Моя чужая Лида

города Пскова, ожидая отправления поезда Псков-Москва. Мужчина закурил, привычным движением поправив спортивную сумку на плече. Бегло рассматривая состав, Олег Николаевич остановил свой взгляд на проводнице, стоявшей возле открытой двери девятого вагона.
По обыкновению он дождался самой последней минуты и запрыгнул в вагон по «указанию» проводницы. Поезд в Москву был заполнен не полностью и в купе Мышкина оказались только два пассажира: высокий мужчина лет тридцати пяти с военной выправкой и пенсионер. Мышкин поздоровался с попутчиками и сразу же забрался на верхнюю полку. Олег начал засыпать, когда в купе вошла проводница и потребовала предъявить билеты и паспорта.
- Так, - протянула проводница, ну, что тут у нас, - невысокая, пышногрудая проводница рассматривала билеты и возвращала их, вслух называя фамилии пассажиров. – Авдеев.
- Это я дочка, - пенсионер забрал свои документы.
- Мышкин, - проводница протянула паспорт Олегу.
- Ну, и Усов. Это стало быть вы? – вдруг спросила проводница, пристально всматриваясь в широкоплечего военного.
- Я, красавица, кто же ещё то? – Антон и пенсионер засмеялись.
- Усов, - почти беззвучно повторил Мышкин. – Не может быть…
Олег перевернулся на полке и посмотрел на Антона.
- Эй, лётчик, ты чего там на высоте на крыло улёгся. Давай к нам, посидим, выпьем, - Антон пребывал в самом прекрасном расположении духа и то и дело сыпал шутками.
Игорь отказался от выпивки, вызвав недоумение у попутчиков, которые через час и вовсе о нём забыли. Монотонный шум колёс «убаюкал» Мышкина и он заснул, пробудившись от громкого разговора соседей по купе только через два часа пути.
Антон был уже изрядно пьян, как понял по голосу Мышкин, а его собеседник старик пенсионер, задремав на нижней полке, с трудом поддерживал разговор.
- Я вот со своей знаешь как познакомился? – спросил Антон.
- Как? – едва слышно спросил старик.
- Лет семь назад дело было. Она к нам в Псков из Москвы приехала. Ну, там экскурсии по пушкинским местам, монастырь и всё такое. Я её возле гостиницы увидел с ребятами и всё вот прямо внутри перевернулось. Она, думаю. Влюбился как последний пацан, веришь?
- Случается, – отвечал старик.
- Что значит случается? Говорю, как увидел, так сердце чуть из груди не выскочило, - с обидой сказал Антон. – Подошел к ней познакомиться и думаю: откажет, сидеть под окном гостиницы буду день и ночь, пока не согласится.
- Ну?
- Первый день отказалась. Гордая она у меня, так вот чтобы с кем-нибудь… никогда! Я тогда всю ночь на лавке и просидел, а наутро купил цветов и только они с экскурсией в автобус я к ней. Люблю, говорю, и жить без вас не могу. Слово за слово познакомились, - Антон выпил. – Теперь вот уж семь лет живём вместе, только… терпит от меня она одни беды.
Антон говорил не останавливаясь и не замечая как его собеседник пенсионер почти заснул.
- Я пока в Чечне-то был от меня «первая» сбежала и сына прихватила. Мальчишке тогда четыре года было. Я с контузией вернулся, а её и след простыл. Мать меня удержала, а то бы я её… прости Господи. Отец, ты слышишь меня? Спишь, что ли?
- Ага, - ответил старик.
- Мы с Лидочкой только жить начали и бац известие – первая моя в ДТП погибла. Слава Богу, пацана с собой в тот день в поездку не взяла. Я его тогда вернул, а Лида его приняла как родного. Нам-то с ней бог ребёночка так и не дал.
Мышкин замер, вспомнив шрам на животе Лидии. Его охватило страшное и неприятное чувство обиды за Лиду. Он понял, что ребёнок о котором она упоминала, был сыном Антона от первого брака.
- Была она у меня беременна, да не вышло что-то, - Антон встряхнул хмельной головой. – Не так видно что-то пошло, но от врачей я ничего не добился. Сделали ей кесарево сечение, а ребёночка спасти так и не смогли. Сказали, что он уже мёртвым родился. А сейчас другая напасть: у матери моей рак нашли. Лежит совсем без движенья. Бросить я её не смог и перевёз к нам доживать. Теперь Лида и сестра моя Катька за ней ухаживают. Я то, сам понимаешь, не могу…
- Ну и рассказал ты сынок историю, – вдруг сказал проснувшийся старик, протягивая руку к бутылке с водой.
- Отец, история как история. Чего ты удивляешься? Такие истории вокруг сплошь и рядом по всей России, - Антон улыбнулся. – Главное, что мы любим друг друга, а детей ещё нарожаем…
Мышкин уткнулся в подушку, чувствуя, как слёзы горечи и боли наполнили его глаза. Всё сказанное Лидой вчера, теперь имело совершенно иной смысл. Впервые он почувствовал своё бессилие перед судьбой и жизнью. Ничто уже невозможно было вернуть, изменить ни в своей жизни, ни в жизни такой родной и чужой Лиды.
- Обязательно нарожаем, отец, не сомневайся, - Антон продолжал говорить. -  Дал бы только Бог терпения и сил, а уж остальное потом приложится…