Неожиданный поворот

Пожалуйста, - не глядя на него, ответил Морозов.
- В котором часу вы заступили в наряд?
- В 18 часов, сразу после развода.
- В это время, кроме дежурной смены кто-то на аэродроме был?- поинтересовался Чернов.
- Нет, - без колебаний ответил техник.
- Вы не вспомните, кто-то из военнослужащих дежурной смены ходил ставить или проверять петли на зайцев за аэродромом?
     Лейтенант удивленно посмотрел на назойливого майора.
- Да, Вы что? Мы ж почти придворный полк, нас за ночь проверяют несколько раз. Ни дай бог, кого на месте не окажется, греха не оберешься. Нет, у нас такого не бывает. Петли на зайцев, конечно, ставят, но только тогда, когда полеты идут, а вчера никто не летал, все с аэродрома еще в обед уехали. В 18 часов стоянка была закрыта.
- Тогда еще вопрос, - продолжал   Чернов,- А вечером со стороны балки никто из лыжников или охотников на аэродром не поднимался?
    Морозов снисходительно улыбнулся и заявил:
- Товарищ майор, у нас в полку народ хоть и отчаянный, но не дурной. Какой же идиот ночью поедет кататься на лыжах по сопкам. Тут и волки периодически попадаются и росомахи гуляют, а дикие собаки, так, вообще, стаями бродят.  Нет, я таких камикадзе у нас в гарнизоне не знаю.
   Лейтенант бросил окурок в снег, поднял воротник куртки и сказал:
- Извините, товарищ майор, но мне нужно дежурить. С наряда меня пока никто не снимал,  пойду, проверю другие объекты.
  Не дожидаясь ответа, он сунул руки в карманы и медленно поплелся в противоположную сторону аэродрома.
      Чернов, оставшись один, только сейчас почувствовал, до какой степени он замерз. Ног он не чувствовал уже давно, а теперь перестал чувствовать пальцы на руках. Даже в меховых перчатках они начали болеть от холода.  Кожа на лице задубела от мороза так, что любая гримаса отзывалась болью. Игорь взял рукой горсть снега и попытался им растереть лицо, но стало еще хуже. Оно сразу же покрылось ледяной коркой. В поисках автомобиля, Чернов с надеждой огляделся по сторонам, но,  к великому сожалению, никакого транспорта на аэродроме, кроме пожарных машин, уже не было. Ждать было некого и нечего. Игорь втянул голову в воротник куртки  и  трусцой побежал в сторону гарнизона.
   

                                                      -3-

  Войдя в квартиру, Игорь с порога ощутил как его ноги и руки стали сначала покалывать, а потом не терпимо болеть. Он сбросил с себя одежду прямо в коридоре, забежал  в ванную и встал под горячий душ. Через несколько минут, он почувствовал себя значительно лучше. Боль в отмороженных пальцах постепенно  утихла. Медленно к нему стало возвращаться нормальное восприятие жизни. Игорь услышал приятный запах жареного картофеля и у него резко проснулся волчий аппетит. На кухне его ждала жена, она подвинула ближе к нему тарелку с завтраком и спросила:
- Что случилось, почему ты среди ночи побежал на аэродром?
- Там здание сгорело, - с полным ртом  ответил Игорь.
- Никто, хоть не пострадал, - поинтересовалась Люда.
-Нет, - также лаконично ответил Игорь, не переставая работать вилкой.
    Людмила поняла, что с голодным мужем разговора не получится, встала из-за стола и вышла в детскую комнату собирать старшую дочь в школу.
    Необыкновенно вкусный после мороза завтрак неожиданно прервал телефонный звонок. Чернов нахмурился, утренние звонки, как правило, не предвещали ничего хорошего.
- Слушаю Вас, - едва прожевав, ответил Игорь.
- Это я Вас слушаю, - на противоположном конце провода раздался голос новоявленного начальника отделения майора Горбченко, сменившего в этой должности подполковника Можайского, - Вы хоть в курсе, что у Вас ЧП в полку.
-В курсе, я с пяти утра на ногах и только что прибыл с места происшествия, - ответил Чернов.
- Через пять минут будьте готовы доложить мне все обстоятельства дела. Я, между прочим, сижу у вас в кабинете и вместе Евгением Герасимовичем, уже обсуждаем возможные причины пожара.
Игорь положил трубку и стал быстро одеваться. Сомнений не было, о пожаре в полку сообщил  начальнику майор Дубовик. Перед новым шефом тому явно хотелось предстать в выгодном свете, чтобы в ближайшее время получить должность старшего оперуполномоченного. Этот офицер прибыл в гарнизон в конце прошлого года, так же как и Чернов, из Киевского военного округа. До этого назначения, он никогда не был оперативником, а прошел путь от прапорщика- секретаря отдела до начальника секретариата армии. Поговаривали, что с этой должности его сняли за незаконное уничтожение конфискованной валюты, хотя все понимали, что это было чистое хищение, но доказать или опровергнуть тогда данный факт никто не смог или не захотел. Затем, его направили в командировку в Чернобыль, а после возвращения оттуда, должности, соответствующей его рангу, в округе не нашлось. Его долго держали за штатом, временно переназначая на вакантные должности, а затем, предложили перевод в Заполярье. Так он оказался на Севере. По своим человеческим качествам, он был необыкновенно коммуникабелен. За 2 месяца пребывания в гарнизоне Дубовик стал на короткой ноге практически со всеми выходцами из Украины. Он не стеснялся всем обещать замену на родину, используя свои связи в Киеве. Как ни странно, но многие ему верили, в результате чего, ему через месяц выделили трехкомнатную квартиру, на складе он получил летное обмундирование, хотя не имел в оперативном обеспечении летных частей, а также ежемесячно получал продовольственный паек для высшего офицерского состава. Ему шел 43 год и по возрасту, он был старше всех сотрудников особого отдела ВВС, за исключением самого начальника.

    Когда Игорь зашел в  кабинет, Горобченко сидел за его рабочим столом, мирно курил «Беломор» и пил чай. Дубовик устроился напротив, и рассказывал ему байки о своей былой службе на прежнем месте.
- Чем порадуете, Игорь Геннадьевич? –  вместо приветствия с порога начал начальник, - вы не стойте в дверях, располагайтесь.
    Он помешал ложечкой чай и ехидно улыбнулся, указывая на свободные стулья.
- Спасибо за приглашение, - с иронией ответил Чернов,- насколько я понимаю, это еще мой кабинет.
   Игорь, не торопясь, снял шинель, поправил волосы и сел в кресло, вытянув ноги.
   Улыбка сошла с лица Горобченко. Он сделал глубокую затяжку папиросой, выпустил дым кольцами и строго спросил Чернова:
- Я готов выслушать Ваш доклад по данному ЧП.
    Как военный человек Чернов встал и доложил:
 - Я провел первичный осмотр места происшествия и на основании полученных фактов могу утверждать, что поджог имел преднамеренный характер.
- Так-так, что же Вы такого там нашли, что берете на себя такую ответственность?
- Во-первых, я нашел на снегу осколок стекла от окна домика с явными следами стеклореза и пластилина? Во-вторых, от места происшествия в балку тянулась дорожка следов, причем в обе стороны, а на дне балки обнаружена свежая лыжня. Поэтому я предполагаю, что неизвестный по балке на лыжах, прошел на стоянку вертолетов, стеклорезом вырезал край окна, чтобы его не разбивать и не создавать лишнего шума. Затем, вылил горючую жидкость на пол и поджег. Дежурный по стоянке части утверждает, что пламя разгорелось в считанные минуты.  
- И это все? – удивился начальник.
    Чернов молча кивнул головой.
- С Вашей фантазией, товарищ майор, нужно романы писать, а не оперативной работой заниматься. Надо же какая улика, - Горобченко с наигранной возмущенностью взмахнул руками, - след стеклореза на стекле. А чем, по-вашему, это стекло вырезали? Лазером что ли? И пластилин наверняка использовался в качестве замазки.
  Он захихикал и посмотрел на Дубовика, ожидая от того поддержки. Однако, Евгений Герасимович, многозначительно поднял брови, но ничего не ответил.
- Опять же, подумаешь, лыжня в балке. – продолжал Горобченко, - У нас лыжников в гарнизоне больше, чем алкашей. Вся округа изрезана лыжней.
- Вчера был снегопад, - попытался доказать свою правоту Игорь, - и любую лыжню занесло бы снегом, а ближе к ночи он прекратился.  Там четко видно, что кто-то шел на лыжах, потом их снял и пешком поднялся к эскадрильскому домику.
- Хватит разводить демагогию, Игорь Геннадьевич. Пока я вас ждал, в штаб приехал начальник противопожарной службы ВВС Флота. Он высказал предварительный вывод о том, что пожар произошел от возгорания электропроводки. Уже готовится приказ о наказании виновных. Поэтому, тема закрыта. Вы лучше вместе с командованием завтра же проверьте противопожарное состояние, уязвимых в диверсионном отношении объектов и мне доложите отдельной справкой. Все ясно?
- Так точно, - недовольно ответил Чернов и сел опять в кресло.
    Горобченко,  вальяжно встал, надел шинель и, пожав присутствующим руки, напоследок сказал:
- Зайду к командиру полка поздороваться и поеду к себе, а вы держите меня в курсе.
  Не скрывая удовольствия на лице, он гордо вышел из кабинета.
- Я что-то не понимаю, или мир перевернулся? – обратился Чернов к Дубовику, когда остались наедине, - то нам предъявляют претензии, что мы плохо работаем, то не дают работать там, где есть реальное дело.
- Ты когда майор получил? – издалека начал Евгений Герасимович.
- Недавно, а что? – не понял вопроса Игорь.
- А то. Ты сейчас можешь выдвигать хоть какие версии. По всем нашим канонам, даже если завалишь дело, тебя в звании уже понизить не смогут. Только в должности. Выдвигать на вышестоящую должность тебе пока рановато. А вот его недавно назначили  начальником, а представление на «подполковника» еще не подписали. Так что, для него главная задача - получить очередное звание, а там хоть трава не расти. Да ты, наоборот, радуйся, что так получилось. По ментовской терминологии – это «глухарь» стопроцентный, а тут сам начальник дает указание не заниматься этим делом.
    Неожиданно открылась дверь, и в кабинет вошел майор Мухин Виктор Николаевич - старший оперуполномоченный соседнего вертолетного полка.
-Здорова, мужики, - весело поприветствовал он присутствующих, - наслышан о сегодняшнем ЧП. А почему вы в кабинете, а не на пожаре.
- На пожаре я уже был, а нам там заниматься нечем. Нет нашей компетенции, как говорят в правоохранительных органах. Проводка там загорелась, причем при выключенном рубильнике. Во! Как, – с сарказмом ответил Игорь и хлопнул ладонь по поверхности стола.
- Это кто так сказал? - меняя выражение лица, спросил Мухин.
- Как кто? Наш отец и наставник – Горобченко Сергей Дмитриевич, - съерничал  Чернов.
- А-а, ну значит, так оно и есть. Сергей Дмитриевич у нас круче бога, это все знают, - наигранно произнес Виктор и подкатил глаза вверх, а затем, после непродолжительной паузы, добавил, - Особенно, когда и что должны завезти в военторг на следующей неделе.
  Все весело рассмеялись. Майора Горобченко, в его бытность старшим опером, коллеги по отделу всерьез не воспринимали. За всю службу у него никогда не было никаких мало-мальски значительных результатов. По итогам года начальники его не замечали, потому, что, как правило, накануне он отвозил им по канистре спирта и, как результат, на подведении итогов сразу находились другие объекты для критики. В связи с этим, назначение его на должность начальника отделения для всех стало,  громом среди ясного неба. А Горобченко, в свою очередь, сразу после назначения на должность, установил