Лебедь белая (часть 2)

встать между ними. Попытка не удалась, чьи-то руки намертво обхватили её поперёк талии и оттащили подальше в сторону. гунн оставалось только биться в стальных объятьях. Впрочем, Хрудган скоро понял, что не моглокончиться добром. Три удара Хейдрек как-то продержался, хотя против Хрудгана устоять было непросто, но на четвёртом он удар пропустил. Хрудган легонько толкнул Хейдрека в грудь, его меч тяжело упал на землю, а сам Хейдрек согнулся в очередном приступе кашля.
  - Говорила же, - буркнула Гунн и перестала колотить руками и ногами по чему придётся. Руки тут же разжались. Их обладатель выглядел крайне потрёпанно и смущённо. Не менее ошарашенным казался и Хрудган. Он протянул Хейдреку руку, помог подняться со снега на ноги.
  - Извини, - Хрудган явно сожалел о своей глупой вспыльчивости. Не к лицу она вождю воинов. А такой позор ему тем более е к лицу.
  - Ничего, - с трудом ответил Хейдрек и даже попытался улыбнуться. Улыбка получилась мученической, тем более что по цвету лица он сливался со снегом.
  - Вот что, - Хрудган поднял свой здесь же оброненный меч и протянул его Хейдреку, - держи не вздумай отказываться. Тогда точно обида будет. А весной, коли вздумаешь, приходи ко мне в гардар, будь уверен, ждать буду. Да, вот ещё. - Хрудган отстегнул ножны и положил их поверх меча.
  - Куда мне, - горько усмехнулся Хейдрек, - я сейчас и дрова-то рубить не гожусь, а каков в бою стал, сам видишь. Ну а меч приму, не обижу. Может, когда ещё свидимся, будет, что вспомнить.
  - Свидимся. Из тебя воин хоть куда, только время себе дай.
  Больше Хрудган не приезжал. Но слова его, видимо, близко пришлись Хейдреку по сердцу. Каждый день он теперь так же упорно, как топором, размахивал мечом, хотя его по-прежнему донимал кашель.
  К Гунн нечасто забредали люди, потому старику. Что под вечер показался на берегу, она обрадовалась как родному. Поскорее пригласила его в дом поесть и обогреться. За едой старик рассказал, что он бродячий сказитель, идёт, куда глаза глядят. Хейдрек сидел, полировал лезвие меча. За всё время, что говорил старик, он не проронил ни звука. Гунн же засыпала его вопросами, ей было интересно буквально всё. Тем более что старик недавно вернулся из полуденных стран. А когда она узнала, что хотела, поднялся Хейдрек. Отложил меч, снял с гвоздя замшевый мешочек.
  - Скажи, певец, не зайдёшь ли ты в своём пути к доброму кнёгу Алти?
  - Отчего же , молодой хозяин, не зайти.
  Старик склонил голову в ожидании, что будет дальше.
  - Не мог бы ты тогда выполнить одну просьбу?
  - Какова твоя просьба, таков и ответ будет,- ответил старик и вновь замолчал.
  - Вот, взгляни, - Хейдрек вынул из мешочка удивительный перстень с прозрачным камнем. - Я вёз его своей невесте. Не мог бы ты отдать его ей? Но, когда дашь кольцо, не говори, от кого оно. Возможно, она вспомнит и тогда, быть может, захочет услышать, откуда он у тебя. И даже, может быть, попросит отвести её сюда. Ты отведи, я буду ждать.
  - Я выполню вою просьбу, молодой хозяин, и отдам твоей невесте кольцо. Но скажи, кто она?
  - Она - кнёгова дочь Ньёрун. Если она вспомнит меня, если она попросит, расскажи ей всё, что сейчас услышишь. Ты, Гунн, всё знаешь, я вполне это понимаю, но послушай ещё раз...
 
  Ньёрун едва дождалась утра. Теперь-то свадьбе со Скадой не бывать никогда. Нет, она никому не расскажет о предательстве. Ей не жаль Скаду, ей жаль отца. Позор ляжет на его плечи. Нет, она просто уйдёт из дома со стариком-певцом, пока кнёг охотится, сыщет милого Хейдрека, будь он даже по ту сторону хвоста Змея, и они вернуться омой. Тогда кнёг поженит их, а Скада найдёт себе другую невесту. Может, он сумеет забыть, сколько крови он пролил.
  Чуть только забрезжил свет, за окошком заиграл рог, послышался топот и ржание. Гости и дружина кнёга собирались выезжать. Ни жива, ни мертва Ньёрун вышла на крыльцо пожелать доброй охоты.
  - Ты помнишь, чо я тебе сказал? Решай быстрее, у тебя не так уж много времени, - напоследок, прежде чем выехать со двора, прикрикнул кнёг.
  Ньёрун кивнула, пряча от всех радостную улыбку. Действительно, времени осталось немного. Старик-певец сказал, что идти к её ладе не дольше дня, к вечеру точно доберутся.
  Особенно долго сбираться Ньёрун не стала. Завязала в узелок самое необходимое: немного еды, только чтобы хватило на день, рубашку, которую сама сшила для Хейдрека, да подарок Гунн за доброе сердце - бусы из красивых мелких ракушек. Следовало бы ещё чем одарить старика, но, когда Ньёрун поднесла ему ножик с резной рукояткой из моржового клыка, тот отказался, сказал, что лучщей наградой ему послужит любовь Хейдрека и Ньёрун.
  Всадники едва успели скрыться за холмами, как у Ньёрун всё было готово. Старик ждал её на улице. Быстро они спустились к берегу моря и пошли вдоль причудливо нагромождённых скал. И ни старик-певец, ни Ньёрун не заметили, как за ними крадётся молодой воин. Скада, не отъехав от селения и трёх сотен саженей, заметил, что оставил боевой нож. Повинившись кнёгу в оплошности, он отпросился за ним и тут-то и увидел пробиравшихся невесть куда старика-певца и Ньёрун с узелком в руках.
  Скада ни секунды не думал, сразу понял: что-то тут не так. Потихоньку пошёл за ними и не прогадал. Старик и Ньёрун шли весь день. Остановились только однажды, чтобы поесть. И то певец долго уговаривал кнёгову дочь, та не хотела ни в какую, рвалась вперёд. Уж и смеркаться стало, а они всё шли и шли. Скада даже забеспокоился: не решил ли старик по какой-то причине завести Ньёрун подальше да бросить? У богатого и воинственного кнёга много врагов. Но нет, почти стемнело, когда показалась покосившаяся избушка. Ньёрун остановилась в шагах десяти от неё, в заметном волнении прижала руки к груди. Старик направился к двери, требовательно постучал. В открывшуюся щель упала полоса света, прочертила снег и осветила замершую Ньёрун. Певец что-то тихонько сказал, Скада не расслышал, что именно. А потом дверь распахнулась и на пороге появился Хейдрек, страшно изменившийся, но вполне живой.
  Скада побежал к берегу моря. Там он вскочил на коня и во весь опор помчался назад к кнёгу, благо снег давал достаточно света.
 
  Ньёрун не знала, как ей благодарить Гунн, ведь это был её лада, её Хейдрек, страшно похудевший и изменившийся, но это был он. Ей всё казалось, что нитки бус ничтожно мало, хоть Гунн и уверяла её в обратном.
  Скоро должно было светать, но спать никто не ложился. Ньёрун была больше чем уверена, что её хватились и ищут, но сейчас это не имело ровно никакого значения. Она смотрела и не могла налюбоваться своим Хейдреком.
  Гунн отговорила Ньёрун немедленно идти назад. Никто ночью не спал и по дороге их всё равно сморит. Не лучше ли повременить хотя бы до завтра? Хейдрек молчал, но это было молчаливое согласие. Согласилась и Ньёрун, ей вовсе было всё равно, где она, лишь бы с милым. И утром, как и предсказывала Гунн, она всё-таки уснула. Проснулась - в окно светило хмурое солнышко, а Хейдрека рядом не оказалось. Ньёрун испуганно вскочила, заозиралась. Вроде, всё как вчера. Уж не привиделось ли ей?
  - Что ты, кнёгова дочь?
  Гунн деловито сновала с горшками возле печи.
  - Где он? - от ужаса у Ньёрун пересохло в горле.
  - Не волнуйся, здесь твой Хейдрек. На берег пошёл мечом махать.
  Ньёрун уже успела надеть шубу и теперь натягивала сапоги.
  - Стой, куда он денется! Поела бы.
  - Нет, - покачала Ньёрун головой, - какая сейчас еда. У меня, кажется, крылья выросли. Так и взлетела бы к вершине Древа. Пойду я.
 
  Скада скакал полночи. В это время его и Ньёрун искать в общинном доме прекратили, решили, что у них кончилось всё полюбовно. Кнёг подумал, что и уловку с ножом они устроили сообща, и сильно радовался тому, что дочь наконец-то одумалась. Потому, когда Скада, запыхавшись, вбежал в зал, кнёг очень удивился.
  - А где Ньёрун? Вы вместе вернулись?
  - Нет, - Скада повалился кнёгу в ноги. - Она сбежала и сейчас с ним, с Хейдреком.
  На миг кнёг онемел.
  - Как это с ним? Ты хочешь сказать, она...
  - Нет, - отчаянно замотал головой Скада,- он жив, я его сам видел. А ведь я был уверен, его убили на моих глазах. Да и вы говорили, что гарраки никогда не промахиваются...
  Скада почти что распластался по полу, ожидая гнева кнёга. Но тот всё молчал. Тучи грозили разразиться громом и молниями прямо над его головой, хотя даже вождь гарраков уверил его, что Хейдрек мёртв. Да он сам видел, как тот упал в воду!
  - Поднимайся,- велел кнёг. - На этот раз ты всё сделаешь сам у меня на глазах. Да, на всякий случай позови с нами Вальтама и Рандвера. Они постоят поблизости, пока ты не закончишь.
  - Но... как же Ньёрун?
  - Что Ньёрун? Я решил, что она в любом случае станет твоей женой, и она ею станет.
  Вставало солнце, когда четверо всадников мчались берегом моря к покосившейся избушке.
  - Кажется, здесь,- наконец, неуверенно протянул Скада. - Да-да, здесь. Вон та самая хижина.
  - И они, должно быть, все там. Вы двое, - кнёг резко повернулся к Вальтаму и Рандверу, - встаньте там, за валуном, и не высовывайтесь, покуда вас не позову.
  Воины покорно удалились. Кнёг и Скада привязали коней к дереву. Больше они ничего сделать не успели. Дверь избы отворилась, и вышел Хейджрек. Он шёл на берег в одной рубахе с тёмным свёртком в руках. Кнёг дождался, покуда он окажется прямо перед ними, и тихонько подтолкнул Скаду.
  - Ну, здравствуй, Хейдрек.
  Скада вынырнул из глубокой тени, будто соткался из воздуха. Под косым лучом солнца угрожающе сверкнул клинок.
  - Здравствуй, Скада. Я полагаю, ты, как всегда, не один? Жаль, что гарраки предпочитают море, а то ты, верно, пригласил бы их сюда.
  - Мне интересно, что здесь делаешь ты. Или ты настолько непотребен, что Змей вышвырнул тебя хвостом обратно? Так это можно исправить, - Скада вызывающе расхохотался, подбросил меч и на лету поймал его.
  - Ты сегодня что ли Змея подменяешь?
  - А хоть бы и так!
  Меч Скады попусту рассёк воздух. Очень легко Хейдрек сделал шаг в сторону, оттолкнул противника и выхватил свой клинок. Сейчас он просил богов об одном: только бы не началось опять!
  Не зря Хейдрек проводил на берегу по полдня. Прав был Хрудган, всему нужно время. Вот, вроде, прежние сила и ловкость возвращаются. Возможно, это ещё не конец. Или...
  Хейдрек едва сдержал приступ. Но это едва временно отвлекло его внимание. Меч Скады беспрепятственно опустился вниз, оставляя на правой руке расплывающееся алое пятно. Желая довершить начатое, Скада рванулся вперёд и неожиданно для себя зацепил ногой за какой-то камень. Падение на скалистом берегу ничем хорошим закончиться не могло. Скада увесисто ударился головой о другой обломок и остался недвижим.
  Всё это было очень глупо. Прядущие Сёстры никогда не оставляли преступника ненаказанным. И никогда теперь не видать Скаде пиров у вершины Древа. Змей зашвырнёт его хвостом в вечный Мрак. Хейдрек устало опустился на валун, положил меч рядом. Обязательно следует поблагодарить Хрудгана ещё раз, если только они свидятся. А сейчас надо забирать Ньёрун и отправляться к её отцу. Там они всё ему расскажут, пусть он сам решит, как поступить со Скадой.
  К кнёгу идти не пришлось. Он сам встал перед Хейдреком с мечом в руке. Торговец взял свой и тоже поднялся. Держать меч в левой руке было не