Аурика побледнела, как полотно, вернула на столик бокал, который до сих пор сжимала в руке, и на негнущихся ногах поплелась к выходу. Даниил стоял в дверях, прожигая её колючим взглядом, в котором застыло не только презрение, но и какая–то брезгливость. Он ждал, пока девушка покинет его дом, но Аурика остановилась, едва поравнявшись с ангелом.
— Прости! — пискнула она, не поднимая головы, чтобы он не увидел слёзы стыда, катившиеся по её щекам. — Прости, Даниил… — потом она бросилась в темноту ночи, мечтая только об одном: провалиться под землю прямо сейчас.
***
После неожиданного прихода Аурики, Даниил был вне себя от ярости. Все эти дурочки, рассчитывающие через постель добиться от него послаблений и каких–то привилегий — бесили неимоверно! К тому же они распускали сплетни про его персону, расписывая страстные ночи с ним и создавая Даниилу репутацию продажного сластолюбца, который ни о чём, кроме секса не думает. Особенно бесил тот факт, что ни одна из этих профурсеток, за всю историю существования школы, не пришла к нему просто так. Каждой было что–то от него нужно, каждая намеревалась использовать его с выгодой для себя. Конечно, Даниил не был железным. Как всякий здоровый ангел он нуждался в отношениях с противоположным полом, но продаваться за красивые глазки и коротенькое удовольствие — считал ниже собственного достоинства. И уж тем более, он не собирался связываться с такими, как Аурика, потому что знал: стоит только Беллору пронюхать, что он держит его дочь в школе не ради учёбы, а ради секса — Даниилу несдобровать. Не смотря на то, что Аурика давно совершеннолетняя, Беллор даже разбираться не станет. Просто располовинит его, как беднягу Хемаха, вот и всё. Хотя стоит всё же признать — Аурика Даниилу нравилась. Даже очень. И дело было не только в её безупречно прекрасной внешности, но и в том неуловимом притяжении, что досталось девушке в наследство от Касиэры. Или от обоих родителей сразу, ведь всем известно, что Беллор обладает характеристикой инкуба и его притяжению не может противостоять никто — будь то прекрасная Богиня, или простая, смертная человечка. Конечно, в другой ситуации, у Даниила вряд ли бы хватило сил отказаться от удовольствия насладиться телом юной прелестницы, в лице Аурики. Даже сейчас, не смотря на злость, он чувствовал возбуждение и естественную потребность сжать Аурику в объятиях, подмять под себя, и утолить, так некстати накативший, голод, жгутом скрутивший все внутренности. Тем было обиднее осознавать, что Даниил не может позволить себе превратить, так любовно взлелеянный им Храм Музыки, в пошлый бордель. Музыка для него была истинным наслаждением, отдушиной, возможностью не сойти с ума в этом грязном, почти невыносимом мире, населённом людишками. Музыка была его страстью, почти такой же навязчивой и непреодолимой, как наука. Генетике и своим исследованиям Даниил посвящал даже больше времени, чем школе и ученикам. Ещё во время войны со Светлыми, ангел поставил перед собой цель заполучить Святой Огонь, которого были лишены все Падшие. И не просто заполучить, а навсегда избавить самих Падших от необходимости кровосмешения, и последующего вырождения. Соединить несоединимое — ангела и человека, с помощью Святого Огня — стало для Даниила наваждением. Наделив людской род, не весь, а лишь избранных, долголетием и повышенной выносливостью, можно было превратить человеческих мужчин в послушных рабов, а женщин — в рабынь, и в неиссякаемый источник удовольствия. Такие женщины рожали бы уже не нефилимов, а чистокровных ангелов. Их тела были бы способны выдерживать темперамент ангелов и переносить бесконечное число родов. Остальных, неиспользованных и ненужных уже представителей человеческой расы, можно было бы просто стереть с лица Земли. Очистить планету от примитивных людишек, вместе с их вонючими заводами, фабриками и прочим мусором, оставив лишь малую, необходимую часть для потребностей самих Падших. Их мужчины бы работали, а женщины — служили для остальных, более приятных целей. Ведь подобное устроение мира вполне справедливо, если учесть, что ангелы — Высшая раса, то и главенствовать должна именно она. И это именно людишки должны прозябать в резервациях, боясь высунуть оттуда носы, а вовсе не ангелы. Именно человечки обязаны считаться с Падшими, а не наоборот!
В общем, Даниил искренне верил в то, что именно его работа даст Падшим возможность восстановить единственно верный, заслуженный и правильный паритет сил. Падшие будут править, люди — подчиняться. И это не обсуждается.
Плохо было одно: с тех пор, как Падшие заключили со Светлыми перемирие, стало почти невозможным добывать новый материал для исследований и, разумеется, самих обладателей Святого Огня. Светлые, как назло, твёрдо соблюдали договорённость, и не нарушали установленных границ. По этой причине исследования зависли на мёртвой точке, что Даниила откровенно бесило, ведь его мечта была так близко! Он уже вычислил способ переноса Святого огня в тело человека! Провёл тысячи экспериментов на подопытных людишках, исследовав тех вдоль и поперёк. Разобрал геномы обоих видов на все известные составляющие и собрал их обратно, не упустив ни малейшей детали. Теперь Даниил готов был приступить к завершающему, главному этапу работы — объединению двух разных видов. Остался один, самый простой, но, увы, и самый сложный шаг — получить Святой Огонь — который в нынешних условиях, казался и самым невыполнимым. Наверное, рано, или поздно, ангелу пришлось бы смириться с постигшей его неудачей, если бы не случай. Почти невероятное везение, заставившее Даниила приняться за дело с прежним, если не с большим азартом. Именно тот случай и вынудил его вспомнить о тех, кого и Падшие, и сами Светлые, давно списали со счетов. Ведь когда–то давно, сразу после войны, Даниил даже проводил по ним исследования и написал научную работу по этой теме. Небольшую книгу под названием: «Забытые». Кто же знал, что однажды эти исследования так пригодятся!
Даниил улыбнулся, вспомнив о том, что ждало его в лаборатории, и почти сразу позабыв про неприятный инцидент с Аурикой. Он залпом допил вино, бросил взгляд на часы, висевшие на стене, и, наклонившись, откинул край, лежащего на полу шикарного ковра. Под ним обнаружился широкий, квадратный люк. Набрав на сенсорной панели замысловатый код, Даниил открыл проход, ведущий глубоко под землю.
Ни один человек, ни один ангел не знал о существовании этой лаборатории. Даниил не рассказал о ней даже Беллору, хотя обязан был поставить Правителя в известность. Конечно, Беллор был в курсе почти сумасшедшей увлечённости Даниила наукой. Знал о том, что тот всё свободное время уделяет исследованиям, но относился к его страсти спокойно. Тем более что Даниил прекрасно справлялся с другими своими обязанностями. Например: возглавлял одну из общин; курировал созданные им музыкальную академию и школу при ней; не отказывался проводить мастер–классы по музыке в других школах; руководил объединённым хором; подготавливал и проводил ежегодный праздник «Великого Перерождения». А его занятия наукой не только ни мешали, но очень часто помогали клану в тех, или иных ситуациях. Так что Беллор обо всём знал. Не знал только о том, что лаборатория в горах, где раньше обитала община Афаэла, была не единственной. Даниил решил не распространяться о том, что одновременно со строительством частной школы, он спроектировал и построил настоящий подземный комплекс, оборудовав тот по самому современному слову техники. Кроме уникальных приборов и медицинских инструментов, комплекс был оснащён специальными боксами и даже огромными клетками для содержания многочисленных подопытных. Именно поэтому Даниил не стал говорить про него Правителю. Может, Беллор и не стал бы наказывать ангела за самоуправство, но вряд ли одобрил, узнав, что тот проводит опыты над людьми. Так что, определив, что уже за полночь, и большая часть персонала школы, равно как и ученики, уже спят, Даниил открыл люк и смело шагнул на ступень винтовой лестницы, ведущий в тёмное чрево подземелья.
