Звездочёт

Руслана рядом с ним ни разу не появилась. Прошло восемь лет. Я приезжал на дачу только на дни рождения мамы. Молодому человеку убивать лето вдали от бурлящей жизнью Москвы было бы странно, особенно, когда родители живут на даче.  

  Руслана появилась так же неожиданно, как когда-то исчезла.
  Я приехал, как всегда, в середине июня поздравить маму. Собрал букет её любимых ромашек, нанизал свой фирменный шашлык и отправился за водой. Возвращаясь от колодца с двумя неподъемными ведрами воды, я внимательно смотрел под ноги, чтобы не споткнуться.

- Здравствуй, Звездочет…

  Когда на землю падает ведро с водой, выскользнувшее из руки, сначала раздается глухой удар, затем вода, движимая силой инерции, собирается в волну и бьет в край ведра. Ударившись о край, волна наклоняет ведро и превращается в водоворот, шатающий ведро в разные стороны. Набрав силу, водоворот в конце концов переворачивает ведро. Вода с брызгами разливается, в брызгах переливается радуга. Пустые ведра, позвякивая ручками, катились по земле. Я радуга или ведро?

- Здравствуй, русалочка...- я поднял глаза и увидел на горбатом мостике эффектную блондинку с порочным ртом. Хорошо, что она назвала меня звездочётом, мог бы и не узнать.
- Узнал?- она прочитала ответ в моих глазах, а спросила, чтобы избежать неловкой паузы.
- Я думал, что мы уже никогда не увидимся…
- А я уже обрадовалась, что встретила мужика с полными ведрами,- съязвила Руслана.
- Спасибо…- я попытался поднять оба ведра одной рукой, но безуспешно.
- Хватит тормозить!- ее манера общения показалась мне ненастоящей, казалось, она тоже очень волнуется.
- Извини… Давай… встретимся здесь на закате…- я ответил строчкой одного из стихотворений, посвященных русалочке.
- Договорились,- Руслана побежала к своему дворцу.

  Я вернулся к колодцу. Чтобы мысли перестали нестись одновременно во все стороны, пришлось вылить себе на голову с десяток ведер ледяной воды. Весь день ушел на придумывание сценария нашей встречи. Я перечитал стихи, написанные ей восемь лет назад, они показались мне наивными, дурацкими, плоскими, убогими. Кроме того, девушка, которую я встретил на нашем мостике, точно не имела никакого отношения к этим стихам. А ничего другого у меня не осталось. Уверенности, что Руслане будет интересно слушать истории из моей студенческой жизни, у меня не было. Для пущего смятения, после моих водных процедур у колодца, на самом кончике носа образовался прыщ. Он увеличивался с каждым моим подходом к зеркалу, грозя к вечеру превратить меня в Буратино. Прыщу хорошо. Он не пишет стихов, не терзается волнениями.
  Тщательный отбор полевых цветов для букета не отвлек меня от волнений. Наоборот. Теперь я терзался, какой букет выбрать: с преобладанием ромашек или васильков. В нежно-розовом свете заката эффектнее показался ромашковый. Посмотревшись в зеркало, мы с прыщом отправились к мостику.      
Руслана листала альбом с фотографиями, сидя на перилах. Заметив меня, она спрыгнула и пошла навстречу. Меня удивил и обрадовал ее новый образ: глубокое декольте и вызывающее мини исчезли вместе с боевым макияжем. Лёгкое белое платья и венок из ромашек. Она, как смогла, приблизилась к образу русалочки. Неужели для меня?
- Это тебе… русалочка,- я протянул букет и замер в ожидании реакции.
Руслана вдохнула аромат полевых цветов, опустила букет. Я видел, что она мучительно выбирала, как меня отблагодарить. Словами?.. Поцелуем?.. Или словами?.. Или поцелуем?.. Словами? Поцелуем?
  От волнения она сделала всё сразу: прижалась ко мне, ткнув в живот букетом, чмокнула в щеку и одновременно пробормотала:
- Спасибо…
  И так же неуклюже отстранилась. Мы посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись. Напряжение сразу исчезло.
- Меня все считают врушкой, когда я рассказываю, как ты управлял звёздами,- выпалила Руслана, перестав смеяться.
- А ты обо мне кому-то рассказывала?- я захотел услышать эти слова еще раз.
- Конечно! Это самое удивительное, что со мной произошло за всю жизнь!
- Я думаю, что никто, кроме нас, в это никогда не поверит,- на слове «нас» по телу пробежали мурашки.
- Я принесла фотки, чтобы всё про себя рассказать,- смутилась Руслана. Неужели она тоже услышала про «нас»?

  Спустя годы я узнал о причине нашего расставания. Оказывается, ее не очень трезвому папе позвонили среди ночи и предложили возглавить крупную  нефте-газовую компанию. Утром они уже были в Москве, в обед на Ямале, а через неделю отец отправил Руслану учиться в Лондон. Высокопоставленный папа один занимался ее воспитанием, мать умерла при родах. Отец всегда был нежен, но никогда не спрашивал ее мнения. Руслана хотела мне написать, но не знала адреса, пыталась найти меня через знакомых, но общих знакомых у нас никогда не было.
Чтобы мы смогли в темноте разглядеть фотографии, я сбегал домой за фонариком. Альбом был очень толстым, но из сотен снимков я запомнил только мохнатые шапки бифитеров, охраняющих Букингемский дворец. Какие могут быть фотографии, когда русалочка касается твоего плеча при каждом перелистывании страницы. Мне хотелось, чтобы альбом никогда не заканчивался, но, - увы.
- Тебе интересно?- Руслана захлопнула альбом.
- Очень,- я боялся, что она попросит рассказать о моей жизни между нашими встречами, но сменить тему мне не удалось.
- А что было у тебя?- русалочка ждала от своего звездочета волшебной истории.
  О чем я мог рассказать?
  Я глубоко вдохнул, закрыл глаза. В моем «зажмуренном мире» по красно-черному фону заметались причудливые фигурки, составленные из полупрозрачных кружочков. Я всегда умел управлять ими, задавать траектории движения, собирать в группы и снова разлучать. Время от времени я играл ими, чтобы сосредоточиться. Сейчас они отказывались мне повиноваться.
  Жираф летит вправо. Вправо, я приказываю! Морской конёк плывет вниз. Куда ты! Вниз! От злости я стал задыхаться. Попытался открыть рот, чтобы набрать воздуха, и не смог. Нежные губы моей русалочки не давали мне вдохнуть.

ххх

Наша лодка покачивалась в камышовой заводи. Бросив весла, я срывал кувшинки. Вырванные из воды, они теряли свое очарование, но я не мог не срывать цветы для Русланы, когда она была рядом. Мы целовались и слушали кузнечиков…
 
- Вставай! Просыпайся! Вставай же!- в глазах Русланы был ужас.
- А… Это был сон…- последние два дня я впервые в жизни существовал в мире полной гармонии. Руслана мне снилась, мы вместе просыпались…
- Вставай! Папа приехал!- она бегала по спальне, собирая в охапку мою одежду.
- Что случилось?- информация дошла до меня, но я еще не успел понять, как к ней отнестись.
- Скорее, в окно и беги к калитке за гаражами!
- Здесь же второй этаж…- наконец проснувшись, мой организм включил базовые инстинкты.
- Ты жить хочешь?- прозвучало очень убедительно.

  Возле окна спальни на мое счастье оказалась вполне крепкая деревянная решетка, по которой вился дикий виноград. Аккуратно, чтобы его не повредить, я начал спускаться вниз. Листья – ладошки аплодировали рыцарю, который рискует жизнью, чтобы не скомпрометировать даму сердца.

- Гм…- раздалось за моей спиной, когда до земли оставалось всего ничего.
- Здравствуйте,- я спрыгнул на землю, развернувшись в воздухе.
Передо мной, заслоняя небо, возвышался отец Русланы. Я видел его по телевизору, но не думал, что он настолько огромен.
- Кто?- трактовать его вопрос я мог очень по-разному. «Кто вылез из спальни моей дочери?», «Кто покусился на ее честь?», «Кто посмел?».
- Сосед,- выбрал самую безобидную из возможных трактовок и подобающий ответ.
- Ха-ха-ха…- смех громовержца звучал зловеще, но я почему-то не испугался.

  Руслана, с невинным личиком впорхнувшая на террасу, замерла от удивления, застав нас с ее отцом в креслах с бокалами коньяка.

- О, дочка, за нее и выпьем, оба имеем повод,- отец залпом осушил бокал именного коньяка и тут же налил еще.
- С радостью,- я вдохнул аромат божественного напитка, сделал маленький глоток, прокатил коньяк по нёбу, попрощался с ним и тоже выпил залпом.
- Иди, дочка, в дом, нам поговорить надо,- громовержец сказал это нежно, но не предполагая дискуссии.
- Простите, но…- от коньяка я осмелел, хотел указать ему, что таким образом уже давно не подобает обращаться к женщине.
- В дом!- это было адресовано мне и без всякой нежности.

  Отец Русланы взял издевательскую паузу. Под его тяжелым взглядом я чувствовал себя крайне неуютно. Будто меня заставили танцевать стриптиз на филармонической сцене.

- Искусствовед, говоришь,- он произнес это, как страшный неизлечимый диагноз.
- Специализируюсь на итальянской живописи эпохи Возрождения,- я собрал в кулак всю свою профессиональную гордость, но прозвучало как-то жиденько.
- Пойдешь завтра со мной на кабана, искусствовед,- это был не вопрос, а приказ.
- В заповеднике охота запрещена,- я попытался воспользоваться законом, чтобы не упоминать о том, что я в принципе не могу убить живое существо.
- Для кого как. Нам поговорить надо, а в доме ушей много.

ххх

  Рассвет застал нас на подходе к лесу. Орудие убийства – неподъемное ружье, выданное отцом Русланы – оказалось для меня абсолютно инородным явлением. Постоянно съезжало с плеча, цеплялось за кусты, било сзади по ногам. Я еще с вечера поклялся, что, если мне и предстоит выстрелить – буду целиться в другую сторону. Отчаявшись ждать, когда он заговорит, решил атаковать.
- Я прошу руки вашей дочери. Мы с Русланой любим друг друга,- выпалил на одном дыхании, даже не успел испугаться.
  Он сделал несколько шагов и замер. Пристрелит или просто забьет прикладом?
- Что ж ты за…- громовержец повернулся и впился в меня взглядом. Я снова не понял, как трактовать его фразу.
  Мне было всё равно: оскорбит, ударит, пусть даже затопчет ногами. Любой результат лучше мучительного ожидания. В конце концов, моей любви повиновался звездопад. Моя любовь выдержала испытание временем. Ради нее существует жизнь. Ради нее не страшно умирать.

- Я всё понимаю. Любовь. И мужик ты хороший. Но кто ты? Искусствовед. Вшивый интеллигент. А моя дочь...  В этой стране, если ты не воруешь, денег у тебя никогда не будет. А тебе и красть негде,- его речь вдруг стала напевной, он будто разговаривал сам с собой.
- Не всё же упирается в деньги,- я воспользовался паузой в его «песне о деньгах».
- Помаетесь, переругаетесь, разбежитесь,- прозвучало, как строчка из колыбельной.
- Если у вас столько власти, что вы готовы за нас всё решить, неужели вы неспособны решить иначе? Или это для вас сложно?- я попробовал взять «на слабо», других аргументов не было.
- Всё, Руслану уже… она уехала, можем возвращаться,- он посмотрел на часы, развернулся и пошел в сторону деревни.
  Это был всего лишь трюк? Дешевый, пошлый трюк, чтобы увезти Руслану без лишних скандалов? Я представил, как охранники тащат ее вниз по лестнице, запихивают в тонированный джип. Неужели абсолютная власть нуждается в таких убогих уловках? Отвлечь и чужими руками сделать подлость. И ни в коем случае при этом не присутствовать.
  Ружье соскользнуло с плеча, больно ударило по ноге. А если говорить с ними на их языке? Если ответить жестокостью на жестокость? Я вскинул ружье, поставил палец на курок.
- Стоять!- хотел громко и грозно крикнуть, но получился скорее визг.
-