Друг пеликана

лучше нашей британской? Некоторые скажут, что в США. Однако, я лишь усмехнусь на это, ибо Америка это страна незыблемых законов, а не демократии. Даже самый нелепый закон какого-нибудь американского штата (например такой, что нельзя спать без трусов в своем же доме или целовать жену по воскресеньям!) там всегда будет выше трезвого мнения какой-либо "демократии"! Вон сколько было трагических случаев использования огнестрельного оружия в публичных местах, что вроде бы даже хотели принять закон о его запрете. Разве приняли? Нет. Закон там не рушим, тем более если этот закон касается того, что каждый гражданин США имеет право носить оружие для самообороны. Страна законов! Нет, только у нас в Британии истинный пример настоящей демократии, ибо только тут может спокойно уживаться как опальный миллиардер-олигарх, так и фанатичный оборванец-религиозник!"
  От собственных размышлений Джеймс Фостер вновь вспотел. Снова стерев со лба выступившие грозди пота носовым платком, он уткнулся в газету, и на сей раз постарался больше ни на что отвлекаться. Вскоре, от его усердия, вопросы кроссворда были решены им почти на 94%. Оставалось лишь не более пяти-шести незаполненных клеток.
  - Так, кличка любимого коня Александра Македонского, с которым великий полководец шел во все походы? - прочитал Фостер один из оставшихся вопросов. - Имя коня? Из-за разгаданного слова по-вертикали, первая буква Б. Хех. В моей молодости когда-то считалось уровнем образованности именно то, знает ли, или не знает человек кличку любимого коня этого античного полководца! И хоть я, выпускник Стэндфордского университета, конечно раньше знал, то сейчас стыдно признать то, что уже запамятовал это. Хотя что-то на языке вериться... Битипал? Буцелат? Нет, что-то не то...
  Он так погрузился в раздумья, пытаясь вспомнить кличку коня великого полководца, что даже не заметил того, что к нему подошла одна из тех студенток, которые сидели на соседней скамейке!
  - Мистер! Прошу прощенья мистер! - вдруг услышал он возле себя женский голос, который подлетел к нему с внезапностью блуждающего звонкого эха. - Простите мистер, но могу ли я к вам обратиться за помощью?
  Джеймс Фостер поднял глаза на вопрошающую и чуть было не раскрыл рот от изумления - перед ним стояла именно та студентка-шатенка в полосатом пуловере, которая ему понравилась с первого взгляда и невольно пробудила откровенные образы в его воображении!
  "Что это?! Флюиды что-ли?!", - мысленно поразился он, смотря на неловко улыбающуюся перед собой студентку, и едва скрывая свое удивление, проговорил:
  - Да, я с радостью готов помочь вам, юная леди. В чем у вас проблема?
  - Сейчас, на лекции мы изучаем развитие экономики в Британии... - неуверенно начала девушка, вроде бы стесняясь его, хотя хитрый взгляд темных глазок выдавал то, что она на самом деле не из робкого десятка. - И мне стыдно это признать, но я не знаю кто был главным реформатором 1832 года в нашей стране. Подруги тоже не знают. А ведь очень вероятно то, что лектор может спросить нас и об этом на экзамене. Он у нас очень придирчив и всё время пытается на чём-нибудь да "подловить"...
  Просяще смотря на старика, студентка многозначительно замолчала.
  Фостер смотря в её овальное чистое лицо, невольно взглянул и на выпирающий в районе груди пуловер - её грудь действительно была крупна и упруга. Она хорошо растягивала красно-черные полосы пуловера, и "улитки" от наушников спокойно блуждали по ней.
  Дабы не смущать девушку, он быстро перевел взгляд на соседнюю скамейку - её подруги прижавшись к друг к дружке словно птицы, наблюдали за ними и о чем-то перешептываясь, издавали веселые хихиканья.
  - Юная леди, - вновь устремляя свой взгляд на хитрую шатенку, с улыбкой проговорил он. - Вы правильно сделали, что обратились ко мне - главной фигурой в проведении реформы 1832 года был Томас Эттвуд. Он был не только ведущим экономистом Бернингемской школы, но и хорошим политиком, занимавшимся также и публицистикой.
  - Ой, спасибо большое! - воскликнула девушка, которая в искреннем восторге от  знаний старика, даже сомкнула свои ладони у крупной груди. - Вы очень мне помогли! Мне действительно повезло с вами, мистер... мистер...
  - Джеймс Фостер.
  - Спасибо, мистер Фостер!
  Хитро смотря на старика темными глазками, студентка, быстро пригнувшись к нему, смело коснулась его небритой щеки молочно-розовыми губами в благодарственном поцелуе! Фостер просто замер от изумления, в первый миг даже не поверив произошедшему, а девушка, с проявившимся румянцем на бледных щеках уже легко бежала к своим расхохотавшимся подругам.
  - Дочка, как зовут тебя то?! - не удержавшись, спросил он убегающую "нимфу".
  Он хорошо чувствовал как её поцелуй ещё мягко "жег" щеку и это ощущение взволновало его.
  - Амелия Томпсон! - радостно воскликнула студентка, и с озорством глядя на него поверх плеча, умудрилась послать ему ещё и воздушный поцелуй.
  Она вернулась в компанию хихикающих подружек и сразу стала записывать в конспект полученные от него сведения.
  "Плутовка! - только и подумал Фостер, хотя и ощутил, что ему было приято это внимание "королевы нимф". - Но с красивым именем. Оно ей подходит..."
  Он вспомнил, что ему уже знакома одна девушка с таким именем, а именно певица Амелия Брайтман, которая была младшей сестрой знаменитой Сары - она вместе с Келли часто гостила в его доме на Уэст-Энде. Она понравилась ему с первого знакомства, ибо покорила его не только красивым сопрано, но и довольно скромным характером. Он помнил, как она совсем по-детски смущалась, когда он называл и её своей дочерью (при этом со смехом обнимая сразу обеих девушек в своих широких объятиях), и признавался в том, что является больше её поклонником чем старшей сестры. И он не лукавил в словах - Амелия нравилась ему ещё с той поры, когда она выступала под псевдонимом Вайолет. Теперь же он был искренне рад её успешной карьере в составе ставшей уже культовой англо-немецкой хоровой группы "Грегориан" - ему нравилось как Амелия не только красиво поет ангельским голоском под григорианские хоралы этих "монахов" (дизайн одеяний которых она, кстати, сама разрабатывает!), но и разбавляет их средневеково-целомудренный антураж своими откровенными нарядами!
  Думая о милой Амелии Брайтман, Джеймс Фостер как обычно уткнулся в "Дейли Телеграф". Хоть он искренне задумался над нерешенными вопросами в кроссворде, однако, больше не мог разгадать их. В особенности непреодолимым препятствием для него оказался именно конь Александра Македонского, который словно специально дразнил его мысли известной первой буквой клички, но никак не приводил к правильному ответу. Этот конь мелькал у него в голове, блуждал всякими образами, но всякий раз ускакивал во тьму неизвестности.
  Продолжая перебирать в голове все возможные варианты клички коня, Фостер вскоре услышал возле себя некое движение. Взглянув по верх своих очков, он увидел, что студентки встали с места и всё же двинулись из парка на лекцию в университет. Шатенка, проходя мимо его скамейки со скромной улыбкой на устах, хитро покосилась на него, а подружки, сдерживая ладонями смешки, все же постеснялись посмотреть на мудрого старика столь откровенно.
  "Все же эта леди хитра, - смотря в след уходящей со "свитой" "нимфе", с улыбкой подумал Фостер. - Она точно не похожа на тех девушек, которые стремятся жить на иждивении государства, "случайно" залетев от первого попавшегося на вечеринке кавалера".
  Проводив девушек веселым взором, он уткнулся в "Дейли Телеграф", вновь задумавшись над неразрешенными вопросами. Их было всего несколько, и не смотря на то, что благодаря другим отгаданным ответам в клетках зияли некоторые буквы, они все равно казались ему трудными. Он хотел взять блокнот и записать их, дабы в следующем номере, как обычно узнать и внести ответы, но всё же то, что он не знал кличку коня великого полководца, все равно его сильно смущало.
  "Н-н-да, - только и вздохнул Джеймс Фостер, смотря в "Дейли Телеграф". - Конь Македонского на букву Б. Возможно только Джоди Фостер, обладающая IQ в 132 пунктов, правильно ответила бы здесь на все вопросы не потратив и минуты! Эх, как жаль что сейчас нет со мной моей далекой племянницы!"
  Он легко рассмеялся - привычка "делать" всех либо "дочерями" либо дальними "родственницами", иногда смешила даже его самого. Знаменитая голливудская кинодива в этом у него тоже давно не была исключением. Помимо неё, он считал своим "родственником" и знаменитого архитектора Нормана Фостера.
  - Ничего, ничего, - тихо пробурчал под нос старик, утешая себя. - В большинстве своем мы, мужчины, все равно значительно умнее представительниц прекрасного пола. Такие как Джоди просто редкое исключение...
  Он, озадаченно проведя пальцами по своей бородатой щеке, вновь уткнулся в газету и стал что было сил напрягать свои мозги. Близко приблизив лицо к страницам с кроссвордом, он так усердно принялся за дело, что со стороны казалось, что он вот-вот сейчас "пробуравит" их одним только взглядом!
  С упорной задумчивостью смотря на неразрешимые клетки, старик вдруг заметил как на страницах газеты стала быстро мелькать светотень - кто-то явно копошился над ним в зеленой листве ветвей кленового дерева! Придерживая рукой свою фетровую шляпу, он поднял голову вверх и действительно увидел забавную серую белку, которая ловко прыгала с одной ветки на другую, используя в воздухе свой хвост как парашют!
  "Эх, я всё-же стар, как и этот клён, - подумал Джеймс Фостер, с улыбкой следя за пушистохвостой "акробаткой". - И к тому же я ещё и старомоден. Возможно, что я последний из британцев, кто до сих пор носит одежду из 70-х годов прошлого века! Да, всё со временем меняется. Все идут в "ногу с прогрессом". Даже Её Величество сейчас уже имеет не только особую водяную кровать (которая может подстраиваться под любое положение тела, и имеет специальный термальный датчик, регулирующий температуру воды не только для дня и ночи, но и учитывая данное время года!!!), но и благодаря своим замечательным внукам Уильяму и Гарри, приобрела даже собственную страницу в социальной сети! Лишь я в Британии так и остался старомодным, со своими неизменными привычками и хобби. Только я - старый одинокий Джеймс Фостер..."
  Он вновь вернулся к своему неизменному многолетнему интеллектуальному хобби, задумчиво смотря на оставшиеся нерешенные вопросы. Однако всего через несколько минут спустя его отвлек уже сильный плеск воды, доносящийся из пруда парка. Подняв голову и устремив туда свой мудрый взор, он увидел довольно редкую, потрясающую картину - начавшуюся коллективную охоту пеликанов на рыб!
  Семь розовых пеликанов, выстроившись в пруду полукругом загнутым к берегу, вовсю хлопали по воде своими большими крыльями и при этом ещё стучали по ней могучими клювами! Поднимая неимоверные снопы брызг, летящие от них во все стороны, они казалось выполняли какой-то свой ритуальный танец, хотя на самом деле использовали эту шумовую атаку на рыбу дабы загнать её к мелководью, чтобы затем