Предисловие: Небольшая, смешная и печальная история о жизни в не вынужденной иммиграции.
Пустыня.
Сказать, что здесь было жарко, это значило не сказать абсолютно ничего. Это был настоящий ад. Человеку не было места среди этих безводных гор. Ни дерево, ни трава не нарушали зеленью величественную мертвую гармонию окружающего мира. Черная асфальтовая лента двух полосного узенького шоссе вилась между одинаковых желто-серых гор, которые неисчислимое количество лет назад, неведомая темная сила подняла со дна моря и сделала их тем, чем они являлись сегодня – мертвой соленой пустыней.
Только черный, блестящий, будто мокрый асфальт, бесконечные горы слева и справа от дороги, и низкое, темно-синее небо, с которого огромное солнце, такое яркое, что страшно было даже подумать о том, что бы посмотреть на него, изливало свой убийственный, испепеляющий свет. Горячий воздух колебался над шоссе, словно над закипающим чайником и временами казалось, что впереди на дороге то ли лужа, то ли озеро. Поверив, на секунду, глазам, Андрей притормаживал, но тут же понимал, что делает это совершенно напрасно. Ни какой воды здесь никогда в человеческой истории не было, и быть не могло.
Прошло уже более двух часов, с того момента, как он в последний раз видел какую-то жизнь. Кажется, то был встреч-ный автомобиль. Или потом еще была справа бедуинская стоянка? Или наоборот, сначала встретилась стоянка, а автомобиль был уже потом?
Андрей, поняв, что едет слишком быстро, а поворот, в который он вошел, оказался, значительно круче, чем можно было предположить, топнул по педали тормоза. Раздался свист резины, и передок легонького Пежо, покинув траекторию, заскользил к отбойнику. Машинально, Андрей бросил тормоз и дернул рулем в право, дернул несколько сильнее, чем того требовала ситуация и в лобовое стекло ему бросилась освещенная ярким солнцем желтая скала. От черт! – успел выругаться Андрей, выворачивая руль в обратку и невольно нажимая на тормоз. Машину развернуло. С визгом и дымом из под колес, она влетела кормой в отбойник. Раздался характерный глухой удар, а через мгновение зазвенели стекла – это посыпались на горячий асфальт осколки задних фонарей. Затем наступила полная тишина.
От черт! – снова повторил Андрей, ощущая волну адреналина и его вкус на пересохшем языке. Он еще ударил кулаком по рулю, но и сам уже понял, что это было лишне и театрально – вроде, все обошлось…
Что все обошлось совсем не так хорошо, как хотелось бы, он узнал, через минуту, когда запустил двигатель, что бы съехать на обочину и тронулся с места. Сзади раздался противный и совершенно лишний для автомобиля скрип. Покрышки обо что-то терлись. От черт! – однообразно повторил он, нервно открывая дверцу и вылезая посмотреть, что там произошло.
Ну, так и есть, мятый и перекошенный задний бампер терся об асфальт и резину. Андрей сразу попытался оторвать его руками, но это оказалось совсем не так легко, расколотый бампер сместился и болтался, однако, держался на удивление крепко, к тому же, о его острый край, Андрей порезал ладонь. От черт! Да, что ж это?! – закричал он, пнул машину ногой, и эхо отозвалось в тишине горячих гор: Это-это-это!
Андрей облизал с ладони кровь, вместе с грязью и сплюнул на дорогу. Так – подумал он – надо успокоиться.
Он открыл дверцу и достал полутора литровую, пластиковую бутыль, с минеральной водой. Бутыль была полупустая, а вода уже теплая. Он промыл порез, оторвав клок ткани от шорт, которые еще недавно были джинсами, кое- как остановил кровь, жадно допил остававшуюся в бутылке воду и снова полез в салон за сигаретами.
И чего меня вообще сюда понесло?!- думал он с досадой, ощущая, как пот струйками стекает из подмышек. Он раздраженно чиркнул зажигалкой, прикурил, и вдруг заметил справа от себя, за отбойником, что-то совершенно фантастическое. Он даже не сразу понял, что это. А это был просто пейзаж, но пейзаж, будто перенесенный сюда с другой планеты. Лунная долина – вспомнил Андрей – смотри-ка, прав-да, как с луны! Он приблизился к обочине, перешагнул отбойник и сел на него, подтянув привычно шорты пониже, что б не обжечься о раскаленный метал.
Дно долины было совершенно плоским, желто-серым, как и все вокруг, будто темные кратеры зияли то тут, то там какие-то, похоже, искусственные ямы и Андрей, задворками сознания, вспомнил, что здесь что-то такое добывают, но не в это время года, не летом…
Ну и местечко!- подумал он - однако, по- своему красиво!
Он закурил вторую сигарету, чувствуя, как унимается постепенно нервическая дрожь в руках, и подумал: Вечно я умею, на ровном месте, находить приключения на свою задницу! Ладно, сейчас, покурю еще и стану чего-нибудь делать…
Андрей смотрел прямо перед собой, и думал: Нет, зачем меня сюда понесло? И даже не сегодня к Красному морю, а вообще в эту бестолковую, восточную страну?!
Он уже не видел мертвенной и страшной красоты Лунной долины. Скованный морозом и засыпанный снегом город поднялся перед его мысленным взором…
Гроза.
Торопливым шагом шел он по тротуару и еще свежий, вы-павший ночью снег скрипел под его ботинками. Кое-где, под снегом прятался ледок, Андрей оскальзывался, легко, не замечая этого, возвращал равновесие, и двигался дальше, стремясь, как можно скорее спуститься в теплое метро. За пазухой, во внутреннем кармане куртки, лежал только что полученный, исправленный Израильский вызов.
Если б не эта пустяшная грамматическая ошибка в адресе – думал Андрей – нас уже давно бы здесь не было. Три месяца на исправление одной буквы! Бред! Сколько потеряли времени!
Ему тогда постоянно казалось, что он куда-то опаздывает. Это была паника. Все ломанулись, значит, надо вместе со всеми… Баран среди баранов!
Андрей выпустил дым и бросил окурок под ноги, на горячие камни. Тут можно было не опасаться, что чего-нибудь загорится. Гореть здесь было решительно нечему.
Он вспомнил свое последнее предотъездное путешествие. Оставив сына родителям Лены, (бабка с дедом были рады побыть подольше с внуком напоследок) они совершили турне Москва – Минск – Даугавпилс – Ленинград – Москва, посетив на прощание всех иногородних знакомых – родственников, которых хотели увидеть.
Свободные, как птицы, лишенные советского гражданства, с зелеными визами вместо паспортов, с ворохом более не нужных «деревянных» рублей, полные надежд и ожиданий! Чего ожидали-то? Свободы, счастья, удачи, солнца и моря! Чего ж еще?
Об этом конечно не говорили. Говорили, как серьезные, взрослые люди, об израильских проблемах. О ценах на жилье, о сложностях с работой, о трудностях с языком. Все, вроде, представляли и понимали, но ждали-то счастья! Какое проблемы могут иметь значение, если ждет солнце и море! И не на один месяц, навсегда!
В рекламном СОХНУТовском (СОХНУТ – это организация, которая занимается репатриацией и первоначальным устройством людей в Израиле) проспекте была фотография. Там на неправдоподобно яркой зеленой травке были рассыпаны огромные оранжевые апельсины и с ними играли дети. Мальчик и девочка, лет четырех. Они, дети, были в опрятных джинсовых комбинезонах и ярких футболках. На симпатичных их физиономиях сияли счастливые улыбки. Дизайнер туго знал свое дело! В подкорке отпечаталась именно эта безмятежная картинка, а вовсе не рассказы о том, как две семьи снимают одну квартиру…
Андрей вспомнил, как в Даугавпилсе он вышел из здания вокзала, купив билеты до Ленинграда, на проходящий, вечерний поезд из Вильнюса. Вышел, и едва глянув на небо, понял, что сейчас будет нечто! Огромная низкая и страшная туча накрывала город, подобно черному одеялу. Надо было добраться в пригород, где жила бабушка Лены.
Бабушка не очень понимала, куда это они собрались, а самое главное зачем. Она крестилась, и на Андрея посматривала косо. Впрочем, она старалась делать вид, что все нормально. Только раз вырвалось у нее, ворчливое: Хорошо, что ль вам будет там? На чужбине-то?
Андрей не стал дожидаться автобуса, опасаясь попасть под грозу, и направился к стоянке частных такси. Несколько Жигулей с шашечками на крышах дежурили на вокзальной площади.
Плоды перестройки! – усмехнулся про себя Андрей, заметив, как один из водителей двинулся ему на встречу, норовя опередить конкурентов.
Андрей назвал адрес, водитель в ответ озвучил несоразмерную ни с чем сумму, но Андрею было все равно. Денег было много, и они более были не нужны – «деревянные». Превратить их в «зеленые» все равно не представлялось возможным…
Когда машина вырулила на шоссе, идущее по берегу Даугавы, где вдоль дороги, росли столетние деревья, а на другой стороне реки видны были остатки старой немецкой крепости, дунуло первый раз, и началось представление! Река вздыбилась волнами, воздух наполнился водой и пылью, а деревья тяжело взмахнули огромными ветвями, простиравшимися над дорогой, и почти тут же загрохотал, будто горный обвал гром.
Ну, пиздец! - закричал водитель, испугавшись, что ветви по-вредят его новенькую «Шестерку» и продавил газ до пола. Машина понеслась сквозь сплошную стену дождя, а сзади, почему то только сзади, падали на дорогу здоровенные, многометровые, сломанные ураганным ветром ветви и бешено грохотал в низком небе гром.
Для Андрея так и осталось загадкой, почему, собственно, его тогда не убило. Так по всем законам логики, получалось, что должно было убить. Видимо у бога были другие планы…
Машина выскочила с аллеи, из-под старых, ставших вдруг такими опасными деревьев, целой и невредимой. Водитель рассмеялся странным смехом и крикнул Андрею: Нет, ты видал такое? А? Андрей такого не видал. Не видал он, прежде, и того, что произошло через минуту.
Резко, будто где-то на небесах распахнули люк, обрушился град. Град такой, про который говорят: «с голубиное яйцо». Водитель, у которого, похоже, была не совсем уравновешенная психика, снова заорал: Уходить, уходить в лес надо! Крышу побьет! – и свернул на первый попавшийся проселок.
Надсадно заревел двигатель, и машину замотало на глинистой колее. Въехав в лес, под защиту сосен, водитель остановился и разразился, было, восторженной руганью, когда произошло нечто уже совсем невероятное!
Оба, Андрей и водитель, одновременно увидели через лобовое стекло, огненный, красно-голубой шар, который стремительно летел к машине. Прежде, чем Андрей успел осознать, что это, видимо, редкое явление природы – шаровая молния, водитель с криком «Уходим!», бросился из машины прочь. И совершенно напрасно, потому, что шаровая молния ударила в сосну, стоявшую метрах в десяти перед машиной. В стороны с треском полетели огромные оранжевые искры. Через мгновение, путь и смерть первой, повторила вторая шаровая молния, а за ней и третья. Все три шли на машину и разбивались о сосну. От сосны валил пар, но огня видно не было.
Андрей смотрел и не знал, верить своим глазам или нет? Это ведь и вообще редкое явление, а тут не одна, а целых три! Когда вернулся до нитки мокрый и побитый градом водитель, выяснилось, что если это и показалось, то обоим сразу.
Не много ли удивительных и грозных событий для одного часа? – подумал Андрей – уж и не знак ли это? Впрочем, он тут же посмеялся над собой. Суеверным он никогда не был.
-Ты чего не убежал-то? – поинтересовался
|