Марина

Он до сих пор до мельчайших подробностей помнит всю эту историю. Хотя прошло уже целых пятнадцать лет. А её портрет с тех пор висит на стене в его квартире.
И когда ему плохо, он смотрит на эту картину. С которой нежно и искренне улыбается девушка в лёгком белом платье, сидящая на большом сером валуне на берегу моря.
Её длинные каштановые волосы развевает ветер.
На камне лежат теплые солнечные блики. Небо пронзительно-синее. На нём нет ни облачка.
Яркий и солнечный летний день.
И она. Марина. И он опять вспоминает, как увидел её впервые...

***

Дачный сезон закончился. Люди уезжали, оставляя дома с заколоченными ставнями. И те стояли, грустные и одинокие, словно ослепшие. Побережье залива опустело. И даже песок из золотисто-желтого стал каким-то серым и блеклым.
Море, тяжело вздыхая, перекатывало волны, которые с шипением набегали на берег. И в морском шуме Максу как-будто слышались слова:
"Всё проходит". Он и сам не знал, зачем приехал сюда в один из своих свободных дней. Просто по какому-то наитию сел в электричку и, спустя полтора часа, сошёл на одной из станций. И вот, теперь он шёл вдоль побережья залива, засунув руки в карманы. Под ногами скрипел песок. В небе жалобно крикнула одинокая чайка. И Макс, подняв голову, остановился и посмотрел вверх. Небо до самого горизонта было затянуто серыми свинцовыми тучами, сквозь которые не мог пробиться ни один лучик света.
"Да, летом здесь наверняка было повеселее", - подумал Макс и побрёл дальше. Впрочем, такая погода вполне соответствовала его душевному состоянию. На сердце было также тоскливо и муторно. И он подумал, что уже докатился до того, что готов сесть в любую электричку и ехать неизвестно куда. Лишь бы бежать. Бежать от самого себя, от своих мыслей, от своего нежелания жить.
В свои двадцать семь лет  Макс всё ещё считался "начинающим художником". "Довольно перспективным, не бездарным", но... "Увы, без искры гениальности". Именно такой вердикт вынес ему неделю назад один из мэтров живописи, встречи с которым Макс долго, очень долго ждал.
И вот, она наконец, состоялась.
- То есть, я посредственность? - растерянно улыбнувшись, спросил у него Макс.
Маститый художник положил ему руку на плечо и снисходительно улыбнулся.
- Нет-нет, мой молодой друг. Вовсе нет, я этого и не говорил. У Вас несомненно есть задатки, их надо развивать...
Мэтр говорил что-то ещё, но Макс его уже не слушал. Слова знаменитого художника доносились до него приглушенно. Как-будто он сидел в коробке, стенки которой были обиты изнутри ватой.
"Да собственно, так оно и есть", - подумал Макс.
"Я всё это время жил в какой-то вате из лести окружающих и собственных иллюзий. Пора уже признать... Признать что? Да то, что этот старый художник прав".
Макс вежливо улыбаясь попрощался с ним. И ушёл с тяжёлым сердцем. Рухнуло всё то, чем он жил последние десять лет.

- Ты слишком зависим от чужого мнения, - легко улыбнувшись проворковала Лора, дотронувшись ладонью до его щеки.
Он машинально кивнул ей и подумал, что до конца она его всё равно никогда не понимала.
- Прости, милая, мне надо побыть одному, - сказал Макс  ей в тот вечер.
Лора обиженно надула губки, подхватила сумочку и свой серебристый плащ и бросив дежурное:
- Будет настроение, звони, - хлопнула дверью.
И он остался совсем один.

В тот вечер Макс напился до чёртиков. А потом, всю последующую неделю у него из головы не выходила одна мысль. Она привязалась к нему, как упрямая собачка. И теперь, бежала по пятам, заглядывая в глаза и жалобно скуля. Мысль о самоубийстве.
Именно она заставила его взять двухнедельный отпуск за свой счёт.
"Чтобы привести дела в порядок", - усмехнулся Макс, - "перед тем, как..."
Он и раньше иногда думал об этом, но эта мысль покорно сидела где-то далеко, на задворках сознания. И когда она пыталась высунуть свой нос, он кричал ей:
"Фу! На место! Жизнь прекрасна и удивительна!" И трусливая собачонка-мысль, поджав хвост, плелась в свою конуру.
Так было раньше. Но теперь всё изменилось...

***

Она сидела на огромном валуне, поджав под себя острые коленки, обтянутые джинсами. На ней был белый мешковатый свитер с синей полоской на горле. А стрижка короткая, совсем мальчишеская, ёжик. Она задумчиво смотрела вдаль, на волнующееся море.
"Как-будто слушает музыку", - подумал Макс.
- Не простудитесь? - спросил Макс, хотя обычно никогда первый не заговаривал с незнакомыми девушками.
Девушка вздрогнула и обернулась к нему. У нее было худое, бледное лицо, резкие скулы, большие глаза цвета морской волны и длинные тёмные ресницы. На левой щеке он увидел большую родинку.
- Нет, - девушка слегка улыбнулась ему, - я уже привыкла. Каждый день прихожу сюда.
- У вас здесь дача? -улыбнулся в ответ Макс.
- Нет, - она слегка покачала головой. - Я здесь живу. Мы, с мамой. Вон там, видите, наш посёлок.
Она показала рукой куда-то наверх. И Макс разглядел вдали, на пригорке, виднеющиеся частные дома.
- А Вы не местный? - аквамариновые глаза в свою очередь с интересом смотрели на него.
- Нет, - Макс кашлянул, - приехал из города. Просто выходной, и решил вот немного свежим воздухом подышать.
- Правильно, - она кивнула головой, - Я сюда прихожу каждый день. Моё любимое место. - девушка похлопала рукой по гладкой поверхности камня.
- Иногда я сижу здесь долго. Очень долго... И мне кажется, что море даёт мне свои силы. Даже не кажется, так и есть. Я чувствую это.
Макс подумал, что девушка немного странная. Но всё таки присел с ней рядом на камень. Валун был большой.
- Марина! - она широко и открыто улыбнулась и протянула ему свою ладонь.
Странный жест для девушки. Так обычно знакомятся мужчины.
Макс пожал ее руку. Ладонь была узкой и холодной.
- Вы не замерзли? - спросил он.
- Нет, нет, - девушка немного смущённо улыбнулась.
- Очень красивое имя. Марина, - проговорил Макс. - Помните эти строчки?

Кто создан из камня, кто создан из глины,-
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело - измена, мне имя - Марина,
Я - бренная пена морская.

- Да, конечно помню, - девушка провела ладонью по шероховатой поверхности камня. - Это Марина Цветаева.
- Я бренная пена морская... - повторила она.
Возникла пауза. В небе жалобно закричали чайки. Девушка отвернулась в сторону, и Максу показалось, что плечи ее дрогнули.
- Может, я мешаю Вам? - он встал. - Я наверное, пойду.
- Нет, не мешаете. Совсем не мешаете, - она обернулась к нему. Её глаза улыбались.
- А как Ваше имя?
- Максим. Но лучше Макс.
- Тоже на "М", - она улыбнулась.
Макс подумал, что у нее очень красивая улыбка, лучистая.
- У Вас интересная внешность, - вдруг вырвалось у него. - Вы только не подумайте, Марина, ничего плохого. Это с точки зрения художника.
- О... так Вы художник? - её темные брови удивленно приподнялись.
- По крайней мере, считал себя таковым раньше.
- Так интересно! - она смотрела на него изучающе, - у меня ещё не было знакомых художников. А... мой портрет Вы могли бы написать? -
вдруг очень быстро спросила она.
Почему-то отвернулась в сторону. И он увидел, что ее тонкие пальцы, которые она поднесла к губам, слегка дрогнули.
Марина опять повернулась к нему.
- Я за него заплачу.
- Да нет, зачем же, - протянул Макс. - Не надо никакой оплаты.
Он замолчал, глядя на набегающие на берег пенящиеся морские волны.
- Я Ваш портрет напишу совершенно бесплатно, - ответил он. - Буду только рад работать с такой красивой девушкой. А где позировать будете?
Здесь?
Марина кивнула и радостно улыбнулась.
- Только, у меня одна просьба, - проговорила она.
- Какая?
- Не могли бы Вы меня, Максим, нарисовать немного по-другому?
- По другому - это как? - удивился он.
- Ну, вот это всё, - она провела рукой по джинсам и свитеру, - заменить на белое платье. Красивое. И чтобы был не сентябрь, а жаркий летний день.
Сможете? - она чуть кокетливо улыбнулась.
- Хорошо, - Максим кивнул головой, - желание клиента - закон. Тем более, когда клиент такая красивая девушка.
- Тогда и это, - она дотронулась рукой до своей короткой стрижки, - замените мне на длинные волосы. Сможете? Пусть хоть на картине они будут.
Она говорила весело, но в глубине её глаз было что-то... Макс не знал, как это назвать. Но он почему-то сразу же понял, что для этой, немного странной девушки, все эти причуды очень важны.
- Да, Марина, всё будет, как Вы скажете, - согласился он.

***

Странно, но с этого дня в жизни Макса появился какой-то, пусть и временный, как он сам говорил себе, но всё-таки смысл.
"Теперь нельзя уходить, пока не напишу её портрет", - подумал он на следующий день, когда шёл на электричку. За спиной был мольберт, в руке он держал чемоданчик с красками.
Марина сидела на том же огромном валуне. Она немного смущенно улыбнулась, увидев подошедшего Макса.
- А я думала, Вы не придете, - проговорила девушка, - решили, что встретили ненормальную.
- Я ещё более ненормальный, чем Вы, - улыбнулся Макс, устанавливая мольберт, - ну что, приступим?
Она весело кивнула и уселась на камень, слегка откинувшись назад. Левую руку положила на гладкую поверхность валуна, а правой вдруг неожиданно сделала жест, как-будто отводила назад прядь длинных волос.
- Всё время забываю, что у меня теперь стрижка, - Марина улыбалась, но её в глазах Макс увидел промелькнувшую грусть.

Он рисовал долго, почти два часа. Но так увлёкся, что и не заметил, как пролетело это время.
- Вы не устали? - спросил он девушку, когда увидел, что она стала бледнее, чем обычно.
- Да, - тихо ответила она, - но совсем немного. Не обращайте внимания, Макс. Продолжайте.
- Ладно, Марина, - он отложил кисть в сторону и критическим взглядом окинул полотно, - давайте продолжим завтра.
- Хорошо, - она быстро встала с камня, подошла к нему, - мне можно посмотреть?
- Можно, но... нежелательно. У меня традиция - показываю клиентам только готовые работы.
- Понимаю, понимаю, - Марина чуть ехидно улыбнулась, - ну, хорошо. А Вы долго будете писать портрет? И как часто сможете это делать?
- Я сейчас в отпуске, - Макс посмотрел в лучистые аквамариновые глаза девушки, - и могу писать Ваш портрет хоть каждый день.
"Тем более, мне это очень приятно", - подумал он.
- А сколько длится Ваш отпуск? - её голос стал неожиданно серьёзным.
- Осталось десять дней.
- Тогда мы точно успеем, - её голос повеселел. - Марина слегка дотронулась до его руки. - Спасибо Вам, Макс. От всего сердца.

***

Всю следующую неделю Макс каждый день, как-будто на работу, приезжал на пустынный пляж на берегу залива. И писал портрет худенькой, коротко остриженной бледной девушки в узких джинсах и мешковатом свитере. Была уже середина сентября, погода часто хмурилась. Море шипело, бросая на берег гневные пенные барашки. Солнце редко выглядывало из-за туч. Но на полотне Макса оживал солнечный летний день. На морской воде играли светлые блики. А синяя гладь моря ярко контрастировала с красивым белым платьем2 девушки. Её длинные каштановые волосы развевал ветер. А на поверхности камня лежал теплый солнечный зайчик. Макс рисовал всё это и ощущал, как ему самому становится теплее. Из сердца уходили прижившиеся там боль и холод. Он поймал себя на мысли, что ему уже становится жаль, когда заканчиваются отведенные для работы два часа.
Ему было жаль расставаться с Мариной...
Как-то незаметно они перешли "на ты".

***

- Макс, завтра я не приду,  -