НЕ БУДИ МОЕГО ЗВЕРЯ

скоростью шёл груженный лесом товарняк. Когда поезд был  метрах в двадцати от переезда, Сергеич вдруг резко нажал на газ и его старенький газик, сломав шлагбаум, выскочил на рельсы и остановился. Николай Сергеевич довольно прищурился…
- Смотри, батя! – крикнул молодой помощник машинисту, но тот и сам успел увидеть, как на рельсы вдруг выскочил грузовик. Машинист ухватился за ручку переключателя скоростей, чтобы сбросить скорость и затормозить, но чья-то невидимая, но сильная рука давила на эту ручку в обратном направлении, ещё больше увеличивая скорость. Машинист изо всех сил надавил на ручку, но та пошла в обратную сторону. И тут чей-то зловещий смех раздался у него за спиной, и в стекле отразилась женщина с длинными чёрными косами в странной одежде…
- Чтой-то ты совсем изменился, небось по мамочке с папочкой соскучился? – нагло глядя на Игоря Каюрова, спросил тот самый рабочий маленького роста Витёк. – А в начале-то был, куды бечь?! Ну прямо герой нашего времени, умереть и не встать!
- Не умрёшь, не воскреснешь! – с улыбкой ответил Игорь.
- Это кто же тут собрался умирать?!
- Ты! – тихо ответил Игорь, и в ту же секунду  в их грузовик врезался дизель-электровоз, смяв в одну секунду и тех, кто сидел в ней, и саму машину… И ещё много-много метров под колёсами дизеля и платформ катились перескакивая и прилипая к днищу, части человеческих тел, которые в одну секунду породнились, став сёстрами и братьями  в этом грязном фарше…

Глава – 18 –

- Разрешите, товарищ майор?!
- А, Володя, заходи, заходи! Ну что у тебя? Есть что-то новенькое? – спросил Андрей Михайлович Кудряшов, майор комитета госбезопасности и начальник четвёртого отдела, глядя с улыбкой на молодого сотрудника. Андрею Михайловичу нравился Володя, а точнее старший лейтенант Козинцев Владимир Ильич, его аналитическое мышление и мягкая манера общения, позволяющая ему расположить к себе любого собеседника, который, сам того не желая, словно под гипнозом, рассказывал ему всё, что собственно и интересовала Володю Козинцева.
- Ну, выкладывай свои новости, – повторил Андрей Михайлович.
- И так. В восемь часов тридцать минут на перегоне у села Митино грузовик, бортовой номер сорок четыре тридцать два СМС, сломав шлагбаум, выскочил на рельсы и остановился. Грузовой поезд, следовавший  в московском направлении, произвёл наезд на грузовую машину, бортовой номер сорок четыре тридцать два СМС. В результате аварии водитель грузовика и находящиеся в кузове люди погибли, как и машинист, и его помощник.  С тем, кто находился в кузове, сложнее, так как от них осталось лишь общее месиво, но эксперты работают, а вот водитель грузовика практически не пострадал. Ну, в смысле, тело его не пострадало.
- От чего же он умер?
- Секундочку… - и Володя заглянул в листок. - Вот, смерть наступила в результате отделения головы от туловища … Ему, товарищ майор, голову стеклом отрезало, когда кабину локомотивом оторвало и она полетела в кювет…  Так вот , сейчас самое интересное…
- Ну не томи уже, говори!
- Эксперты утверждают, что в его лёгких, ну этого водителя, а по документам Фомина Николая Сергеевича, была вода. То есть они были доверху заполнены водой!
- Ну и что? Вполне возможно, что при падении окунулся с головой в лужу какую-то или ещё что-то!
- Да нет, в том-то и дело, что нет! Во-первых, там никакой лужи и в помине не было. А во-вторых, как утверждают всё те же эксперты, смерть его наступила приблизительно сорок часов назад. Понимаете?! Не час назад, нет! А около сорока часов! А это значит, что наш водитель вёз людей и вёл грузовик будучи мёртвым!
- Да, но возможно, что кто-то сидел рядом, а он действительно был мёртв?!
- Да нет же! Вот показания очевидцев, пожалуйста. Свидетель Строгонов Н.С. :"Когда шлагбаум закрылся, я подошёл к водителю грузовика и попросил закурить, на что он дал мне две папиросы. Я отошёл к своей  лошади, как вдруг грузовик дёрнулся и, сломав шлагбаум, выскочил на рельсы и остановился…"  А сейчас, Андрей Михайлович, самое интересное!.. "Остановился. Потом из кабины высунулся водитель и улыбнулся мне!" Вы понимаете, улыбнулся! Значит он сознательно пошёл на это, сознательно!
- Но показания одного - это ещё не факт. Ему могло показаться и …
- Совершенно верно! – перебив шефа, радостно вскрикнул Володя, вскочив со своего места. – Вы абсолютно правы! Но только там ещё были люди и все, ну почти все, видели то же самое! Но меня больше всего занимает водитель. Человек умер около двух дней назад, скорее всего, утонул, затем оживает, садится  за руль и везёт людей прямиком под поезд!
- Да, Володя, тут действительно есть над чем поломать голову, оставь мне материалы, я ещё посмотрю… У тебя всё?
- Почти…
- Слушаю.
- Дело в том, что в этом грузовике, по нашим данным и по тем документам, что были найдены, ехали рабочие с завода "Кентавр" и группа студентов… Пока ещё сложно что-либо сказать, но это та группа, к которой находилась и ваша дочь…
- Что?!?
- Пока работают эксперты, да и сложно опознать, когда такое месиво… Но и данных, подтверждающих, что она ехала в этой машине, у нас нет… Что с вами, Андрей Михайлович?
Андрей шёл домой, покачиваясь, словно пьяный. Дважды его чуть не сбили машины, когда он переходил дорогу. И на ругань водителей, как и на всё вокруг, он не обращал никакого внимания, не замечая ничего. Сердце его ныло и давило, словно пытаясь разорвать грудную клетку, а в глазах стояли слёзы. Только поздно вечером он пришёл домой. Жена что-то жарила на кухне. Не снимая обуви, он прошёл к себе в комнату и сел за стол. Его дрожащие руки коснулись рамочки, в которой стояла фотография белокурой девочки лет пятнадцати. Андрей поднёс фотографию к лицу. "Светочка, доченька моя!" – прошептал он и заплакал.  Затем поставил фотографию  на стол.  Взяв листок бумаги и ручку, он написал два слова: "Я сам". После чего достал из внутреннего кармана пиджака табельный макаров и щёлкнул затвором. Ещё раз посмотрев на портрет дочери, Андрей поднёс руку с пистолетом  к виску…
- Папа, ты дома? – услышал он вдруг такой знаковый и родной голос, и рука его дрогнула и опустилась, выронив пистолет. Через секунду дверь приоткрылась и просунулась улыбающаяся голова дочери
- Папка, любименький, я так соскучилась! Ты что такой грустный, не рад видеть меня что ли?
- Рад, очень рад! – еле выдавил из себя Андрей и поцеловал в лоб Свету дрожащими и сухими губами…





Декабрь 2003 – январь 2004 г.