стал медленно перепиливать сухожилие…
Вдруг вся комната словно наполнилась каким-то туманом, и Настя потеряла сознание.
Очнувшись, она открыла глаза и увидела склонившегося над ней Андрея.
- Я пришла, чтобы помочь тебе! – тихо сказала она. Нам нужно идти. Я покажу тебе место, где они прячут боль и ужас.
Андрей помог ей подняться и, поддерживая девушку, они пошли в направлении трамвайной остановки…
На железнодорожном вокзале они купили билеты на пригородный поезд до станции Куделино…
Выйдя из электрички, они пошли по тропинке через сосновый лес. Шли молча, хотя Андрей о многом хотел поговорить с этой странной девушкой, но он боялся спугнуть её, что-то испортить. А девушка, словно продолжая находиться в состоянии транса, молча шла по лесу в неизвестность, ведя и его за собой …
Возле забора одной из дач Настя остановилась и впервые за всё время похода посмотрела на Андрея. Смотрела она пристально, словно изучая его. От её взгляда Андрею стало не по себе.
- Это здесь, – тихо сказала Настя. – Вы пойдетё со мной? Не торопитесь с ответом, ведь там очень опасно.
- Но для меня не более, чем для Вас?!
- Я не боюсь смерти, потому что давно готова к ней и знаю всё, что будет. А вам решать за себя самому.
- Я уже давно решил! – твёрдо ответил Андрей и достал из кармана пиджака пистолет…
Калитка оказалась незапертой, а лишь прикрытой и подпёртой изнутри палкой. Андрей потянул её на себя, и палка упала. Медленно приоткрыв калитку, Андрей заглянул во двор. У дома стояла машина скорой помощи. Задние дверцы её были открыты. Во дворе никого не было. Андрей, тихо ступая, вошёл во двор и, быстро оглядевшись, подбежал к окну дома. Так же осторожно заглянул в окно. За столом в комнате сидели два санитара и, о чём-то оживлённо беседуя, пили чай. Андрей внимательно всмотрелся в их лица. "Боже мой! Да это же те самые санитары, что забрали цыганку у рынка!" – подумал он. Тихо ступая, Андрей подбежал к двери.
- Руки вверх! – громко крикнул он, заскочив в комнату. Санитары, быстро подняв руки, с удивлением смотрели на него.
- В чём дело, товарищ?! Вы в своём уме?! – ответил один из санитаров и попытался встать. Но Андрей тут же выстрелил в потолок.
- Сидеть! Сидеть, сволочи!!!
Санитары испуганно вжались в стулья.
- Где цыганка? – грозно спросил Андрей.
- Какая ещё цыганка?
- Та, которую вы забрали на Колхозной площади!
- Никого мы не забирали ниоткуда. И сюда нас кто-то вызвал. Ну, мы приехали, а никого и нет!
- Ах вот как?! Ты думаешь идиота нашёл?! Думаешь я про вас ничего не знаю?! Да вас давить надо, как гнид поганых! Истреблять, пока вы не размножились как саранча, как крысы!
- Кишка у тебя тонка! Давить он нас, видишь ли, собрался?! Да это мы вас всех передавим! Это мы - санитары общества! Это мы призваны освободить общество от всякого дерьма, вроде тебя! Да если бы не Светка, тебя бы давно уже на фарш пустили! – грозно вставая из-за стола, произнёс санитар.
- Ты ещё увидишь, что мы наш, новый мир построим, в котором работать будет бык. А быку нужен кнут и пайка. Но самое главное, что люди сами попросят нас, сами подставят свои шеи под ярмо, лишь услышат волшебное слово "демократия"! А они услышат, и очень скоро услышат. И никто нас не остановит, ни… - он не договорил. Его на полуслове остановил выстрел. Удивлённо посмотрев на Андрея, мол: "Ты что? Я же не сказал ещё самого главного!", санитар замертво рухнул на стол. Из отверстия во лбу небольшой струйкой сочилась кровь, заливая стол…
Второй санитар, сжав зубы, вскочил со своего места. Андрей снова поднял руку с пистолетом, но вдруг кто-то повис у него на руке, вцепившись в запястье зубами, которые, с хрустом прокусив кожу, вошли в мясо. Андрей несколько раз ударил левой рукой маленького и до безобразности толстого человека, который висел у него на руке, по лицу, но тот продолжал грызть руку. От жуткой боли Андрей сжал зубы и зарычал, словно волк, попавший в капкан. Затем он взял левой рукой из правой уже выпадавший пистолет и, приставив его дулом прямо к переносице уродца, выстрелил…
От выстрела голова толстяка резко дёрнулась назад и тут же упала на руку Андрея, продолжая держать её бульдожьей хваткой в своих зубах. Тут же второй санитар с криком кинулся к двери, но Андрей снова выстрелил, и тот упал на пол…
Морщась от нестерпимой боли, Андрей взял голову толстяка за волосы и попытался высвободить свою правую руку, но зубы уже глубоко сидели в его плоти. Тогда Андрей осмотрелся в комнате и у окна увидел садовые ножницы-секаторы. Волоча за собой толстяка Мишеля, Андрей кое-как добрался до окна и взял ножницы. Затем он прислонил спиной к стене толстяка и свободной левой рукой попытался вставить ножницы Мишелю в рот, но вскрикнул от боли. Тогда, уже совсем остервенев, Андрей с силой ударил ножницами в горло толстяка. Лезвие без особого сопротивления вошло в толстую шею Мишеля. А Андрей наносил и наносил удары, пока не почувствовал правой рукой, что давление тела толстяка на его руку совсем ослабло. Отложив ножницы, Андрей посмотрел на шею толстяка. Вернее на то, что от неё осталось. Забрызганный кровью, Андрей взял голову Мишеля снова за волосы и резко рванул её вверх, делая при этом вращательное движение. Раздался хруст, и обезглавленное, напоминающее теперь набитый чем-то мешок, тело, Мишеля упало к ногам Андрея…
Андрей, шатаясь, вышел из дома. Он хотел позвать девушку, с которой приехал сюда, но поймал себя на мысли, что не знает её имени. Увидев рядом с домом сарай, Андрей зашёл в него. Это была маленькая мастерская. У стены стоял небольшой верстак с тисками. Андрей стал вращать ручку тисков, раскрывая их рубки. Затем он просунул меж них голову толстяка и стал закручивать ручку, зажимая губки. Раздался хруст раздавленного черепа и тут же, словно два шарика для пинг-понга, выскочили из глазниц и повисли на жилах глаза. Они словно были ещё живые, дрожали у самой руки Андрея, который почувствовал головокружение и позыв к тошноте. И с диким рёвом он резко рванул правую руку. Раздавленные тисками челюсти подались, и рука Андрея освободилась, оставив всё же между гнилых зубов головы Мишеля кусок мяса.
Прижимая к себе раненую руку, Андрей вышел из сарая. Во дворе никого не было.
- Девушка, где вы?!? – попытался крикнуть Андрей, но издал лишь негромкий хрип. Девушка не отзывалась… "Наверное, сбежала, – подумал Андрей. - Ну ничего! Я так просто не дамся, я уничтожу ваш гадюшник!" И он, сев в машину скорой помощи, поехал в направлении города.
Глава – 5 –
Настя, очнувшись после очередного приступа, поднялась с травы и осмотрелась. Когда её спутник заходил в калитку, ворота были закрыты, это она хорошо помнила. Но сейчас ворота были нараспашку, значит, кто-то с дачи выезжал.
Настя медленно пошла к дому. Поднявшись по ступенькам, она вошла в большую комнату. Пол, стены и стол - всё было залито кровью, хотя никого в комнате не было. Настя, осторожно ступая, обошла дом - никого не было. Уже подойдя к входной двери, она вдруг заметила ещё одну дверь, которая была приоткрыта. Настя подошла и заглянула за дверь. Там она увидела лестницу, ведущую вниз. Открыв дверь полностью, чтобы хоть как-то осветить путь, Настя стала спускаться по ступенькам, каждая из которых отзывалась на её прикосновение своим скрипом…
Спустившись вниз, Настя стала ощупывать стену в поисках выключателя, и буквально тут же ей это удалось. После короткого щелчка зажёгся свет. Настя осмотрелась. Она стояла в небольшом коридорчике у какой-то двери. Дверь была массивная, с большой ручкой-задвижкой. Настя, взявшись двумя руками за эту ручку, повернула её и потянула дверь на себя. Дверь была тяжёлая, но всё же подалась и медленно открылась. Настя зашла в комнату. Она хотела снова поискать выключатель, как вдруг свет сам зажёгся, ярко осветив небольшое помещение, стены и пол которого были покрыты белым кафелем, а посередине стоял каменный стол, у которого находились две тележки с инструментами.
- Я рад, что вы пришли ко мне и, наконец-то мы с вами познакомимся! – вдруг услышала Настя чей-то голос сзади и, вздрогнув от неожиданности, обернулась. У двери стоял маленький и лысый человек в белом халате и улыбался. За его спиной стояли ещё двое молодых людей крепкого телосложения и тоже в белых халатах. Но больше всего поразило Настю - это то, что у одного из санитаров прямо между глаз было небольшое отверстие, из которого понемногу сочилась кровь, которую он нервно стирал салфеткой. Лысый, увидев удивлённый взгляд Насти, тоже обернулся на санитара.
- Ах, вы об этом?! Ну что поделаешь? Люди, знаете ли, очень нервные пошли. Хорошую моду себе взяли - стрелять в живых людей! Ну да ладно, как говорится, у них своя свадьба, у нас своя! Ну, так как вам у нас нравится? А хотите, я покажу вам то, что никому ещё не показывал?! Мою гордость, так сказать, мою коллекцию?! Я ведь, знаете, человек бесконечно преданный науке, то есть гуманист. Вот смотрите, милая Настя. Вы, так сказать, первая посетительница моего музея.
И он нажал на какую-то потайную кнопку в стене, после чего половина стены отошла куда-то в сторону, открыв нишу. Доктор опять щёлкнул выключателем, и уже в нише зажёгся яркий свет, осветив стеллажи и баночки, находящиеся на них.
Настя внимательно посмотрела на эти баночки и чуть не потеряла сознание. со стеллажей из прозрачных баночек на неё смотрели десятки человеческих глаз!!! Доктора, безусловно, радовала реакция Насти на увиденное. Он с улыбкой смотрел на шокированную девушку.
- Ну-с, и как вам?!
- Но это же …
- Да, да, вы не ошиблись, голубушка! Это действительно, глаза человеческие глаза! Вы думаете, они мертвы? Но вы ошибаетесь, о, как вы ошибаетесь! Вот, взгляните хотя бы в эти, – он взял в руки одну баночку и, держа её на ладони, поднёс к лицу Насти. - Эти глаза принадлежали одному никчёмному и тщедушному человечку. Да-да, человечку, ведь и человеком-то его назвать никак не представляется возможным. Ну сами посудите, как он жил? На что тратил свою жизнь? Вкладывал во что свою душу? Так я вам отвечу – нет! Его ничто не интересовало, кроме еды и покоя. Он боялся слово лишнее сказать кому-то, чтобы не дай бог не обидеть кого-то…. Вы скажите: "Ну и что тут плохого? Он же не воровал, не убивал!" И вы будете правы. Да-да, правы, но только наполовину. Потому что у каждого человека есть своё предназначение в жизни. И тут всё ясно. Один рождается, чтобы строить, другой должен печь хлеб, третий – ткач, четвёртый – сапожник, пятый – воин, и так далее, и так далее, и так далее. Но есть те, кто рождается быть кормом, как корова или свинья для нас. И ведь вы не задумываетесь ни о чём, когда кушаете котлетку из говядины или свиной стэйк. Вас ведь не мучают угрызения совести? Иначе вы бы вообще ничего не смогли есть. И умерли бы с голоду! Но вы кушаете и получаете от этого удовольствие, а не только запас калорий для обеспечения жизнедеятельности вашего организма. Так вот и предназначение этого человека (он указал на баночку) - его предназначение быть глазами истории, если так можно выразиться, аккумулятором событий. А как мы запоминаем всё, что видим и что происходит вокруг нас? По эмоциональному уровню происходящего, то есть по энергетике события, которую мы и фиксируем глазами. Глаза, матушка, они ведь очень
