У каждого человека бывают такие дни (часы, минуты), к которым хочется возвращаться снова и снова. Думаю, никто не отказался бы прожить свой звездный день еще раз, или даже не один раз (эх, раз, еще раз, еще много-много раз). Увы, это невозможно. Лишь память способна окунуть нас в безвозвратно утраченное прошлое, и мы раз за разом вдыхаем пьянящий дурман воспоминаний, подернутый легкой дымкой забвения и грусти.
У Сережи Хрусталева появилась уникальная возможность прожить один и тот же день своей жизни много-много раз. К сожалению, день школьного экзамена по алгебре отнюдь не относится к числу таких дней, которые хочется переживать заново. Большинство нормальных школьников стараются изгнать этот день из своей памяти как кошмарный сон. Но наш герой, хочешь, не хочешь, был обречен снова и снова возвращаться в 21 декабря, слушать звонкий фальцет Юры Трухина в грязном школьном вестибюле, и затем, в кабинете биологии, мучительно ломать голову над неизменными девятью экзаменационными заданиями. Но ведь потом, когда экзамен заканчивался, до вечера оставалась еще уйма времени! Воистину, если уж жизнь (или хотя бы один день этой самой жизни) дается человеку много раз, то прожить ее (или его, как вам угодно) надо так, чтобы не было мучительно противно от собственной тупости и бессилия, чтобы очередное возвращение в пресловутое 21 декабря не вызывало отвращения и отчаяния на грани суицида.
Вот такие, или примерно такие, мысли посетили нашего героя через три часа после школьного экзамена, когда он, обложившись со всех сторон книжками и тетрадками, пытался предпринять мозговой штурм экзаменационного варианта. Первоначальный план, заключавшийся в том, чтобы узнать решения задач у только что написавших экзамен одноклассников, бесславно провалился. Все, к кому Сережа обращался по этому поводу, уклонились от обсуждения данной темы под более или менее благовидными предлогами. Впрочем, Сережа не мог осуждать друзей – после изнурительного четырехчасового экзамена они нуждались в немедленной релаксации, тем более что для них-то экзамен закончился по-настоящему. Смирившись с необходимостью самому решать девять экзаменационных задач, Сережа не стал откладывать это дело в долгий ящик и уселся за работу сразу по возвращении домой.
Однако вскоре ему стало невмоготу разбираться во всех этих определениях, формулах, преобразованиях и особенно в разного рода «приемчиках», которыми учитель математики постоянно и с большой охотой пользовался при решении задач. Сережа понял, что долго в таком режиме он не протянет, а отсюда был всего один шаг до незатейливой мысли – если уж судьба определила временем его обитания 21 декабря 2004 года, то главная задача состоит не в том, как поскорей отсюда выбраться, а в том, как обустроиться в этом самом 21 декабря с максимальным комфортом. Короче, чтобы не было мучительно противно от собственной тупости и бессилия. Удивительно, что эта простая и понятная мысль так долго не приходила Сереже в голову. Но воистину говорят, лучше поздно, чем никогда. Окрыленный открывающимися перед ним радужными перспективами – еще бы, уроки учить не надо, а, значит, можно делать что хочешь, - наш герой мгновенно зашвырнул подальше тетради и учебники и сел поиграть на компьютере. Совсем чуть-чуть поиграть, пока в голову не придет какая-нибудь выдающаяся идея, как провести сегодняшний абсолютно свободный вечер. Но так уж всегда бывает: садишься за компьютер на часок, а встаешь уже ближе к полуночи, а то и за полночь, с чугунной головой, негнущейся спиной и ватными ногами.
***
Постепенно жизнь Сережи Хрусталева вошла в размеренное русло. Утром он вставал, завтракал, ехал в школу, писал экзаменационную работу, после чего начиналось самое интересное – свободное время. Чаще всего Сережа сразу после школы садился поиграть на компьютере. В такие дни ему редко удавалось встать из-за стола раньше двенадцати ночи. В глубине души юноша осознавал никчемность подобного времяпрепровождения, но оно обладало одним бесспорным достоинством, поскольку создавало иллюзию обыденности. Действительно, до 21 декабря Сережа каждый божий несколько часов проводил за игрой, и сейчас он с таким же успехом занимается тем же самым. То есть вроде как ничего из ряда вон выходящего с ним и не произошло. Есть ли смысл переживать из-за какой-то дурацкой петли, если она по большому счету ничего в твоей жизни не изменила? Ну, Сережа особенно и не переживал.
Впрочем, к чести нашего героя следует заметить, что порой ему удавалось нарушить установившийся порядок вещей. Случалось и так, что Сережа проводил свободное время с друзьями, а пару раз он даже назначал свидания одной знакомой девушке. Полагаю, что Вы уже предвкушаете, дорогой читатель, резкий поворот в сюжете, вызванный стремительным развитием любовной линии. Быть может, даже появления в повествовании берущих за живое эротических сцен. Да и как же иначе, ведь совсем молод еще наш герой, и томление юного сердца ему присуще в полной мере. Однако поспешу Вас разочаровать. Никаких далеко идущих последствий Сережины свидания не имели, поскольку молодой человек привык строить отношения с девушками на долговременной основе, и за один вечер не смог добиться на любовном фронте сколько-нибудь впечатляющих результатов, если не считать пары поцелуев в полупустом зале одного из тверских кинотеатров. Во время следующей встречи наш герой, окрыленный воспоминаниями об этих поцелуях, попытался форсировать события, но получил неожиданный отпор. Это повергло молодого человека в длительное уныние, и он решил отказаться от подобных развлечений, надолго вернувшись к компьютерным монстрам, существам гораздо более предсказуемым, чем большинство представительниц прекрасного пола. Тем более что, обладая влюбчивой натурой, всерьез опасался на ком-нибудь «зациклиться» без всяких шансов на взаимность.
На экзамен Сережа стал приезжать заранее. Он наловчился появляться в школе раньше Юры Трухина, заговорщицки отзывал в сторону Женю Шигина и показывал ему одну из экзаменационных задачек. Дескать, из достоверных источников стало известно, что такая задача встретится сегодня на экзамене. Шигин скептически пожимал плечами, тем не менее, брал листок бумаги и начинал объяснять решение: тут, мол, заменим, там применим, здесь приравняем и сократим. Ну а дальше совсем просто. В этот момент появлялся Трухин, наподобие неопознанного летающего объекта начинал кружить по вестибюлю, вовлекая в свою орбиту все новых и новых одноклассников. И вот уже у Сережи в руках появляется листок с решениями задач из рокового файла «День Сурка», истинная роль которого во всей этой истории по-прежнему оставалась за семью печатями.
Но вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что наш герой не предпринял никаких попыток уяснить для себя эту роль. Несколько раз он принимался расспрашивать Трухина о подробностях проникновения на школьный компьютер, но ничего интересного выяснить не смог. Юра все время куда-то спешил, на Сережины вопросы отвечал сбивчиво и путано, но это отнюдь не свидетельствовало о запутанности ситуации, а скорее говорило о сбивчивости Юриных мыслей. А с другой стороны, что нового мог он сообщить? Файл как файл, папка как папка, компьютер как компьютер. Нет, компьютер конечно, хреновый, и система на нем установлена хреновая, и вирусов полно. Но это и так было ясно, да и к делу отношения не имело.
Ничего толком не добившись от Трухина, Сережа решил действовать сам. Преодолев природную застенчивость он зашел на школьный компьютер, задурив предварительно голову Светлане Аркадьевне, директорской секретарше, под присмотром которой вышеупомянутый компьютер находился. Задурить голову, впрочем, оказалось нетрудно, достаточно было с многозначительным видом упомянуть школьного ОБЖешника Василия Сергеевича, якобы попросившего Сережу распечатать некие секретные инструкции МЧС о порядке эвакуации школы при угрозе возникновения цунами. Ничего нового, однако, юноша обнаружить не смог. Действительно, файл как файл, папка как папка, компьютер как компьютер. Работает только медленно, и Сережа весь изнервничался, пока до нужного файла добрался. Файл был почему-то запрятан в папку «Литература», видимо Сергей Анатольевич любовь старшеклассников к этому предмету считал достаточно надежной гарантией от подобных Юре Трухину непрошеных гостей. Впрочем, вполне возможно, что «День сурка» попал в эту папку по ошибке.
Вернемся, однако, к экзамену, ведь именно ради него наш герой ежедневно вставал ни свет, ни заря, несся через весь город в переполненной маршрутке, раз за разом ломал голову над неподдающимися его усилиям задачами. Каждое утро он покорно поднимался в 24 кабинет, обреченно садился за третий стол среднего ряда около Андрея Ледвинова с его гигантскими башмаками и с Сизифовым упорством принимался за работу. Во время экзамена Сережа перво-наперво по свежим следам разбирался с шигинским решением, на что обычно уходило около часа, затем записывал решения других задач. Разных вариантов решений у него накопилось довольно много, но большинство из них выглядели не слишком достоверными. Сережа частенько менял эти варианты в надежде отыскать оптимальное их сочетание. И вот уже решение «от Архарова» сменялось решением «от Клименкова», а решению «от Бахаевой» отдавалось предпочтение перед решением «от Курнакова». Сережа подсчитал: если иметь по три гипотетических разновидности решений каждой задачи, то, различным образом сочетая их между собой, можно составить 39=19683, то есть почти 20 тысяч вариантов решения экзаменационной работы в целом. Чтобы опробовать эти 20 тысяч вариантов, нужно затратить почти 54 года. А где гарантия, что на каждую задачу имелся хотя бы одна правильная разновидность решения? Короче, дело предстояло трудное и канительное, но Сережа не унывал, тем более что и определенные успехи уже имелись. На четырнадцатой попытке он впервые получил за свою работу тройку. Затем тройки стали появляться все чаще и чаще, и, начиная с 47 попытки, двойки исчезли вообще. А когда на 93 попытке Сережа получил четверку, ему вдруг померещилось, что эта попытка будет последней, и после нее наконец-то наступит 22 декабря.
Однако надеждам его не суждено было сбыться. Наутро все продолжалось обычным порядком. Впору было впасть в отчаяние, и герой наш действительно предпринял отчаянный шаг – он не пошел на экзамен. Заметьте, впервые за эти 94 дня. Как выяснилось, пропустить экзамен оказалось не так-то легко. Едва лишь Сережа попытался подольше понежиться в постели, как мама, проявив прекрасную осведомленность о его школьных делах, появилась в комнате со словами: «Сынок, экзамен проспишь!» Пришлось отправляться в школу. То есть как раз в школу-то он не поехал, поскольку твердо решил на этот раз испытать судьбу подобным образом. Только вот судьбе, похоже, на Сережину твердую решимость было ровным счетом наплевать. Потому что она, судьба то есть, не обращала на него никакого внимания. За те 4 часа, в течение которых наш герой по замыслу Творца должен был пребывать на экзамене, с Сережей абсолютно ничего не произошло. Как будто
