уселась на свое место.
- Вот она, красавица - Христиан медленно провел рукой по обложке. – Самая любимая книга из моего детства.
Женская половина общества с удивлением уставилась на надпись, красовавшуюся сверху. Что, в свое время, прочитала мама, Энжела не знала, но «Повелитель стихий» тоже куда-то исчез. Вместо него в позолоченной рамке было выгравировано: «Испанские сказки. Полное собрание».
- Надо же, -  пробормотала Луиза, поглядывая на «гвоздь» сегодняшнего вечера.
Тем временем, мистер Пинквайк расстегнул металлическую застежку и теперь пришла пора Энжелы удивиться уже как следует.
Тонкие, будто выведенные чьей-то рукой крупные заглавные буквы, объемные вензеля вокруг номера каждой страницы, красочные иллюстрации… Иногда даже неодушевленные предметы способны сразить наповал. Мистер Пинквайк расценил реакцию дочери на свой лад:
- Вижу, тебе нравится - улыбнулся он, жестом указывая на особо яркую картинку. Мраморные статуи, полуразрушенные и, все же, не потерявшие своей первозданной красоты, разросшиеся деревья и кустарники – старый, заброшенный парк. Интересно, все изображенное на этих страницах имеет хоть какое-то отношение к испанской литературе, или все это – лишь плоды фантазии того загадочного Найра?
- Пап, я могу забрать книгу себе? - на всякий случай, спросила Энжела.
- Да-да, конечно - кивнул Христиан и тут же обратился к своей жене:
- Вот, видишь, дорогая. Ничего страшного здесь нет.
Луиза, нехотя, кивнула, соглашаясь.
- Тогда, я пойду? - Энжела осторожно взяла книгу в руки.
- Иди, иди. Знаю, тебе не терпится поскорее начать чтение - уверенно проговорил папа. Отчасти, он был прав. Но содержимое «Повелителя стихий» мало волновало девочку. А вот личность автора…
Встав со своего места, поблагодарив маму за вкусный ужин и прижав ношу к себе покрепче, маленькая мисс покинула гостиную.

* * *
Свет настольной лампы острым ножом разрезал непроглядную тьму осенней ночи. Закутавшись в теплое покрывало, мисс Пинквайк медленно перелистывала страницы. На часах было почти четыре утра, а она еще до сих пор не ложилась.
Кроме портрета автора, в самом «сердце» книги юная читательница обнаружила еще несколько изображений: фотографии писем Найра своей возлюбленной. «Моя ненаглядная Э.» - так обращался к ней автор. – «Я не знаю, когда я вновь смогу увидеть вас, но мое сердце уже учащенно бьется, в предвкушении встречи…»
- Видимо, он сильно любил эту Э. - заметила про себя Энжела. – Интересно, их чувства были взаимными?
Внезапно бумага под ее пальцами стала теплее. Даже не успев испугаться, мисс Пинквайк с интересом наблюдала за изменениями, происходившими на ее глазах. Каждая буква и, постепенно, строка за строкой, загорелись золотым светом. Через несколько секунд свечение погасло. Вместе с ним исчезло и написанное. Множество чистых листов – ни одного пятнышка! Энжела поспешно открыла первую страницу и тут же выдохнула с облегчением – портрет Найра никуда не делся.
Интересно, получится ли отыскать хоть какую-то информацию об этом человеке? Достав чистый лист, Энжела аккуратно записала на нем имя и фамилию автора, год его рождения. Перелистывая страницу, она нечаянно задела чернильницу. Ее содержимое выплеснулось на книгу.
Но чернила, словно, впитались в бумагу и исчезли без следа. Повсюду были лишь нетронутые листы. Взяв перо и достав запасную чернильницу из ящика письменного стола, мисс Пинквайк обмакнула кончик в чернила и вывела: «Энжела Пинквайк».
Через несколько секунд написанное ею исчезло. Тогда девочка вновь обмакнула перо в чернила и осознанно посадила кляксу. Невидимая сила «проглотила» и ее. Книга молчала.
- Ну, что ж. По крайней мере, ее не страшно испачкать - решила Энжела. Однако, радости от этого факта было немного. Бумага, поглощающая чернила? Да, мало ли, что может сейчас изобрести человечество! У ее подруги Нины уже давно «жил» пушистый розовый шарик с серебряными крылышками. Днем он обитал в кармане своей хозяйки, а по ночам летал над кроватью и наполнял комнату мелодичным перезвоном. Такие игрушки не были редкостью. У каждого ребенка имелось, хотя бы, одно механическое насекомое. Девочки, в большинстве своем, предпочитали бабочек с разноцветными крыльями. Мальчишки были в восторге от мух, пауков. Причем, если прекрасную половину больше волновала внешняя часть, то мальчики интересовались скоростью, с которой их металлические товарищи по играм могли бегать, прыгать и летать.
У самой Энжелы был довольно крупный богомол. Он смешно шевелил усиками, лапами и поворачивал голову на звук, исходивший откуда-либо. Однажды, гуляя по Лиловой улице, папа купил ей эту игрушку. Правда, поиграть как следует не удалось – мама с визгом убежала из комнаты. Она ненавидела богомолов в любом виде. С тех пор металлическое насекомое не покидало своей коробки.
Встав со стула, девочка направилась к массивному комоду и с трудом открыла нижний ящик. Достав плоскую черную коробку, она вернулась к столу. Осторожно, Энжела Пинквайк открыла крышку. Ее несостоявшийся друг детства лежал на белой атласной подушечке, подвязанный шелковой лентой – именно так запаковывали свои товары члены семьи Маззолино – «короли» среди производителей механических насекомых.
Развязав шелк, Энжела освободила игрушку из мягкого плена. На ее руке сидел довольно массивный богомол, чуть крупнее своих живых собратьев. Тело в свете настольной лампы загадочно отливало золотистым блеском. Два лиловых кристалла вместо глаз казались маленькими звездами.
Приподняв подушечку, маленькая мисс достала со дна коробки крошечный медный ключик. Там, где у живых богомолов находится ухо, у игрушки было крошечное отверстие. Вставив туда ключ, Энжела повернула его три раза. Что-то щелкнуло. Богомол подал признаки жизни.
Мисс Пинквайк осторожно посадила игрушку на стол. Золотистые усики шевелились, лапки поддрагивали.
- Ну, что, здравствуй, дружок - проговорила Энжела. Богомол тут же повернул к ней голову. – «Рад меня видеть?»
«Дружок» не ответил. Оно и неудивительно – ведь в его функции входило слушать собеседника, а не говорить. Об этом Энжела знала наверняка.
- Знаешь, я, кажется, увидела чудо - продолжила девочка. – Папа подарил мне странную книгу. Она меняет свой облик, ее содержимое бесследно исчезает. А написал ее неизвестный автор – Найр О`Грошхаль. Удивительно, правда?
Богомол не мог ответить, но его усики так активно шевелились, что казалось, игрушка согласно кивает ей.
- Завтра я хочу пойти в нашу домашнюю библиотеку - сообщила Энжела игрушке. – Может, удастся найти хоть что-нибудь об этом человеке. Правда, я не слишком уверена в успехе.
Богомол снова «кивнул». Он продолжал кивать, дрожать и