Неожиданный поворот

Расскажи мне, матрос Корнеев, что подозрительного видел во время несения службы в карауле, - устало спросил его Чернов.
- Ничего подозрительного не видел. – сразу ответил тот.
- А почему тогда так волнуешься?
- Я не волнуюсь, - не поднимая глаз, ответил матрос.
- Не хочешь мне что-то рассказать? –  повысив голос спросил Чернов.
- Нечего  мне вам рассказать, товарищ майор. Если б что-то видел, я бы не скрывал.
- Ну что ж. Не хочешь говорить, не надо. Завтра поедешь со мной в военную прокуратуру, может быть там, что-то вспомнишь. –  решил использовать «тяжелую артиллерию» Чернов. Он демонстративно встал с места, и сделав вид, что собирается уходить, начал медленно надевать шинель.
- Завтра я не могу, - встрепенулся Корнеев.
- Что значит, не могу? – удивился Игорь, - Ты думаешь, тебя кто-то будет спрашивать?
- Я завтра в отпуск еду. Уже и билет домой купил.
- Тогда расскажи мне, что ты видел и езжай в отпуск. В противном случае, завтра вместо отпуска поедем в военную прокуратуру. – категорично заявил Чернов, вновь усаживаясь за стол.
- Даете слово офицера? – неожиданно спросил парень.
   Игорь удивленно посмотрел на него и заявил:
- Ты еще поторгуйся со мной. Рассказывай, а там посмотрим. Если все скажешь, то поедешь, если что-то не договоришь, тогда пеняй на себя.
   Какое-то время матрос молча рассматривал свои ладони, не поднимая глаз. Игорь уже хотел его поторопить, но тот сам начал рассказывать:
- Вчера, моя смена была с 12 до 14 часов. Я следовал по маршруту  вдоль стоянки вертолетов. Когда проходил мимо третьей эскадрильи, то сначала ничего подозрительного не заметил. А когда сделал круг и вернулся к тому же месту, то на снегу увидел свежие следы. Они тянулись из оврага. Но людей на стоянке не было, это точно. Я еще раз походил возле домиков и там никого не обнаружил. Потом осмотрел печати вертолетов, все было на месте. Поэтому ни кому и не доложил. Вот, в общем, и все. – Матрос тяжело вздохнул, и, бросив жалобный взгляд на опера, спросил:
- Так что с отпуском? Я поеду или завтра в прокуратуру.
  Игорь немного подумал и сказал:
- Поедешь, я же обещал.
   Матрос отдал честь и быстро выскочил из канцелярии.
   Игорь подошел к окну и стал смотреть, как за стеклом медленно начал срываться небольшой снег. Он  с минуту простоял так, как вдруг резко подскочил к телефону и набрал номер заместителя начальника особого отдела.
- Юрий Иванович, мне срочно нужно на аэродром. Машина есть в отделе? – не скрывая волнения, спросил Чернов.
- А что случилось? Что за срочность? – спокойно переспросил Нещерет.
- Некогда объяснять, сейчас каждая минута работает против нас. Приеду, расскажу. Я в казарме.
- Сейчас вышлю, - недоумевая, ответил начальник и положил трубку.
     Чернов выскочил на улицу. Уже смеркалось. Он, чертыхаясь, ходил по плацу в ожидании автомобиля. Наконец, через пять минут, которые показались вечность, приехал служебный Газ-66. Игорь заскочил в кабину и сказал водителю:
- Коля, пулей гони на аэродром к третьей эскадрилье.
    Водитель особого отдела был по национальности киргизом и на самом деле его звали Кылычбеком, но когда в отделе к нему обращались офицеры на русский манер, он не обижался. Тем более, что не у каждого с первого раза получалось выговорить это имя. Получив команду, он быстро развернулся и до отказа нажал педаль газа. Машина, выбросив из-под колес столб снега, с ревом рванулась с места.
   Через десять минут Чернов уже был на стоянке. К автомобилю сразу же подошел старший  лейтенант Игнатов, продолжавший нести службу в качестве дежурного по стоянке подразделения.  Игорь не обращая внимания на него, сразу побежал в сторону служебной застройки. Снегопад уже образовал новый покров, но между контейнерами Чернов все же смог различить  в сугробах вмятины от вчерашних следов.   Взяв в руки полы шинели, он  последовал туда, куда они вели. Игнатов безотрывно следовал за ним. Игорь оглянулся к нему и спросил:
- У тебя фонарь есть?
    Дежурный утвердительно кивнул и протянул карманный фонарик майору. Чернов быстро выхватил его из рук и стал удаляться в сторону оврага. Как и в прошлый раз, на самом его дне оказалась запорошенная снегом лыжня. Различить очертания следов уже было невозможно, потому что падающий снег поглотил былые улики. Но, по крайней мере, это обстоятельство уже давало уверенность в том, что поджог домика с формулярами первой эскадрильи и попытка поджога вертолета – дело рук одного и того же человека.
     Игорь вновь поднялся на стоянку. Едва переводя дыхание от подъема по глубокому снегу, он подошел к Игнатову и протянул ему фонарь.
- Спасибо.
- Не за что, - ответил тот, - Что-нибудь нашли?
- Существенного ничего, - не посвящая дежурного в детали, ответил Чернов.
- Товарищ майор, –  обратился старший лейтенант, - Вы так же,  как и командир считаете, что это дело моих рук?
- Сергей, - улыбнувшись, произнес Чернов, - По-моему, мы еще в прошлый раз  перешли на «ты». Отвечаю тебе прямо - нет, не считаю. Тебе не было смысла так дешево подставляться. Я уверен, что ты здесь не при чем.
   Лицо техника заметно  потеплело.
- Более того, мне нужна твоя помощь, - обратился к нему Игорь.
- Спрашивай, - опять перейдя на «ты», ответил Игнатов.
-Утром, когда ты принимал стоянку, кабина вертолета № 39 была опечатана или нет.
- Конечно, опечатана, - ответил техник, - печатью Ковальчука. Да я случайно заметил, что грузовая кабина не заблокирована. Я обычно, когда заступаю в наряд, всегда трогаю двери. В этот раз тоже, автоматически ее дернул, и она поехала. Заглянул туда, а там канистра. Вот сразу и доложил дежурному.
- Кстати, ты это канистру у кого-нибудь раньше видел? – спросил Чернов.
- Видел, но у кого, и при каких обстоятельствах, не помню. Опять же ее или нет, на сто процентов сказать не могу,- извиняющимся тоном ответил Сергей.- Таких канистр много. Даже у Ковальчука в машине такая есть, только, по-моему, у него синего цвета.
- А ты Ковальчука когда последний раз видел?
- Позавчера, - сразу ответил  Игнатов.- Мы у них в гостях с женой были по случаю праздника. Мы часто встречаемся семьями, как никак, одно училище заканчивали, правда, в разное время. А его  жена  изысканная кулинарка. Она очень вкусно готовит куропаток в кляре. Я такой вкуснятины, нигде кроме, как у них, не ел. Это у нее фирменное блюдо.
- А где они берут куропаток, Василий, вроде, не охотник? - удивился Чернов.
- Еще, какой охотник, - усмехнулся Игнатов. - Только охотится он без ружья.
- Это как? – не понял Игорь.
- Все примитивно просто, - начал рассказывать Сергей, - он берет большой термос с горячей водой, и пустую бутылку из-под шампанского, выходит куда-то в сопки, там наливает кипяток в бутылку и опускает в снег. Горячее стекло делает в сугробе своеобразный шурф. На морозе растаявшие стенки быстро покрываются льдом, и получается в снегу твердая труба. Потом, он насыпает на дно зерно, сушеную рябину и уходит. Когда возвращается, куропатки торчат из этих труб задом кверху. То есть, проваливаются туда, а назад  выбраться не могут. Так и замерзают. А дальше, он приходит и  собирает свежемороженую дичь.
- А в какое время вы встречались 7 ноября? – поинтересовался Чернов.
-Мы пришли около 13 часов, как раз на обед,- он сделал паузу и с улыбкой добавил: - Правда, плавно переходящий в ужин.
- Так долго засиделись?
- А мы всегда, если гуляем, то до ночи, - с гордостью отметил Сергей.
   Игорь протянул ему руку.
- Спасибо за помощь, Сергей.
- Это тебе спасибо, – ответил техник.
- А мне за что? – удивился Чернов.
- За веру и поддержку.
    Они  пожали друг другу руки, и Чернов направился к машине.


                                                    -27-


      Майор Нещерет ходил по коридору отдела, не находя себе места.
- Ну, наконец-то, ты приехал, - с надеждой воскликнул он, увидев на пороге Чернова, - У меня здесь настоящий Смольный. Откуда только не звонили и все требуют сиюминутного доклада.
- На то оно и начальство, чтобы требовать, - снимая шинель, уставшим голосом ответил Игорь.
- Ну не томи, Касатик, рассказывай, - в предвкушении сенсации, попросил начальник.
- В общем, картина такая, - выдерживая театральную паузу, начал Чернов, - Один из матросов мне сознался, что 8 ноября в районе обеда заметил на стоянке свежие следы, тянувшиеся из оврага. Он осмотрел все в округе, но никого не увидел. Затем проверил печати на вертолетах. Там также оказалось все в порядке. С учетом того, что завтра у него начинается  отпуск, он никому об этом не доложил. В этом плане я понимаю пацана. Тогда я проехал на стоянку и нашел эту дорожку следов. Ее к тому времени присыпало снегом, но я прошел туда, куда она вела. Она привела меня к лыжне в овраге.
   Игорь победно посмотрел на Нещерета, ожидая его реакции. Тот понял, что Чернов от него чего-то ждет, но не понял хода его рассуждений.
- И о чем это говорит? – спросил он.
- А это говорит о том, что именно по этой же схеме был совершен поджог домика с формулярами в первой эскадрилье. Там тоже, поджигатель прошел на стоянку по оврагу на лыжах.
- Я, к сожалению, не успел перечитать материалы по предыдущим ЧП, - попытался оправдаться Юрий Иванович, - Сам понимаешь, звонки одолели. А кто в том случае был главным подозреваемым?
- В том случае, наши подозрения пали на штурмана вертолета из соседнего полка капитана Козака. Дело в том, что след лыжни был специфический, не спортивных лыж, а охотничьих, широкий и короткий.  Пока известно, что только у него есть такие лыжи в гарнизоне. Во всяком случае, опрос охотников и агентуры других результатов не дал. Да, и мотив у него определенный был. Он раньше служил в нашем полку, но за нарушение порядка нахождения за границей был переведен из корабельного полка в смешанный. Дело в том, что в палубной авиации воинские звания на ступень выше, чем в обычных авиационных полках. И, как результат, застопорился в звании капитана.
- Хлипковатый мотив, - заметил Нещерет, - Я тоже второй год перехаживаю майором, но мстить руководству не собираюсь.
- Да, я и сам это понимаю. Более того, по следам я определил, что тогда злоумышленник надевал лыжи на унты. Причем на поношенные унты, так как на них не было протектора, -начал рассказывать Игорь.
-Вот здесь, пожалуйста, поподробнее, - перебил его собеседник, - Я на Севере недавно, поэтому ваших особенностей еще не понимаю.
     Игорь тяжело вздохнул, и в который раз начал рассказывать Нещерету об особенностях эксплуатации специальной обуви летным и техническим составами в зимний период времени.
- Так что, штурман никак не мог быть в унтах, они их не носят. Значит, остаются только техники, – завершил свою теорию Чернов.  
- Теперь ясно, - признался Юрий Иванович и, немного подумав, добавил, - А может быть, все-таки есть смысл проверить, где этот Козак был в праздничные дни. Я думаю, если он охотник, то у него должны быть унты. В берцах по снегу много не выходишь.
- Для самоуспокоения, конечно, можно, но толку от этого никакого, - уверенно заявил Чернов.
- Обоснуй, - попросил начальник.
- Представьте себе картину. Штурман в выходной день идет три километра на лыжах с канистрой керосина на стоянку чужого полка. Поднимается из оврага и начинает дергать двери на всех вертолетах подряд, пока не нашел одну единственную, которую можно приоткрыть и добраться до блокирующего троса. Маловероятно. В