кусты.
***
В "департаменте" Хранителей царила атмосфера повышенной активности. Такого объёма работы не было со времён Великой войны, когда хлынул поток неупокоенных, неподготовленных к смерти душ и душ, отягощённых грехом убийства и самоубийства. Эта негативная масса, лежащая целиком на совести тёмных сил, доставляла тогда много хлопот всем Учителям и Хранителям. В то же время надо сказать, что в эпоху суровых испытаний выковывались души с такими качествами, которых нельзя было достичь в мирное время. Они составляли, поистине, золотой фонд Ноосферы.
Но это уже события прошлых лет и речь сейчас не об этом.
Сейчас была другая ситуация. Коалиционный Совет принял решение о перемещении части душ на другую планету, где только начинали формироваться условия для бинарной формы жизни по типу земной. Причем в отличие от Земли, где развитие жизни шло постепенно, методом проб и ошибок, можно сказать вслепую, теперь решено было форсировать события, опираясь на имеющиеся наработки.
И здесь возникало много трудноразрешимых вопросов.
Создать канал и телепортировать души на другую планету не представляло сложности. Сложность была в том, что души при этом попадали в тяжёлые условия при полном отсутствии, говоря земным языком, инфраструктуры. Гарантировать безопасность душ в данном случае никто не мог, и Хранители возражали против такого способа решения задачи, ссылаясь на изначально принятый и незыблемый закон, гарантирующий неприкосновенность человеческой души в любых условиях (за исключением некоторых экстраординарных случаев). Хранители предлагали в первую очередь сформировать вокруг новой планеты "структурный филиал Ноосферы" и потом на этой основе постепенно и осторожно проводить перебазирование. Коалиционный Совет был против, так как данный вариант занял бы слишком много времени, а по проведённым аналитическим расчётам Земле в ближайший переходный период рубежа эпох угрожала опасность, вызванная возможными изменениями движения всей солнечной системы. Правда вероятность катастрофы была невелика, всего 0,3%, но она была, и рисковать уничтожением земной жизни без создания резервных систем Совет не считал возможным.
Нужно было искать приемлемые альтернативные варианты.
***
Дед Силантий долго сомневался, говорить ли родителям девочки об её необычных способностях. В конце концов, решил не говорить. Если они об этом знают, то ничего нового он им не откроет. А если не знают, то ещё, чего доброго, сочтут его выжившим из ума и перестанут девочку к нему отпускать. Он только попытался осторожно спросить у неё самой, как это всё получается?
– Не знаю, как-то само собой, – сказала Арина.
Силантий ещё подумал, может быть, это Старик раскрыл в ней такие способности. Последнее время девочка часто ходила в гости к Старику. Впрочем, детвора его вообще любила и чуть не каждый вечер у Старика собирались мальчишки и девчонки послушать его сказки.
В посёлке про Старика ходило много всяких легенд. Некоторые даже говорили, что он из другого мира. Силантий к таким разговорам относился скептически. Впрочем, даже если Старик и был из другого мира, никто из родителей не запрещал детям с ним общаться, потому что все прекрасно знали, что он добр и никогда мухи не обидит, не то что ребёнка.
Теперь, в свете своих наблюдений за девочкой, Силантий стал по-другому смотреть и на Старика. Но ни к каким окончательным выводам не пришёл. На всякий случай Силантий решил пока никому ничего не говорить про девочку. Время всё расставит на свои места.
Однажды девочка прибежала к деду возбуждённая и с книжкой в руках. Книжка оказалась "Пятнадцатилетним капитаном" Жюля Верна, и на её обложке красовался великолепный парусник. Девочка показывала на парусник и стала просить Силанития, чтобы он помог ей сделать макет судна. Силантию и самому понравилась эта идея, и они с энтузиазмом приступили к делу.
Работали споро, и через несколько дней парусник был готов. Он выглядел как настоящий. Арина ещё принесла из дома пластилин, вылепила из него 12 матросов и разместила на корабле.
Когда последний матрос был водружён на корабль, и они с девочкой стали любоваться своей работой, деду вдруг показалось, что один из матросов вскинул руку и отдал честь. Дед посмотрел на Арину, потом на матроса, но тот стоял уже как обычно, руки по швам. А девочка при этом спокойно улыбнулась и тоже посмотрела на деда.
"Да что я, в самом деле, теперь мне всё время будет мерещиться невесть что,– подумал Силантий,– Так и действительно можно с ума сойти".
***
Матрос очнулся оттого, что по нему кто-то ползал. Это были муравьи. Они не кусались, но неприятно перебирали своими лапками.
Ужасно болел правый бок и правая нога. Матрос попробовал пошевелиться, но боль при этом ещё усилилась. Он стал руками отгонять муравьёв и ощутил, что он весь в какой-то липкой жидкости. Видимо эта слизь муравьёв и привлекла.
Ему сделалось противно, превозмогая боль, он вскочил и заковылял в сторону, откуда, послышалось знакомое журчание воды. Добравшись до ручья, матрос с удовольствием плюхнулся в прохладную воду. Кое-как ополоснувшись в чистой воде, он выбрался на берег и снова лёг в высокую прибрежную траву. Кажется и боль стала немного утихать.
В голове была мешанина из отрывочных картинок, он вспомнил, как их команда плыла по ручью, как они учились управлять парусником, вспоминались захватывающие дух перекаты, где парусник опасно кренился то на один, то на другой борт. И однажды на таком перекате один из членов их команды вылетел за борт, ему бросили конец верёвки, но спасти его так и не удалось. Этот случай сплотил их небольшой коллектив, они поняли, что надо держаться и помогать друг другу, иначе им не выжить в этом нелёгком путешествии. И ещё они поняли, что надо выбрать командира, чтобы не было разнобоя в действиях и было обеспечено единоначалие. Роль капитана вызвался выполнять матрос Джон, самый энергичный из них. Договорились, что все будут ему подчиняться.
Что случилось с ним дальше, во время их следующего перехода, он никак не мог до конца вспомнить и осознать. Вроде бы ничто не предвещало беды, но внезапно какая-то сила схватила его и подбросила вверх. Потом в глазах потемнело, и он потерял сознание…
Остались ли в живых остальные матросы, что стало с их кораблём, и как он сам оказался здесь, на суше, было загадкой.
Тем временем вечерело, Солнце клонилось к закату. Ветер утих, и было слышно только журчание ручья. И ещё где-то далеко матрос различил лай собаки.
Внезапно одна ясная и отчётливая мысль возникла у него в голове. И мысль эта призывала к действию. Он на удивление бодро встал на ноги, бросил взгляд на заходящее Солнце и уверенно пошёл в ту сторону, откуда доносился собачий лай.
***
У Хранителей шла активная работа. Из миллиардов душ необходимо было отобрать "первопроходцев" для пробного перемещения на планету Зета. На их "плечи" ложился широкий круг задач по адаптации, нахождению контактов с планетой, получению первичного опыта существования (пока вне тела), зондированию возможности развития белковой формы жизни по типу земной, подготовке условий для принятия следующих душ и другое.
Риск был очень велик, и рисковать душами, достигшими высокого духовного уровня и имеющими большой инкарнационный опыт, было нельзя. С другой стороны, начинать заселение планеты душами – носителями отрицательных качеств тоже было неразумно с учётом дальнейших перспектив. Такой выбор сразу бы придал всей операции негативную окраску.
Неожиданно было принято неординарное решение, которое снимало все противоречия, облегчало задачу Хранителей и всех организаторов.
Состояло оно в следующем. В арсенале Хранителей, в особых ячейках Ноосферы находились так называемые "нулевые" души, то есть души, не прошедшие ещё ни одного инкарнационного цикла на Земле и не имеющие, соответственного, никакого опыта – ни положительного, ни отрицательного. Это как бы чистый лист, резерв душ-младенцев. Использовать их напрямую для внедрения на новую планету также было бессмысленно и бесполезно. Результата бы никакого не было. Было решено перед телепортацией на Зету провести инкарнацию этих "нулевых" душ, только не в человеческих телах. Таким образом, на них не распространялся бы закон о неприкосновенности и, в то же время, они бы уже несли в себе необходимый земной опыт.
Решение это было принято не без участия Патриархов Вселенной и одобрено всеми участниками коалиции. В связи с высокой значимостью, высшее руководство и контроль над развитием событий взял на себя также один из Патриархов.
***
Силантий как обычно рано утром вышел из дома. На крыльце уже сидел кот Филофей, а прямо перед ним лежал какой-то серый комочек. Кот гордо взирал на хозяина.
– О, неужели опять мышь поймал?
Силантий нагнулся и хотел погладить кота, но тут рассмотрел, что это была совсем не мышь. Перед котом лежал… пластилиновый матрос. Дед поднял знакомую фигурку, она была изрядно потрёпана, однако было совершенно ясно, что это именно один из членов экипажа пропавшего кораблика.
– Филя, где ты его нашёл?!
Но Филофей молчал, как рыба, только теперь смотрел на хозяина вопросительно.
– Ну хорошо, будет тебе угощение.
У них была негласная договорённость: когда кот ловил мышь, Силантий поощрял его сметаной или кусочком зельца.
Через некоторое время к Силантию пришла девочка. Она обычно приходила к нему утром, когда родители отправлялись по своим делам. Дед показал ей матроса и рассказал про кота. Девочка как-то сразу встрепенулась.
– Я ведь только вчера вечером думала о них и мечтала о том, чтобы они вернулись!
– Ну вот, твои мечты уже начинают сбываться.
Силантий хотел напоить Арину чаем, но она наотрез отказалась. Она не выпускала матроса из рук и начала что-то обдумывать про себя. Потом завернула его в носовой платок и положила в свою сумочку.
– Дедушка Силантий, не обижайся, мне очень-очень надо, я тебе потом всё расскажу…
Дед попытался её остановить, но Арина быстрыми шагами, чуть не бегом пошла к калитке и скрылась из виду. Силантий не стал её догонять и стоял в недоумении. "Что это ей взбрело в голову",– подумал он. Потом решил, что ничего страшного, она уже самостоятельная, придёт, потом расскажет. У девочки никогда не было от Силантия секретов.
Дед немного постоял посреди двора. Из-за сарая вышел петух, за ним семенили куры, процессию замыкал пёс Жулик. Это было намёком на то, что пора заниматься насущными хозяйственными делами…
Тем временем на чисто-бирюзовом небе начинали появляться лёгкие перистые облака, предвещавшие скорую перемену погоды.
***
В этот день Донат и Мила вернулись домой позже обычного. Дочки ещё не было, хотя на улице начинался дождь. Он падал на землю крупными каплями и грозил превратиться в ливень.
– Наверное, она ещё у Силантия, схожу за ней, – сказала Мила.
Но не успела она подойти к входной двери, как дверь сама отворилась. На пороге стоял Старик. Он был без своей обычной шляпы, мокрый. Но главное – от Старика исходило сияние или, вернее, его окружал голубоватый ореол, и выражение его лица было сосредоточенное и озабоченное одновременно. Таким он никогда не был.
Донат и Мила удивлённо
