Не отводи глаз

услышал скрип паркета. А затем раздался оглушающий удар в дверь. Деревянные панели тряслись и грохотали, как будто в них лупили огромные камни, но Леха знал, кто, или что рвется к нему из старого здания. Это был чертов горнист, от которого он все-таки отвел взгляд. Удары следовали один за одним с размеренностью колокольного звона, они отдавались у Лехи в голове острой болью. Леха скатился с крыльца на аллею и замер, стараясь удержать взглядом все фигуры разом. Овчарка слегка изменила наклон головы, антилопа сделала большой прыжок за куст, и Леха видел теперь только кусок туловища и заднее копыто. Лев продвинулся еще на метр и изготовился к прыжку. Медведь открыл пасть и торжествующе безмолвствовал ,добыча сама шла в лапы. Удары в дверь продолжались. От дверей отлетала щепа, но Леха не мог удерживать в поле зрения и парк, и двери. Он сосредоточился на парке.
 
 
  -ШШШ Двести Тринадцатый, улица Ленина, 5 , разбой. ШШШШ - Рация, валявшаяся на полочке приборной панели в ушатанной патрульной девятке, прошипела вызов и, щелкнув, замолчала. Внимания на нее никто не обратил. Все были заняты делом. На водительском месте молоденький сержант усиленно раскуривал самокрутку, набитую отобранной у гостей родины травой. На заднем сиденье шла возня. День был удачный. Сегодня выходил срок оплаты места у проституток на проспекте, задачей патруля было собрать деньги. Необходимая сумма лежала в старшинской кобуре в багажнике патрульной девятки, а Ашот, старший по микрорайону, подогрел сборщикам дани бонус - молоденькая девушка, накачанная героином, в данный момент принимала ухаживания старшего смены. Рация прошипела еще раз.
  - Выключи ее нахуй, - выдохнул с заднего сиденья старший, до штанов которого добралась девица. Водитель не спеша оглянулся и потянулся к рации.
  -ШШШ... Двести тринадцатый, Ленина 5, разбой. На районе патрулей больше нет, ответьте, прием, - водитель чертыхнулся и поднес вытертую до блеска пластиковую коробочку ко рту.
  - Двести тринадцатый, прием.
  - Ленина 5, соседи... ШШШ... жалуются, посмотрите там, - голос диспетчера подобрел, услышав ответ. - ШШШ... Смотрите, здание заброшенное, осторожно..ШШШ...- связь отключилась.
  - Едем, - водитель докурил самокрутку, и выкинул остаток в окно. - Давай там побыстрее.
  Он тронул машину и потихоньку поехал к указанному адресу.
 
  Леха неподвижно стоял на лужайке и таращился в темноту. Белые пятна не двигались. Кровотечение остановилось, на смену винту, который вкручивали в палец, пришла тупая ломота, палец онемел. Леха скосил глаза на руку и тут же дернулся обратно. В глубине парка раздался треск ломаемых кустов, Леха упустил из виду антилопу. Теперь фигура носилась по парку и в темноте видно ее не было.
  -Хорошо, не лев. - Леха констатировал очевидное и прислушался к грохоту, доносившемуся от входа. Двери тряслись, далеко на аллею улетали щепки, но видеть, что там происходит, Леха не мог.
 
  Патрульная "девятка" медленно ползла по улице Ленина. Дом номер одиннадцать, забор, ворота. Дальше. Дом номер девять, забор, ворота. Ворота кованые, в этом году хозяин дома наконец-то вышел на свободу и взялся за ум. Дальше. Дом номер семь. Девятка остановилась около наглухо заваренных металлических ворот. На крыше машины медленно моргали мигалки, выхватывая из темноты то ворота, то изгородь, то участок дороги. С заднего сиденья вылез немолодой старшина и направился к воротам.
 
  Леха встрепенулся. Со стороны дороги послышался звук двигателя, и синие всполохи пробежали по вершинам кустов. Антилопа еще носилась по парку. Дверь он не видел, но вполне мог оценить количество кусков дерева, отлетевших от роскошной резной двери. По всему выходило, что ждать осталось недолго и скоро на полянку пожалует горнист. Леха стоял спиной ко входу в отель и был лишен возможности наблюдать, как приближается его смерть. Он оценил расположение фигур, как будто проигрывая последнюю партию в жизни. Прямо перед ним в затянувшемся прыжке распласталась фигура собаки. Хвост вытянулся параллельно земле и был прямой, как струна. До овчарки было метра три. За ней занес лапу упустивший антилопу лев, он уже почти повернулся к виновнику его проигрыша в ночной охоте. Медведь, стоящий перед кустом, тоже повернул голову к Лехе, и явно намеревался направиться к причине неудачного вечера. Леха нервно сглотнул. Пить хотелось неимоверно, а сам Леха так замерз, что просто-напросто не чувствовал ног. И поэтому, как только он заметил отблеск мигалок патрульной машины, он начал кричать.
 
  Старшина подошел к металлическим воротам дома номер пять. Ворота были наглухо заварены. Старшина постучал по ним антенной рации и развернулся, чтобы направиться к машине, когда раздался крик.
  Леха орал, как сумасшедший. Слов не было, крик рвался из самой глубины души. В этот крик он вложил все - и ошибку своего выбора, и страх, пронизывающий все его сознание, и боль в травмированной руке. Леха набрал полную грудь воздуха и завопил снова.
 
  Старшина подпрыгнул и дернулся к машине, с водительского места которой выглядывал встревоженный сержант. Сделав пару шагов, старшина остановился, зло сплюнул на дорогу и достал из кармана ПМ.
  - Нарки, блядь. Сиди здесь. - Он развернулся и принялся искать лазейку в изгороди, чтобы проникнуть внутрь парка. Сержант залез обратно за руль и облегченно выдохнул. Пускай этот любитель шлюх идет и ломает шею самостоятельно, без его участия. Приказы надо выполнять. Он останется здесь и просто вызовет еще машину, если любителей химии будет слишком много. Скоро у него день рождения, и не хотелось бы провести его в гипсе, или волноваться из-за царапины, нанесенной обдолбанным телом, наверняка зараженным ВИЧ или гепатитом. Тем более, у него еще оставалось больше половины пакета. Сержант поднес огонек зажигалки к лицу и успокоился окончательно.
 
  Леха замолчал. Когда он набирал в грудь воздух, он моргнул, и овчарка придвинулась на полметра, теперь ее пасть находилась в опасной близости от Лехиного рукава, а из раскрытых челюстей тянуло землей, старыми листьями и чем-то еще. За воротами коротко взвыла сирена. Леха моргнул еще раз, и теперь ему пришлось отступать к двери отеля. Овчарка уже приоткрыла пасть. Фигуры незаметно стягивались к Лехе, медленно и безмолвно, а сзади доносились удары чем-то тяжелым по остаткам двери. Антилопа внезапно выскочила из-за дерева в опасной близости от Лехиного плеча, и ему пришлось отпрыгнуть с ее пути, еще на шаг ближе к двери отеля. Фигура антилопы замерла в прыжке, тяжело упав на газон, пробороздила в ровном травяном покрытии глубокую борозду и уткнулась мордой в траву. Леха сделал еще шаг назад. Кричать он больше не решался. Из его поля зрения пропал медведь.
 
  Старшина прошелся вдоль забора, больше похожего на стену, метра в четыре высотой, примерился, схватился за оплетавшие забор ветви какого-то растения и полез вверх, засунув пистолет в карман. Сержант наблюдал за этим через стекло машины.
  Старшина оборвал несколько стеблей, проделал большую прореху в зеленом ковре, покрывавшем стену, но все-таки долез до верха. Тяжело отдуваясь, он перекинул ногу через верх изгороди и замер. Сержант увидел, как побелело и вытянулось его лицо. Синий отблеск проблескового маячка только усиливал синеву на лице старшины.
 
  Леха краем глаза увидел поднимающееся над верхом изгороди лицо. Из последних сил он позвал на помощь.
 
  Старшина застыл над стеной, как изваяние. Если бы его форму перекрасили в белый цвет, он ничем не отличался бы от фигур, заполнявших лужайку перед отелем. Он увидел стоящего навытяжку человека в измятом черном костюме, левая рука была измазана кровью. Прямо перед человеком, изготовясь к прыжку, стояла белоснежная статуя овчарки. Неподалеку поворачивался к фигуре в черном костюме белоснежный лев. Еще одна фигура валялась на траве, уткнувшись мордой в землю, за фигурой тянулась полоса свежевспаханной земли, как будто что-то запустило статую в продолжительный полет В глубине парка раздавались мерные удары, как будто кто-то крушил бетонной балкой деревянную дверь, причем двери оставалось жить совсем немного. Человек издал громкий крик, его лицо исказилось в невероятной гримасе, как будто он старался ни за что не закрывать глаза. Старшина потянулся к кобуре на поясе, но кобура находилась в багажнике патрульной машины, о сем полицейский совсем забыл. Он схватился за бок, закрутился еще немного, но кобуры не обнаружил. Деревянная дощечка, на которую опирался старшина левой ногой, хрустнула, и стокилограммовое тело, неестественно вывернувшись, полетело вниз, зацепившись за стебли растений, увивавших забор изнутри парка. Ботинки старшины собрали пучок стеблей на середине полета, и грузный полицейский ударился о землю головой, оставшись висеть лицом к стене.
 
  Леха видел падение полицейского и искренне сожалел, что тот упал не лицом в парк. Теперь Лехе приходилось отдуваться за двоих. Он постепенно сместился к висящему телу, но тут от дверей отеля послышался грохот падения деревянных дверей и Леха обернулся в ту сторону, забыв про фигуры, приблизившиеся к нему на расстояние прыжка. Овчарка моментально издала глухой рык и одним прыжком преодолела расстояние до Лехи, сбив его с ног массой своего тела, и почти сомкнув челюсти на его предплечье. Руку пронзила резкая боль и Леха, уже в который раз, заорал. Он лежал на спине, наблюдая огромную собаку, прокусившую его пиджак, на лицо капала кровь из прокушенного предплечья. Но хуже всего было, что он уже не видел ни льва, ни медведя. Леха судорожно дергался, пытаясь вытащить руку из пасти овчарки, но только еще больше разрывал себе руку. Земля под ним мерно содрогалась, отмечая чьи-то тяжелые шаги. И он знал, чьи это шаги. Леха замолк. Сзади послышалось шевеление. Это очнулся старшина. Трава немного смягчила его падение, но ноги застряли и чтобы высвободиться, нужно было время. Как объяснить то, что происходит, Леха не знал, но был точно уверен, что если не сможет объяснить, ему конец.
  Старшина наконец-то очнулся, выпутался из растений и свалился на лужайку. Приподнявшись, он остолбенел второй раз за вечер. Перед ним лежал человек, рука которого была зажата в пасти белоснежной мраморной овчарки. В непосредственной близости от них стояли лев, уже изготовившийся к прыжку, и медведь, подбиравшийся к ногам несчастного. На полпути от темного здания в глубине парка находилась еще одна фигура, уже человеческая. К ним спешил мраморный подросток с мраморным горном в руке. Старшина перевел взгляд на лежавшего. Бледное лицо того было залито кровью, сочившейся из распоротой руки. Взгляд неподвижно вперился в парк, похоже было, что несчастный хочет одновременно видеть все, что происходит перед ним. В парке повисла тишина.
  Старшина перевернулся на живот и встал. Человек в измятом костюме таращился в парк, по-прежнему не вытаскивая руку из пасти собаки. Старшина сплюнул на траву и обратился к нему.
  - Что тут творится, мать твою? - Старшина действительно хотел разобраться в происходящем. То, что творилось вокруг, походило на какой-то дикий сон.
 
  Леха слышал вопрос, обращенный к нему. Мало того, он