Действующие лица:
Хью Уильямс (1894–1914) – (имя при рождении – Уильям) матрос Королевского военно-морского флота Австралийского союза.
Роуленд Боуэн (1879–1965) – командующий Военно-морским флотом Австралии. Поступил на службу в 1911 году в звании лейтенанта. В сентябре 1914 года в ходе первого десанта австралийских добровольцев возглавил группу, напавшую на радиостанцию в Германской Новой Гвинее.
Место действия – Австралийский союз, Новая Гвинея.
Время действия – самое начало Первой мировой войны.
Автор (из-за кулис): Фамилия «Уильямс» очень распространена была в те далёкие времена. И человека по имени Хью Уильямс знали все от мала до велика, особенно в Британской империи, «владычице морской». Из поколения в поколение на протяжении двухсот лет – в различных вариациях и с мельчайшими подробностями – передавалась история о том, как некий королевский верноподданный по имени Хью Уильямс спасся при кораблекрушении. Он был обыкновенным пассажиром на судне, которое затонуло у побережья Уэльса 5 декабря 1664 года. Восемьдесят человек погибли, а он, единственный, выжил. Спустя сто с лишним лет, в тот же день и в том же месте, погибли при очередном кораблекрушении все, кто был на борту. Кроме человека по имени Хью Уильямс. А 5 декабря 1860 года в этом же проливе опять потонула шхуна, и снова спасся лишь один человек – догадываетесь, как его звали? С тех пор имя Хью Уильямс стало синонимом к слову «единственный».
В СЕМЬЕ портового грузчика Джона Уильямса из Сиднея родился мальчик. Жили бедно, поэтому с появлением первенца Джон не раздумывая согласился, когда набирали команду на клипер до Вест-Индии. Ушёл в море – и не вернулся. Такое бывает. Молодой вдове помогали всей улицей, иначе ни она, ни единственный её ребёнок не выжили бы.
Мальчик крещён был в пресвитерианской церкви под именем Уильям. Но когда пошёл в школу, его задразнили:
– Уильям Уильямс, Билли Бил – его били, он не бил!
Парню и самому не нравилось его сокращённое имя – «Билли». Ничего здесь нет уменьшительно-ласкательного! И полное «Уильям» не нравилось. Оно от нормана пошло, от Вильгельма Завоевателя, который родную Англию покорил когда-то. С тех пор британцы к тевтонам как-то не очень. А австралийцы искренне считают себя британцами, верноподданными Её Величества королевы Виктории!..
Кажется, ещё вчера Сидней был суетным, пыльным и бедным посёлком, огромной стройплощадкой, где хижины-времянки стояли вразброд с военными палатками и шатрами кочевников. А к началу нового, ХХ века столица Нового Южного Уэльса стала одним из крупнейших городов Британской империи и даже мира! Открылся университет, бьют фонтаны на площадях, строятся высотные дома и дворцы в викторианском стиле. Здесь пустили трамвай, вот!
Иногда после школы мальчик катался на нём по городу. Видел много удивительного. Доезжал до огромного здания чайного склада на набережной реки, пешком шёл по мосту в южную часть города, долго сидел на парапете, ожидая, когда по соседнему мосту проползёт пассажирский поезд. Маленький паровоз с длинной трубой тащил обычно шесть-семь вагонов. Окна первых двух светились огнями, то был первый класс. В окнах следующих вагонов мелькали отблески керосиновых ламп. А в конце ехали арестанты – в решётчатых окнах этих вагонов было темно, а на площадках стояли вооружённые солдаты.
Маленький Уильямс снова садился на трамвай и ехал до самого поворотного круга, огибая город с другой стороны. Позади оставались бесконечные пристани и склады, корабли и доки. Там, куда привозил его трамвай, была совсем другая жизнь. Здесь не было высоких домов и чётких улиц. Здесь стояли палатки новоприбывших в поисках счастья, а через дорогу, в гигантском овраге, сотни каторжан мыли золото.
Они стояли сплошной стеной, плечо к плечу, по обе стенки этого оврага, на дне которого протекала небольшая речушка. Они нагребали в лотки глинистую землю и по цепочке передавали вниз, к тем, кто стоял по колено в воде и промывал эти лотки, а потом передавал их на другую сторону, выше. Там их принимали такие же невольники, и уже они ссыпали в мешки то, что оставалось в лотках, и грузили мешки на фургоны. Рядом ожидали своей тягловой участи лошади, верблюды, волы…
Это было жуткое зрелище – сотни людей в дикой тесноте и полной тишине копошились, как муравьи, в илистой земле. А сверху на них смотрели и весело скалились вооружённые британские солдаты в красных мундирах.
– Эй, мальчик, что тебе здесь интересно? – крикнул один. – Мечтаешь о мундире и винтовке? Так подрастай скорее, если война начнётся, много волонтёров потребуется!..
Когда вернулся домой, мама отругала его:
– Сынок, куда ты пропал? Я очень переживала. Не делай так больше, Билли!
– А ты больше не называй меня Билли! Меня в школе так дразнят!
– Хорошо, будешь Хью! Ты же у меня единственный! – и перевела сына в другую школу.
Там он назвался Хью Уильямс – сразу все его зауважали, словно того легендарного счастливчика, которого оберегает сам Господь. И дальше новое имя и молитвы стали хранить мальчишку от всяческих невзгод, от синяков и шишек суровой безотцовщины.
Когда началась война (поначалу её именовали Великой), ему уже было девятнадцать лет, и, как когда-то отец, Хью работал грузчиком в порту. Прямо там, у ног гигантского крана, и толпились сейчас все желающие поскорее отдать свои молодые жизни за Его Величество короля Георга V. Когда подошла очередь Хью, и он назвался, военный за столом почему-то улыбнулся:
– Такого лучше во флот, глядишь, и сам спасётся, и экипаж сбережёт с божьей помощью!
Хью Уильямс стал матросом Королевского военно-морского флота Австралии. Не сразу, конечно, ещё погоняли «по вантам до клотика и обратно», но в августе 1914 года всем «салагам» выдали, наконец, форму и приказали построиться на баке.
– Меня зовут лейтенант Боуэн, Роуленд Боуэн, – высокий и весь из себя видный офицер ходил вдоль строя. – Объявляю, что великое сражение ждёт вас. Раз уж Британская империя объявила Германии войну, то Австралия поступит так же, и мы будем биться до последнего солдата, до последнего шиллинга. Не все вернутся домой. Могу только посоветовать вам сделать, как я: послезавтра я женюсь. И вам даётся неделя, чтобы попрощаться с родными…
Он остановился, поправил портупею и продолжил:
– А сейчас мне нужны добровольцы для опасного, но очень важного рейда. Выберу сам, но если кто не пожелает, может отказаться…
Очень скоро лейтенант Боуэн остановился перед смешным, толстогубым пареньком с оттопыренными ушами.
– Имя?
– Матрос Уильямс, Хью Уильямс! – отчеканил тот.
– Вот это да! – засмеялся лейтенант. – Единственный выживший? Богом хранимый?
Он оглядел строй.
– Может, кто-то не в курсе истории про счастливчика Хью?
Строй был в курсе.
– А ты, матрос Уильямс, не отступишь, если враг вдруг окажется в численном превосходстве?– спросил лейтенант уже серьёзно.
– Кенгуру не умеют пятиться, в драке они любого побьют, и мы, австралийцы, этому у них давно научились.
– И не забоишься?
[justify]– Преждевременный страх убивает вернее, чем пуля, – спокойный был ответ.
