очистить судно от крыс. Жорка, учитывая опыт своего друга Генки, расставил крючки с приманкой в нескольких местах. Причем, он проявил себя как рационализатор. Взял пружинки из шариковых авторучек, с каждого их конца прикрепил по крючку, потом сложил их вместе и всё это закамуфлировал мясом.
Это случилось под утро. Веста с Батоном возвращались из трюма в свою нору, после привычной трапезы. Бок Батона ещё не зажил, но позволял уже передвигаться без затруднений. У лаза в их обиталище они увидели кусочки мяса. Веста обнюхала их и улыбнулась. Ей было очевидно, что это незатейливая ловушка. Батон тоже знал это. Веста некоторое время тому назад уже имела дело точно с такой же приманкой. Тогда она легко объела мясо, оставив голый крючок, и очень гордилась этим. Вот и теперь она немедленно начала объедать наживку, осторожно нащупывая крючок языком, и вдруг ощутила постороннее движение и следом боль в нижней и верхней челюсти. Пружинка распрямилась и крючки вонзились с двух сторон в её пасть. Этого Веста никак не ожидала и метнулась в сторону, засадив их ещё глубже. Батон в испуге спрятался в норе и с ужасом смотрел оттуда на неё. Через некоторое время, когда шок закончился, он вышел и попытался перегрызть проволоку, на которой крепилась вся эта конструкция, но только поломал несколько зубов. Два часа он, тем не менее, пытался что-то делать, но потом, поняв, что все усилия тщетны, присел рядом и смотрел на подругу, словно ждал совета. Но она даже шевельнуться не могла. Она лежала, положив голову на передние лапы и смирившись со своею участью. Где- то ещё через час, Жорка, выдергивая плоскогубцами крючки из её пасти сказал, обращаясь к Генке.
- Смори сюда. Вот, говорят, крысы не бывают красивыми. А эта глянь, не крыса, а просто норка. Посмотри, какая у неё шерсть. Сразу же вслед за этим Веста оказалась в бочке. Там уже сидели две крысы, попавшиеся раньше. Батон после пленения Весты сидел в норе. Уснуть не удавалось. До него постепенно доходило, что жизнь закончилась. Тоска и отчаяние завладели им. Не дожидаясь вечера, он выбрался из своего убежища и уселся перед наживкой. Около часа он словно бы гипнотизировал её взглядом и, наконец, решился, схватил кусочек мяса и начал его жевать, без страха ощущая, как крючки впиваются ему в пасть. Обходя вечером свои охотничьи угодья, Жорка обнаружил ещё двух крыс. У одной из них отсутствовала передняя лапка. Он поместил их в бочку, а за ужином сообщил Генке.
- Похоже, твой обидчик попался, без передней лапы.
- Да ты что! - Обрадовался Генка - Надо было сразу башку размозжить этой тваре.
- Зачем? Крысу инвалида они в первую очередь кончат. Живьём загрызут - возразил Жорка приятелю.
В бочке нещадно пахло соляркой. Соседи Весты, две крысы деморализованные случившимся с ними несчастьем, бегали в возбуждении по свободному пятачку. Веста не суетилась. Она сообразила, что в бочке они оказались не просто так и самое плохое ещё впереди. Она берегла силы. Ей даже удалось поспать, не смотря на суету, которую создавали её собратья по несчастью. Под вечер в бочку закинули ещё двух крыс. В одной из них Веста с радостью узнала Батона. Он, прихрамывая, подошел к ней и уткнулся носом в её шею. Целую неделю без еды и питья заключенные крысы находились в своей железной тюрьме. Они не передохли в эти дни от обезвоживания только потому, что к вечеру становилось холодней, и на стенках бочки образовывался конденсат, который попадал через отверстия внутрь и стекал по стенам. Веста первая обнаружила это. Жидкость отдавала ржавчиной и соляркой, но других вариантов не существовало. А в ночь на вторую неделю крысы, как по команде, кинулись на Батона. Веста знала, что это случится и атака эта не застала её врасплох. Самому наглому и активному самцу она мгновенно перекусила обе передние лапы. Дальше началась свалка и Веста кусала ноги у всех подряд. Она была в ярости. Батону, конечно, досталось, он отбивался, как мог. Под жуткий визг, покусанные крысы, тем не менее, разбежались в разные стороны, прижавшись к стенам, а в самом центре остался лежать самец, которому Веста умудрилась перекусить одну заднюю и обе передние лапы. Добить его она решилась, только когда кто-то из крыс попытался её опередить. Она прикончила его так ловко, будто занималась этим всю жизнь. И никого не подпускала, кроме Батона, к своей добыче почти всю ночь. Только на рассвете, прижавшись к нему боком, забылась сном, предоставив жалкие остатки своей трапезы двум хромым крысам. Утром от самца не осталось даже кусочка шкурки. Следующие четыре дня Веста наслаждалась положением полной хозяйки. Две оставшиеся крысы были сломлены и суетливо, но тихо психуя, ждали своей участи. Через четыре дня Веста прикончила одну из них, а еще через пару дней -другую. Причем, надо заметить, что с каждым разом делать это стало ей проще. Они остались с Батоном вдвоём. Первые два дня прошли, как когда-то проходили на воле. Никто им не мешал. Они даже несколько раз занимались любовью. Но предчувствие того, что должно рано, или поздно произойти, не давало им покоя. Батон совсем перестал спать. Он сидел, уставив взгляд в спящую Весту. Вот только культя лапы с каждым часом дрожала всё сильней. Последние сутки они оба ждали одного, когда, наконец, Батон потеряет сознание, хотя бы на мгновение. Они сидели, глядя в глаза друг другу. Время от времени Батон клевал носом. Усталость брала своё. Наконец его голова упала окончательно и Веста, не теряя ни секунды, прикончила его. Она осталась одна. К вечеру Жора вытряхнул её из бочки. К его удивлению она не помчалась в страхе и панике от него. Уходила не торопясь, сохраняя достоинство.
Весте не хотелось жить. Что-то в ней сломалось. Она подолгу спала в их с Батоном убежище, где всё хранило его запах. Питаться она отныне могла только крысами. Другая пища потеряла для неё притягательность и даже стала противной. Она испытывала ко всему жуткое раздражение и ненависть. Первым делом она наведалась туда, где родилась когда-то и, к удивлению обнаружила, что не входит в отверстие, ведущее внутрь. Увеличивать его она не стала, а устроилась неподалёку и стала ждать. Через некоторое время появился её папаша. Он, разумеется, не узнал Весту, как дочь, но очень заинтересовался ею, как сексуальным объектом. Он немедленно подошел и обнюхал её. Запах был притягательный и он попытался зайти со спины. Но Веста повернулась к нему мордой. Старый ловелас подумал, что с ним флиртуют и, зажмурившись от удовольствия, потянулся к ней. В это время Веста нанесла удар. Папаша так и не понял, что происходит. Свою мать Веста не нашла, видимо её среди живых уже не было. Молодую крысу, выполнявшую роль матери, Веста прикончила через день. Потом, с месяц примерно, занималась истреблением бывших соседей своих родителей, места обитания, которых она знала с детской поры. Потом был порт приписки, где судно простояло неполный месяц и снова море, и ежедневные убийства себе подобных. Веста ко времени захода в Норвегию уже закончила с чисткой судна от крыс. И едва дождалась, пока оно причалит. В последний раз она обошла укромные уголки. Ни одной крысы кругом, всюду было пусто. Внутри у Весты тоже ощущалась пустота. Словно жизнь кончилась. Уже несколько дней она ничего не ела. Необходимо было найти место, где было достаточное количество крыс.
На Шведское громадное судно-рефрижератор она поднялась по трапу. Ей хотел было преградить дорогу один из матросов, но на него прикрикну дежурный помощник капитана
- Не трогай! Не видишь хозяйка пожаловала. Значит, быть удаче, пока она на судне.
